— Она — единственная, с кем ты не хочешь говорить в моем присутствии.
Тони покраснел:
— Что это значит?
— Это значит — тебе есть что скрывать.
— Ты не права. Мы говорили о секретном полицейском задании, поэтому я остался в машине.
Франсис фыркнула:
— Думаешь, я тебе верю? Ты говорил в машине, так как знал, что я обо всем догадаюсь.
Тони сделал несколько шагов навстречу Франсис:
— Я тебя не понимаю.
— Не играй со мной в прятки. Ты любишь ее. Господи, мне хватило пяти минут, чтобы это понять.
— Нет, — сказал Тони. — Ты ошибаешься.
— Не ошибаюсь. К тому же я слишком себя уважаю, чтобы лезть в чужие дела.
— Послушай, мы с Кэрол вместе работали, мы были друзьями. Как можно ревновать к женщине, с которой я даже никогда не спал?
— Ну и глупо. Тебе надо было прибегнуть к помощи маленьких синеньких пилюль немножко пораньше. Потому что она очень этого хочет.
Франсис словно залепила Тони пощечину.
— Оставь Кэрол в покое. Что бы ты ни вбила себе в голову, это касается только тебя и меня.
— Тони, беда как раз в том, что не тебя и меня. Есть только ты и Кэрол, разве что я не понимала этого прежде. Ты прятался от меня, делал вид, будто хочешь быть со мной, но тебе нужна не я.
— Франсис, это не так. У нас с Кэрол нет будущего. Есть лишь очень трудное прошлое. И я с тобой, потому что хочу быть с тобой.
Неожиданно Франсис схватила с подоконника хрустальную вазочку и бросила ее в Тони.
— Лживый ублюдок! — крикнула она, когда он увернулся и ваза, стукнувшись о стену, разбилась с громким звоном. — Тони, я не мазохистка. — От ярости у нее перехватило дыхание. — Жизнь чертовски коротка, чтобы растрачивать чувства на мужчину, который всем сердцем любит другую женщину. Так что убирайся.
Тони не мог придумать, что сказать. Его лишь искренне удивило абсолютное безразличие, с каким он отнесся к тому, что подведена черта под его романом с Франсис. Постояв немного, он повернулся и направился к двери.
— Оставь ключи на столике в прихожей! — крикнула ему вслед Франсис.
Тони не остановился. Как ни странно, у него словно тяжесть с плеч свалилась. Он почувствовал облегчение и неожиданный проблеск надежды. Ничего подобного с ним не было уже несколько лет.
Иногда Петра жалела, что Марийке ван Хассельт живет так далеко. Вот и нынешним вечером ей очень хотелось бы устроиться в кресле с бутылкой вина и обсудить дневные события с кем-нибудь, кто ничем не рискует, но разбирается в тонкостях полицейской работы. К счастью, Марийке была на связи, и Петра вздохнула с облегчением. Они отправились на личный чат, и Петра сразу же задала интересовавший ее вопрос.
П: ну, как убийство?
М: Много работы и мало толку. Целый день провела в университете, разговаривала с преподавателями и студентами, но не получила ни одной зацепки.
П: зато теперь ты знаешь, что жертву все любили?
М: Многие не любили де Гроота, однако ни у кого нет ни малейшего мотива для убийства. Не будешь же убивать человека за то, что он забраковал твои тезисы или помешал карьерному росту.
П: бог ты мой, до чего же вы, голландцы, цивилизованные…
М: Но хуже всего то, что я не нашла ежедневник. Очевидно, у него был карманный компьютер, и он постоянно носил его с собой.
П: вероятно, убийца взял его, чтобы замести следы.
М: Ты нашла то, о чем вспомнила, когда мы говорили в последний раз?
П: я сузила поиск до двух вероятностей, но ответов еще нет. сама знаешь, как работать с провинциалами, они никогда не торопятся.
М: У нас уж точно нет ничего похожего на убийство де Гроота.
П: значит, ты топчешься на месте? и вскрытие ничего не дало?
М: Дало, но немного. Все как-то бессмысленно. Непонятно, кого искать.
П: нет ничего тяжелее такого дела.
М: Да уж. Ладно, хватит обо мне. Расскажи, как ты провела день.
П: бессмысленно, пыталась опровергнуть ложные показания: женщина утверждает, что была любовницей убитого, а я думаю, что они даже не были знакомы, полагаю, мы получили шанс подобраться к главной фигуре организованной преступности, у этого руки всегда чистенькие, он держится на расстоянии от рискованных операций, и мы не могли его прищучить, а я хочу загнать его в угол, проблема в том, что у нее ребенок, которого, как я подозреваю, этот человек держит при себе, чтобы давить на нее. надо найти ребенка.
М: Есть зацепки?
П: пока нет. если завтра девочка не придет в школу, скажу плеш, что надо объявить ее в розыск как пропавшую без вести, будем действовать так, словно она жертва педофила, мать обезумеет от страха, а тот, у кого находится девочка, занервничает.
М: И совершит с перепугу какую-нибудь глупость.
П: не думаю, что такое дело поручили бы паникеру, если что-то случится с малышкой, они потеряют власть над матерью, более того, сделают из нее мстительную фурию, жаждущую их крови.
М: А она будет в безопасности, если ты найдешь ее ребенка?
П: тогда я и пары евро не дам за ее жизнь, как только малышка окажется у нас, придется перевести ее мать в очень-очень безопасное место.
М: Звучит так, будто ты всерьез взялась за это дело.
П: я хочу заполучить этого парня, даже не представляешь, как хочу, но до меня дошел слух, будто против него готовится какая-то большая операция, как видишь, время не на моей стороне.
М: Будь осторожна. Трудно делать свою работу, когда надо оглядываться на начальство. В таких случаях мы и делаем ошибки. Я права?
П: права, умом я понимаю, что не важно, кто его возьмет, если он больше не будет гулять на свободе, но я алчная.
М: Как будто я не знаю.
П: хочешь утолить мою алчность?
М: Я думала, ты никогда не скажешь…
Петра улыбнулась. Иногда расстояния в самом деле мало что значат.
* * *
Кабинет Моргана был в точности таким, каким Кэрол могла бы его представить. Небольшая комнатка, выделенная из общего офисного пространства.
Панели из матового стекла, призванные создавать иллюзию уединения, превращены в памятные «доски». На них лепились друг к другу карты, фотографии, листки бумаги — иногда с одним словом или фразой, написанными большими буквами жирным маркером, совершенно скрывая от любопытных глаз обитателя кабинета.
Обычные и картотечные шкафы были до отказа заполнены карточками, документами, справочниками. В море как будто небрежно набросанных бумаг компьютер казался островом с прямыми береговыми линиями. Однако видимый хаос не обманул Кэрол, она понимала, что Моргану хватит секунды, если потребуется найти какой-нибудь документ. В кабинете не было видно личных вещей Моргана: ни фотографий родственников, ни фотографий его самого, обменивающегося рукопожатиями с влиятельными и знаменитыми людьми. Единственное, что выпадало из общей картины, это его пиджак, висевший с внутренней стороны двери. Не на плечиках, а просто на крючке.