На самом деле этот брак, разумеется, только служил прикрытием. Что получала в этом случае Мики, было ясно с самого начала. Брак с Вэнсом развязал ей руки, и она до того спешила воспользоваться плюсами своего нового положения, что ей и в голову не пришло поинтересоваться, что же выигрывал от их союза ее номинальный супруг. Как-то раз, впрочем, она все же задала ему этот вопрос — похоже, просто из вежливости, — и была вполне удовлетворена, когда Вэнс сказал, что, мол, на данном этапе брак станет превосходной ширмой для кратковременных встреч с классными девочками по вызову. Кроме того, он пообещал, что никогда не скомпрометирует Мики, связавшись с авантюристкой, способной порадовать публику скандальными мемуарами о любовной связи со знаменитостью. Поверить в подобное было, конечно, намного легче, чем в то, что брак понадобился Вэнсу только для сокрытия его тайной страсти — пытать и насиловать несовершеннолетних девчонок. Об этом, понятно, он не сказал Мики ни слова, да она и не особенно стремилась докопаться до истины: объяснение, которое он дал, ее вполне устроило.
Свою часть сделки Вэнс выполнил в точности и, естественно, рассчитывал, что так же поступит и Мики. Но вместо того чтобы подтвердить его алиби, когда это было необходимо, она отреклась от него, умыв руки быстрее, чем Понтий Пилат. А Вэнса всегда раздражали люди, которые не держат слова: сам он всегда старался выполнять свои обещания. За всю свою жизнь он не сдержал слово только один раз — когда, выступая по телевидению, публично поклялся завоевать для страны золотую олимпийскую медаль. Впрочем, никто не счел это обманом, поскольку причина, по которой он так и не сумел выступить на Олимпийских играх, была более чем уважительной. Как-никак, Вэнс совершил геройский поступок — пожертвовал собой, спасая жизнь детям!
К сожалению, другие его поступки публика вряд ли сумела бы оценить по достоинству. А ведь он делал то, что должен был делать! Увы, большинство людей не могли его понять, но сам Вэнс никогда не относил себя к большинству. Он считал себя уникальной личностью. Правила, по которым живут так называемые простые люди, к нему не относятся. Другим правила необходимы. Без них они не могут, не умеют существовать. Иное дело — он. Он отбросил законы и правила и прекрасно без них обходился.
Размышляя обо всем этом, Вэнс продолжал просматривать поступавшие с камер изображения, увеличивая картинку, если чувствовал, что это необходимо. Вскоре он уже имел полное представление о системе безопасности на ферме. Полицейские прикрывали обе ведущие к дому дороги. Главную подъездную аллею по-прежнему преграждал фургон для перевозки лошадей, на дороге, ведущей к задней стене, стоял полицейский «лендровер», в котором сидели три человека. Две пары вооруженных полицейских патрулировали ближайшие подходы к дому.
Саму ферму охраняли, похоже, исключительно конюхи — низкорослые, худые, но жилистые парни, наверное бывшие жокеи. У двоих-троих Вэнс заметил охотничьи ружья-переломки, которые те держали, перекинув через локоть. Больше всего Вэнса заинтересовало то, что все они были одеты более или менее одинаково — в кепки, стеганые или водонепроницаемые куртки, джинсы и сапоги для верховой езды. А главное, полицейские почти не обращали внимания на этих парней, когда те выходили из дома или, наоборот, входили в него.
Вэнс мог бы воспользоваться этим обстоятельством, если бы хотел пробраться непосредственно в дом, но у него были иные планы. И, судя по тому, что он только что видел, осуществить их будет довольно легко.
Потом Вэнс принял душ, переоделся и выписался из мотеля за полчаса до истечения срока, на который снял номер. Привлекать к себе лишнее внимание ему по-прежнему не хотелось.
Свою машину он оставил на неприметной боковой улочке неподалеку от фирмы, где Патрик Гордон заранее заказал аренду полноприводного автомобиля-универсала, прекрасно подходившего для сельской местности и по внешнему виду, и по своим возможностям: как специально оговорил Вэнс, сзади у внедорожника имелся шаровой крюк для прицепа. Сев за руль, он вернулся к первой своей машине и, переложив во внедорожник канистры с бензином, ноутбук и несколько сумок из багажника, поехал в Херефордшир. Правда, по пути ему предстояло заехать еще в одно место, но времени у него хватало.
«Неплохо день начинается», — подумал Вэнс, когда Вустер остался позади.
А уж он постарается, чтобы так продолжалось и дальше.
Как и всегда, когда Тони глубоко задумывался, время пролетело совершенно незаметно. То, что час уже довольно поздний, он понял, лишь когда в пустом животе громко заурчало. Сообразив, что пропустил не только завтрак, но и обед, Тони принялся шарить по навесным шкафчикам в камбузе. В них обнаружилось немало жестянок и пакетиков, но Тони и в лучшие времена редко утруждал себя готовкой, а сегодняшний день к лучшим явно не относился. В итоге он запер каюту и сошел на берег. Сначала Тони решил отправиться в паб, но сразу раздумал. Видеть людей, пусть даже совершенно посторонних, ему не хотелось.
Прошагав по старым улицам всего-то пару кварталов, он отыскал решение проблемы — стоявшую на перекрестке палатку, где продавалась жареная рыба с картофелем. На борт «Кузнеца» Тони вернулся с огромным благоухающим пакетом обжаренной до хрустящей корочки трески и картофельных ломтиков. И то и другое было таким горячим, что обжигало пальцы даже сквозь бумагу. Перспектива вкусного обеда подействовала на Тони столь благотворно, что он готов был даже пересмотреть свой взгляд на мир как на полное дерьмо.
Но, едва ступив на плавучий причал, к которому была пришвартована его яхта, Тони остановился как вкопанный. На корме «Кузнеца» он увидел знакомую фигуру, которая стояла, прислонившись спиной к рубке и сложив руки на груди. Легкий ветерок с воды трепал густые светлые волосы. На мгновение Тони показалось, что Кэрол ищет примирения, и сердце его радостно забилось, но, присмотревшись повнимательнее, он разочарованно вздохнул. Судя по ее напряженной позе, Кэрол явилась сюда вовсе не для того, чтобы закопать томагавк войны и обсудить, как им лучше действовать против Вэнса.
Что же в таком случае ей нужно?
Тони, впрочем, понимал, что если он будет стоять как столб, то вряд ли узнает ответ на этот вопрос. Осторожно, словно опасаясь, что Кэрол накинется на него с кулаками, он двинулся вперед, но, поравнявшись с яхтой, снова остановился.
— Думаю, на двоих здесь хватит, — проговорил он извиняющимся тоном.
Кэрол взяла протянутую ей оливковую ветвь и… сломала ее о колено.
— Я приехала сюда не для того, чтобы жрать, — сказала она грубо.
Тони, к счастью, вовремя вспомнил, что уступками от Кэрол ничего не добьешься.
— Как хочешь, — сказал он спокойно. — Но мне нужно поесть.
С этими словами Тони шагнул на борт яхты прямо с причала и некоторое время пристально смотрел на Кэрол, не произнося ни слова. В конце концов она нехотя отступила в сторону, давая ему возможность отпереть дверь и спуститься вниз. После этого у нее уже не осталось выбора: если она хотела поговорить, то должна была последовать за ним.