Словно отвечая на ее страстную мольбу, Сэм Ивенс заглянул в дверь. Кэрол кивнула, чтобы он вошел. Сэм всегда вызывал у нее двойственные чувства. Она знала, что он амбициозен, а поскольку когда-то и сама была такой, то понимала и ценность, и опасность этого свойства для полицейского. Кроме того, она угадывала в нем индивидуалиста. Не командный игрок. Впрочем, она и сама стала командным игроком, лишь когда нашла команду, за которую стоит играть.
В Сэме было достаточно качеств, которые она могла понять, а следовательно, простить. Но подлости она простить не могла. Она знала, что он шпионит за своими коллегами, хотя он делал это настолько ловко, что сами они этого не замечали. Однажды он выставил ее дурой перед Брэндоном, чтобы его, Сэма, достижения выглядели повыигрышнее. Вывод: она не может ему доверять, что налагает на нее дополнительную ответственность — по крайней мере, пока они трудятся в одной упряжке.
— Кажется, я кое-что нашел, шеф, — объявил он, усаживаясь и чуть ли не прихорашиваясь: поддернул брюки, расправил плечи.
— Что значит «кое-что»?
Он бросил на стол распечатку электронного письма и дал ей время прочесть.
— Я говорил с Бинди. Этот навязчивый тип, Рис Батлер, наскочил на Робби у бирмингемской гостиницы, где останавливалась команда. Копы его взяли, но отпустили, хотя и вынесли предупреждение. Я пообщался с сотрудником, который его задерживал. Они не стали сажать Батлера, потому что Робби с Бинди не хотели огласки. Но этот детектив-констебль Сингх все равно приглядывал за Батлером. Заглядывал к нему, убедился, что тот перестал кончать на ее фотографии и что предпочитает держаться подальше от них обоих. Батлер клялся, что все позади. Уверял, что в то время потерял работу, вот почему он, мол, сорвался с резьбы. Несколько месяцев строил из себя пай-мальчика, а затем нашел новую работу и переехал в Ньюкасл. Но тут-то и изюминка, шеф. — Он сделал театральную паузу. — Теперь он не кто-нибудь, а лаборант в фармацевтической компании.
По собственному опыту Кэрол знала: в ходе расследования убийства бывает множество ложных версий. Но сейчас, в отсутствие других, более прочных, ей очень хотелось поверить в эту.
— Прекрасно, Сэм. Отправляйся в Нортумберленд: может быть, они смогут выяснить для нас его адрес.
Сэм улыбнулся, словно ее кот Нельсон перед миской с куриной печенкой. И положил перед ней еще один листок:
— Рабочий и домашний.
Теперь она позволила себе улыбнуться в ответ. Вопрос лишь в том, позволить ли нортумберлендской полиции вызвать его на допрос. Решение далось ей быстро. Кэрол убедила себя, что хочет увидеть дом Риса Батлера лично. Она не желает препоручать это какому-нибудь патрульному констеблю, который не будет знать, что искать. Она отодвинула кресло и встала:
— Ну так чего же мы ждем?
Юсеф открыл холодильник. На полке стоял большой химический стакан, почти до краев заполненный прозрачной жидкостью, однако на дно успел осесть кристаллический порошок, который ему и требовался. Он осторожно вынул стакан и поставил его на стол. Закрыв глаза, пробормотал молитву, прося пророка смилостивиться и помочь его плану осуществиться. Затем поднял стакан и стал процеживать жидкость через фильтр.
Времени это заняло меньше, чем он ожидал. Вскоре он уже смотрел на кучку белых кристаллов. Казалось, ее недостаточно, чтобы привести к той буре, которую, как ему говорили, она вызовет. С другой стороны, что он об этом знает? Он разбирается в торговле тканями и коврами, а больше ни в чем. Ему приходится полагаться на то, что ему говорят. Иначе это дело не имело бы смысла. Бессмысленными оказались бы бессонные ночи, его духовное преображение и те страдания, которые он принесет семье. Просто надо преодолеть временную слабость и сосредоточиться на цели.
Плавными движениями он отделил фильтр от воронки и перенес его содержимое в чашу воды со льдом. Прополоскал в ней кристаллы. Затем разложил взрывчатку по полудюжине бумажных тарелок, чтобы она высохла и чтобы при этом свелась к минимуму вероятность случайного взрыва.
После этого он открыл лицо и изумленно покачал головой. Да, он сделал это. Он изготовил достаточно ТПА, чтобы проделать дыру в главной трибуне стадиона «Виктория-парк». Теперь остается лишь собрать завтра утром все прочие компоненты. А потом он сможет доставить их на место и продемонстрировать, что в войне с террором явно не удается одержать победу. Юсеф позволил себе криво улыбнуться. Он покажет им, что такое восторг, потрясение и ужас.
— Ты безумец, — твердо произнесла Пола. Она довольно часто так думала, но ей никогда не выпадало подходящего случая, чтобы сказать это вслух.
— Что тут безумного, если конкретно? — нежным голосом осведомился Тони.
— А что тут разумного? — парировала Пола. Она огляделась. — У тебя есть кресло на колесах? Мы сможем отсюда выбраться?
— Даже не думай. Тебе не нужна сигарета, чтобы вести беседу.
— Нужна, когда дело настолько безумное.
— Говори-говори. Но если Кэрол Джордан не хочет изучать эту версию, это еще не значит, что версия безумная. Кэрол Джордан, как и все остальные, не застрахована от ошибок.
Между ними повисла невысказанная фраза: «И ты знаешь это лучше других».
Пола указала на его раненую ногу:
— Да и ты не застрахован.
— Я никогда этого и не отрицал, Пола. Версию надо проверить, вот что главное. Я бы сделал это сам, если бы мог. Но я не могу. Давай взглянем на дело так: если я ошибаюсь, никому от этого вреда не будет. А если я прав, это совершенно изменит ход расследования смерти Робби Бишопа.
Пола почувствовала, что колеблется.
— Легко тебе говорить «никакого вреда», — возразила она. — Не о твоей же карьере идет речь. Я не могу врываться на территорию чужого подразделения и рассчитывать, что это не дойдет до шефа.
— Да почему это должно до нее дойти? Во-первых, я тебя прошу поговорить с людьми, вот и все. С клиентами местного паба, с теми, кто выгуливает собак, с Яной Янкович. Я не говорю: «Отправляйся в шеффилдский участок и скажи им, что они профукали дело и ты просишь посмотреть бумаги насчет убийства, которое они не распознали».
— Час от часу не легче, — буркнула Пола. — Профессиональное самоубийство, вот что это будет.
— Видишь? Я же тебя не прошу это делать. Просто задашь несколько вопросов. Признайся, там есть чем поинтересоваться.
Этим-то он ее и подцепил на крючок. Она преклонялась перед Кэрол Джордан. Она знала, что, может быть, даже чуть-чуть влюблена в нее. Но, как он и намекал, Пола лучше прочих знала, что иногда Кэрол совершает промахи.
— Версия шаткая, — произнесла она, стараясь найти нужные слова, чтобы показать: она считает, что он, возможно, и в самом деле что-то нашел. Но чтобы при этом не говорить прямо, что Кэрол Джордан заблуждается.
— Судя по тому, что мне говорила Кэрол, «шаткая версия» все равно лучше тех, которые у вас есть.