Вэнс усмехнулся:
— Ты просто ведьма, Мики. Да, я расскажу тебе то, чего не рассказал им. Говоря по правде, я узнал девочку на одной из фотографий, которые Боумен мне показывала.
Глаза Мики широко раскрылись.
— Узнал? Как это могло получиться? Откуда?
— Нет повода бить тревогу, — пренебрежительно бросил он, — все совершенно невинно. Когда она пропала, ее родители связались с нами. Сказали, что она без ума от моих передач и т. д. и т. п., что никогда не пропускает их и всегда включает телевизор, — обычная ерунда. Они попросили нас обратиться к ней с экрана с просьбой позвонить им.
— И ты обратился?
— Конечно, нет. Это обращение совершенно не лезло в программу. Кто-то из офиса послал им сочувственное письмо, и в одной из газетенок мы тиснули статейку под названием «Джеко просит беглянку позвонить домой».
— Тогда почему ты не рассказал об этом Уортону? Если это было в газетах, где-то могут храниться вырезки! Полиция может наткнуться на них, и ты окажешься по уши в дерьме.
— Каким образом? Они даже не знают, чем занималась Боумен, а это значит, что они в глаза не видели ее материалов, так? Послушай, Мик, я никогда не встречался с этой девочкой. Я никогда с ней не говорил. Но стоило мне рассказать этому Пуаро, что я ее узнал… Черт возьми, Мик, ты ведь сама знаешь, что у полицейских самые длинные языки. Завтра же во всех газетах запестрели бы заголовки: «Джеко допрашивают по поводу убийства». Нет уж, спасибо. Обойдусь без этого. Они не смогут привязать меня ни к одной из этих историй, которыми занималась Боумен. Король маскировки — ты помнишь?
Мики покачала головой, против воли восхищаясь его наглостью.
— Скорее человек из тефлона, — сказала она, — нечего делать, пусть это будет на твоей совести, Джеко. Когда нужно морочить слушателей, даже я тебе в подметки не гожусь.
Он пересек комнату и чмокнул ее в щеку.
— Не валяй в дерьме того, кто на этом сам собаку съел.
Когда на следующее утро Кэрол пришла на работу, то расстроилась: коллеги успели ее опередить. Томми Тэйлор развалился в кресле напротив ее стола, широко расставив ноги и демонстрируя свое мужское достоинство. Ли распахнул окно и курил, выпуская дым на улицу, где тот смешивался с выхлопными газами автомобилей. Ди, как обычно, стояла прислонившись к стене, сложенные руки прикрывали на груди плохо сшитый костюм. Кэрол почувствовала непреодолимое желание потащить ее, вопящую и упирающуюся, на сезонную распродажу и вместо дорогих и безобразных вещей, которые эта женщина себе выбирала, накупить ей одежды, которая бы ей шла и хорошо на ней сидела.
Кэрол поспешила укрыться за бастионом своего письменного стола, на ходу открывая портфель.
— Отлично, — сказала она, — итак, наш серийный поджигатель.
— Бедняга, у которого съехала крыша.
— В том-то и дело, что нет. Похоже, наш маньяк так же здоров, как мы с вами. По крайней мере, как здорова я, — за вас троих я не могу ручаться. Со слов эксперта-психолога, мнению которого я целиком и полностью доверяю, мы имеем дело не с сумасшедшим. Человек, устроивший все эти поджоги, руководствуется прямым преступным мотивом. А это значит, нам нужно искать среди пожарных, занятых у Джима Пендлбери на неполную ставку.
Все трое уставились на нее, как будто она вдруг ни с того ни с сего заговорила по-шведски.
— Что это вы? — первым выговорил Ли.
Кэрол уже раздавала копии списка, который шеф пожарных передал ей.
— Мне нужно от вас, чтобы вы выяснили всю подноготную этих людей. Особое внимание обратите на их денежные обстоятельства. И я не хочу, чтобы у них возникло малейшее подозрение, что мы ими интересуемся.
К Томми Тэйлору вернулся дар речи.
— Вы обвиняете пожарных?
— И так же справедливо, думаю, называть их бойцами огненного фронта, — кротко проговорила Кэрол. — Я пока никого не обвиняю, сержант. Я пытаюсь собрать достаточно информации, чтобы исходя из нее делать выводы.
— Пожарные гибнут на пожарах, — резко заговорила Ди Эрншоу, посылая к черту субординацию. — Они вдыхают гарь, получают увечья. Зачем пожарному устраивать поджог? Для этого он должен быть форменным психом, а вы только что сказали, что этот парень нормальный. Разве тут нет противоречия?
— Он не душевнобольной, — подтвердила Кэрол. — Может быть, он в отчаяния и совсем потерял голову, но диагноза ему никто не поставит. Мы ищем человека, который по уши в долгах, настолько, что не способен думать ни о чем другом — только как выбраться из них. Дело не в том, что он хочет подвергать риску жизни своих товарищей: он просто-напросто не может позволить себе принять их в расчет.
Тейлор с сомнением покачал головой.
— Такое подозрение — пятно на всю пожарную службу, — возразил он.
— Не больше, чем публичные расследования случаев коррупции среди полицейских. Но мы все знаем, что такое бывает, — сухо заметила Кэрол. Она сгребла бумаги обратно в портфель и обвела взглядом присутствующих. — Почему вы все еще здесь?
Жестом, который говорил яснее всяких слов, Ли бросил окурок вниз, на улицу. Потом встал и, еле передвигая ноги, поплелся к дверям.
— Слушаюсь, — сказал он.
Тэйлор встал и поерзал, беззастенчиво поправляя в штанах свой мужской атрибут.
— Эй! — бросил он, следуя за Ли и жестом приглашая Ди Эрншоу следовать за собой.
— Полегче, полегче, — сказала Кэрол в спины уходившим.
Если бы спиной можно было говорить, то, глядя на спину Ди Эрншоу, все бы услышали одно: «Отзынь!» Когда за ними закрылась дверь, Кэрол откинулась в кресле, одной рукой массируя себе затылок. День обещал быть очень и очень долгим.
Тони машинально протянул руку к телефону, снял трубку и, пробормотав: «Тони Хилл. Пожалуйста, подождите. Не кладите трубку», — снова повернулся к компьютеру, допечатывая начатое предложение. Закончив, он с удивлением воззрился на трубку у себя в руке, словно не мог взять в толк, откуда эта штука могла там оказаться.
— Да, простите, Тони Хилл слушает.
— Это инспектор Уортон, — произнес ровный голос.
— Зачем? — спросил Тони.
— Что? — Уортон растерялся от неожиданности.
— Я спросил, зачем вы мне звоните. Что в этом странного?
— Так точно, вы правы. Я звоню, чтобы оказать вам любезность, — Уортон произнес эти слова грубым тоном, который явно противоречил их смыслу.
— Это что-то новенькое!
— Не надо умничать. Моему боссу ничего не стоит затребовать вас для нового дознания.
— Для этого ему придется связаться с моим адвокатом. За вами был первый выстрел, и вы промахнулись. Так что это за любезность, которую вы собирались мне оказать?
— Нам позвонила Мики Морган, телеведущая, которая — как вы, возможно, знаете, а возможно, и нет, — является к тому же миссис Джеко Вэнс. Она нам рассказала, что утром в субботу Боумен приходила к ним, в их дом в Лондоне, чтобы побеседовать с ее мужем. В результате мы отправились туда и поговорили лично с мистером Вэнсом. И он нам все объяснил. Боумен могла валять дурака перед вашей кучкой сумасшедших, но у нее хватило ума не повторять всю эту белиберду ему самому. Выяснилось, что единственное, о чем она хотела его спросить, это видел ли он во время выступлений кого-нибудь, кто бы клеился к этим пропавшим девчонкам. И он ответил, что нет. Неудивительно, учитывая, сколько лиц проходит перед ним за неделю. Так что видите, доктор Хилл, он чист. Они пришли к нам, а не мы к ним.