— Я вас понимаю. Трупы никому не нужны.
— Мне нравится думать, что в большинстве случаев мы успеваем принять меры и не допустить ничего подобного. Мои мальчишки утверждают, что я живу в стране грез, но я все равно пытаюсь узнать имена и биографии наших новеньких, чтобы, по крайней мере, знать, что писать на бирке, если до этого дойдет.
— На какой бирке? — не поняла Пола.
— Которую привязывают к пальцу в морге, — пояснила Дин.
— Ага… — Пола глубокомысленно кивнула. — Ну ладно, что у вас есть?
— В зоне ответственности Брэдфилдской полиции — а это сорок четыре квадратные мили — проживает примерно девятьсот тысяч человек. На них приходится около полутора сотен профессиональных проституток, и это более или менее постоянное число. Если учесть, что по опросам около пятидесяти процентов мужчин хотя бы раз в жизни платили за секс, девушкам приходится трудиться в поте лица, чтобы заработать себе на жизнь.
— На довольно убогую жизнь, — вставила Пола.
— На наркотики им, во всяком случае, хватает, ну а наркоманов мало заботит способ, которым они заработают на следующую дозу. — Дин покачала головой. — Хочется верить, что я научила своих мальчишек лучше относиться к женщинам, — вот и все, что я могу сказать по этому поводу. — Она сняла ноги с мусорной корзины и встала. — В тот период, о котором вы говорили, в нашем районе появились три новые девушки.
— Хорошо, что не больше.
— Речь идет о летнем времени. Летом ночи светлее, поэтому клиенты осторожничают. Никто не хочет, чтобы его заметили, когда он шатается по улицам, пытаясь снять проститутку.
— Вот не думала, что проституция — занятие сезонное.
— Это касается только уличных проституток. Те, кто работает в помещении, трудятся круглый год. Если бы вас интересовали девушки, которые принимают клиентов в квартирах и саунах, речь шла бы о полутора десятках фамилий, а так… Вот, записывайте: Тиффани Седжвик, Летиция Марлоу и Керри Флетчер.
— Керри Флетчер? — переспросила Пола, не в силах поверить в свою удачу. — Вы сказали — Керри Флетчер?
— Знакомое имя? — Дин прищурилась.
— Так это женщина?!
Сержант Дин удивленно посмотрела на нее:
— Конечно женщина. Вы же спрашивали о девушках-проститутках, а не о парнях. А что? Вам это имя что-то говорит?
— Да, оно уже всплывало раньше в нашем расследовании… Учитывая контекст, мы решили, что это мужчина. Керри — это же и мужское, и женское имя, так?.. — Пола нахмурилась. — Но тогда то, что мы узнали, не имеет смысла.
Дин улыбнулась:
— Вы можете все проверить сами. Керри почти каждый вечер работает в конце Кэмпион-бульвара — там, где перекресток с круговым движением.
— Вы что-нибудь о ней знаете? — Пола быстро нацарапала имя в своем блокноте, потом открыла почту и стала набирать сообщение Стейси.
— Мне известно только то, что она сама о себе рассказала. Кто знает, быть может, в чем-то она и приврала… Проститутки часто выдумывают, когда рассказывают о себе, — и плохое, и хорошее. Все зависит от того, что им необходимо в данный момент, чтобы чувствовать себя увереннее.
— И что рассказывала вам Керри? — Пола, как большинство полицейских, любила поболтать о работе, но сейчас ее интересовала только Керри Флетчер.
— Керри из местных. Так она сказала, и я почти уверена, что это правда, потому что она говорит с ярко выраженным брэдфилдским акцентом. В детстве жила на Токстет-роуд — это сразу за высотными домами в Скенби…
Пола кивнула, она знала Токстет-роуд. Как говорили местные патрульные, в этот район даже бродячие собаки не заходят поодиночке. И именно на этот район Стейси указала, когда провела поиск по базе данных регистрационных номеров автомобилей.
— Улица Отчаяния… — проговорила она.
— В точку, — подтвердила Дин. — Потом, когда ей было лет пять или шесть, семья переехала в одну из муниципальных высоток, в квартиру на шестнадцатом этаже. Переезд доконал ее мать. Керри так и не вспомнила, была ли это клаустрофобия или агорафобия, а может быть, ее мать просто боялась Эрика — так зовут главу семьи. Как бы там ни было, после переезда миссис Флетчер ни разу не переступила порог квартиры, ни разу не вышла на улицу. Она стала пленницей в собственном доме… — Дин сделала паузу, и Пола поняла, что сержант любит рассказывать свои истории и не чурается драматических эффектов. — Очень скоро Эрик Флетчер превратил жену в заложницу, — продолжала Дин. — Он начал насиловать Керри, когда ей было восемь лет. Если она отказывалась делать то, что велел отец, он вымещал зло на матери. Эрик избивал ее или запирал на балконе и держал там до тех пор, пока бедняга не начинала заговариваться от страха. А маленькая Керри любила свою мать.
Пола вздохнула. Она уже много раз слышала эту историю в разных вариантах, и все же каждый раз ей становилось не по себе. Стоило только представить, каково это — быть совершенно беспомощной и абсолютно зависимой, и у нее начинали подкашиваться ноги, а к горлу подступала тошнота. Но самым страшным было, наверное, даже не это. Ребенок, не обладая даже мизерным жизненным опытом, принимал за любовь то, что видел, — то, что происходило с ним самим. Другого он просто не знал и не мог представить, что отношения между людьми бывают совершенно иными. Наверное, даже дебильные мыльные оперы, которые Керри видела по телевизору, представлялись ей волшебной сказкой вроде Хогвартса.
— Конечно любила, — сказала Пола и вздохнула. — Почему бы нет? Но со временем она научилась ее презирать.
По лицу Дин скользнуло обиженное выражение. Казалось, она хотела сказать: кто рассказывает эту историю, ты или я?
— Так продолжалось довольно долго — фактически до тех пор, когда Керри закончила школу и стала работать на заправочной станции на Скенби-роуд. Никакой личной жизни у нее не было, Эрик об этом позаботился. — Дин проницательно взглянула на Полу. — Впрочем, как сказал бы ваш доктор Хилл, каждый человек является соучастником того, что с ним происходит.
— Вы многое знаете о Керри Флетчер, — заметила Пола.
— Я стараюсь узнать как можно больше о каждой из девочек, — сдержанно ответила Дин. — А на улицах чашка кофе и капелька сочувствия ценятся очень и очень дорого.
— Что же было дальше?
— Мать Керри умерла. Насколько я могу судить, это произошло месяца четыре тому назад. Самой Керри, впрочем, понадобилось несколько недель, чтобы понять, что она наконец свободна.
— И она сразу отправилась на панель? — удивилась Пола. — А как же ее работа на заправке?
— Когда Керри наконец прозрела, ей не просто захотелось стать свободной. Она решила отомстить отцу за все, что он с ней делал. Отныне он не мог получить ее бесплатно, к тому же теперь она заставляла других мужчин платить за то, что раньше принадлежало ему.
Пола присвистнула:
— И как отнесся к этому Эрик?