— Усаживайтесь, — обронила она, беря темно-зеленый чайник — под цвет кафеля, которым была выложена стенка над раковиной, — итак, кофе?
— Да, спасибо, — откликнулся Саймон, пролезая в щель за столом, — с молоком, без сахара.
— Думаете, наверное, что сами достаточно сладкий, — съязвила она, снимая с полки банку с дешевым растворимым кофе и насыпая по ложке в китайские кружки. — Опять что-то, связанное с Джеко Вэнсом, как я понимаю? Угадала?
Саймон попытался ничем не выдать своего изумления:
— Почему вы так решили?
Джилли повернулась и оперлась спиной о столешницу, скрестив ноги в джинсах и сложив на груди руки, словно защищаясь.
— А из-за чего же еще? Джеф — честный коммерсант, зарабатывающий на жизнь тяжким трудом, я — служащая с почасовой оплатой. Мы не имеем дела с преступным миром. Единственное, что в моей жизни может представлять интерес за пределами этих четырех стен, — это что я когда-то была подружкой Джеко Вэнса. Единственный человек из всех, с кем я когда-либо была знакома и кто может интересовать какое-то особое подразделение, — это опять-таки Джеко Вэнс, будь он неладен. Никак он не может оставить меня в покое.
С вызовом бросив все это ему в лицо, она в довершение опять повернулась к нему спиной, сумев вложить неприязнь даже в такое мирное дело, как разливание кипятка по двум кружкам.
Не вполне уверенный, в каком направлении двигаться дальше, Саймон произнес:
— Простите. Для вас это, очевидно, больной вопрос.
Джилли бухнула перед ним на стол кружку с кофе. Учитывая ту первозданную чистоту, в которой содержалась кухня, он удивился, что она не бросилась за тряпкой, когда от резкого движения кофе пролился на полированную поверхность. Вместо этого она вернулась к своей позиции возле мойки, сжимая в ладонях свою кружку, точно ребенок — бутылку с горячей водой.
— Мне нечего сказать про Джеко Вэнса. Вы зря прокатились сюда из Лидса. Хотя вам скорее всего полагаются приличные суточные — ведь ваши счета оплачивают налогоплательщики, а не какая-нибудь прижимистая компания.
Такое впечатление, что ее яд проник и в кофе, с грустью подумал Саймон, отпивая из чашки, чтобы дать себе время обдумать ответ.
— Речь идет о серьезном расследовании, — сказал он, — нам бы очень пригодилась ваша помощь.
Она со стуком опустила чашку на столешницу.
— Послушайте. Мне наплевать, что он говорит. Если кто и изводит его, то только не я. Мне этого всего хватило, еще когда выходила за Джефа. Полиция являлась ко мне раз пять. Писала ли я Джеко анонимные письма? Угрожала ли по телефону его жене? Не я ли завернула в бумагу собачье дерьмо и послала ему на работу? Что тогда, что теперь — ответ один: нет. Если вы думаете, что я — единственная, кому Джеко Вэнс сделал больно, пока карабкался наверх по скользкой дорожке, то у вас серьезные проблемы с воображением, — на секунду она прервала свою речь и бросила на него взгляд, полный ненависти. — Точно так же я не занимаюсь и шантажом. Можете проверить. Каждый пенни, попадающий в этот дом и уходящий из него, учтен. Мне уже приходилось иметь дело с подобными обвинениями, и это полная чушь, — она тряхнула головой. — У меня ни в чем нет доверия к этой свинье. — Она вся так и кипела от злости.
Саймон воздел руки, словно моля ее о пощаде:
— Подождите, подождите минутку. Мне кажется, вы не совсем правильно меня поняли. Я приехал к вам не потому, что Джеко подал очередную жалобу. Да, я хочу поговорить с вами о Джеко, но меня интересует то, что сделал он, а не то, что, по его словам, сделали вы. Честное слово!
Она испытующе взглянула на него:
— Что?
Чувствуя неловкость оттого, что, возможно, сказал лишнее, Саймон произнес:
— Как я уже сказал, это очень деликатное дело. Имя Джеко Вэнса всплыло в ходе одного расследования, и мне поручено кое-что про него выяснить. Не ставя в известность мистера Вэнса, если вы понимаете, что я имею в виду, — он понадеялся, что по нему не заметно, как он волнуется. Он ожидал чего угодно, но только не этого.
— Вы в чем-то подозреваете Джеко? — В голосе Джилли слышалось недоверие, но теперь она казалась почти веселой.
Саймон нервно заерзал на своем стуле:
— Как я сказал, его имя всплыло в связи с одним серьезным преступлением…
Джилли хлопнула себя ладонью по ляжке:
— Отлично! И не так уж много времени пришлось ждать. Не говорите мне, дайте самой догадаться. Он сделал какой-нибудь несчастной женщине слишком больно, а запугать ее, чтобы она держала язык за зубами, не смог? Я угадала?
Саймон почувствовал, как разговор стремительно вырывается из-под контроля. Оставалось лишь изо всех сил вцепиться в руль и молить Бога, чтобы не слететь где-нибудь на полдороге.
— Почему вы так говорите? — спросил он.
— Рано или поздно, а это должно было случиться, — сказала она чуть ли не радостно. — Итак, о чем вы хотели меня спросить?
Когда Тони наконец добрался до дома, его глаза слезились от слишком большого числа километров, отмотанных по ночному шоссе. Он не собирался проверять автоответчик, но мигающая лампочка привлекла его взгляд, когда от входной двери он проходил в кабинет. Устало он нажал на кнопку прокрутки. «Привет. Меня зовут Крис Девайн. Сержант розыскной службы Крис Девайн. Какое-то время я была напарницей Шэз Боумен, когда она служила в Лондоне. Она попросила меня помочь ей организовать встречу с Джеко Вэнсом. Перезвоните мне, когда придете. Неважно, в котором часу».
Он схватил ручку и наспех записал номер, начав набирать его сразу же, лишь только закончилась запись. Раздалось не меньше пяти-шести гудков, прежде чем на том конце взяли трубку.
— Это Крис Девайн? — спросил он.
— Это Тони Хилл? — в голосе ясно слышался южнолондонский акцент.
— Вы оставили запись на моем автоответчике. Это касается Шэз?
— Да. Послушайте, у меня были эти олухи из полиции Западного Йоркшира, и они сказали мне, что не работают с вами. Это правда?
Ему понравилось, что она сразу перешла к делу.
— На их взгляд, участие мое или кого-то из тех, с кем Шэз непосредственно сотрудничала в последнее время, нарушило бы стройность их концепции, — съязвил он.
— Жопы, — в ее голосе ясно слышалось отвращение. — Они ни хрена не петрят, простите за грубое выражение. Значит, если я правильно понимаю, вы ведете свое расследование?
Как будто тебя припечатали к стене чем-то очень тяжелым, подумал Тони.
— Да, конечно, мне бы очень хотелось видеть убийцу Шэз за решеткой, — попытался он увернуться.
— И что вы для этого делаете?
— А почему вы спрашиваете? — ответил он вопросом на вопрос.
— Чтобы узнать, не нужна ли вам лишняя пара рук, конечно! — сердито воскликнул голос. — Шэз была замечательной девчонкой и обещала стать классным полицейским. А теперь то ли это Джеко Вэнс прихлопнул ее, из-за чего — мы не знаем, то ли это сделал кто-то другой. Как ни крути, начинать-то все равно от его дверей, разве нет?