— Лучше расскажите мне, что произошло с конкордатом.
— О, он отослал эти документы на север. Туда, где они находились бы в безопасности. Если честно, — лицо у него раскраснелось, он стал похож на Санта-Клауса из школьного спектакля, — Саймон отправил их на север со мной! Он, знаете ли, очень мне доверял. — Он улыбнулся, обнажив мелкие белые и неожиданно острые зубы. — Со мной и еще одним человеком. С Голландцем, который в ту ночь тоже затаился у ограды и видел эту сцену на кладбище. Он пришел ко мне с письмом и пакетом. Письмо было от Саймона. В нем он просил меня взять этот пакет с конкордатом и вместе с Голландцем доставить его на север страны... О, это было настоящее приключение, доложу я вам! Мы под видом французских рыбаков переправили этот пакет через Ла-Манш, в Англию. Рыцари плаща и кинжала. Не сладко приходилось, но мы сделали это. Должно быть, на нашей стороне был сам Господь Бог.
Он смотрел на потемневшее море, и лицо его так и светилось торжеством.
— Вот так, — продолжил он, повернувшись ко мне спиной, — нам удалось увести конкордат под носом у нацистов. Он до сих пор здесь. Мы привезли его сюда, в монастырь Сент-Сикстус. Наряду со многими ирландскими монастырями он служил хранилищем секретных церковных документов, начиная еще со Средних веков. Это традиция. Бумаги хранились здесь веками. Места тут глухие, так что бумаги в безопасности.
— А вы скажете мне, где конкордат? Покажете его? — возбужденно спросил я. В висках стучало. Список ассасинов...
— Да, конечно. Всем этим заведует у нас брат Падрак архивариус. Он совсем старик, боюсь, неважно себя сейчас чувствует. Так вот, документ этот у него, хранится где-то в архиве монастыря. За сорок лет пребывания здесь мы с братом Падраком очень подружились. Видно, теперь пришло время снять с себя груз этой ответственности. Мы не планировали этого, но раз уж вы здесь, то, наверное, лучше будет отдать его вам. Может, с Божьей помощью, и разрешите наши сомнения, благие ли деяния свершались в прошлом во имя Христа. Мы скоро умрем... возможно, вам удастся ответить на наши молитвы. Мы с ним люди простые, старые... — Он вздохнул. — Думаю, я имею право передать вам конкордат... Это ведь мне решать, верно? — Он развел руками. — Голландец, который пришел тогда на север вместе со мной, он давно ушел. Как растворился. А вот Саймон... — Он пожал плечами.
— Так Саймон жив? Вы это точно знаете?
— О, да, да, конечно. Саймон все еще жив. И маленький Сальваторе — тоже. — На морщинистом лице заиграла лукавая улыбка. — Все стали большими людьми, — загадочно добавил он.
— Так почему бы не сказать мне все? — взмолился я. Голос дрожал не только от волнения, но и холода, я страшно замерз на ветру. — Кто был этот Саймон? Кто он сейчас, черт побери?
— Если не отдам бумаги вам, они могут потеряться уже навсегда. Мы с Падраком умрем, конкордат пролежит в нашем хранилище, ну, может, еще век или два. Но если я отдам его вам... Скажите, вы можете оказать Церкви и мне одну услугу?
— Какую именно?
— Я отдам вам конкордат Борджиа при условии, что вы заберете, а потом доставите его... Обещаете?
— Доставить куда? Кому?
— Как кому? Саймону, разумеется! Ведь он принадлежал ему во время войны. Отвезете его Саймону, ради меня.
— Тогда вам придется сказать, куда...
— Конечно. Кому и куда.
— Вы обманываете меня, брат Лео.
— Разве?
— Все вы были убийцами. Все до одного.
— А я думал, что достаточно убедительно объяснил вам все обстоятельства. Война, все это безумие...
— Ну вот, опять.
— Я здесь ни при чем. Другие. Может, и остались люди. Так пусть сами за себя отвечают.
— Так вы скажете мне, кто такой Саймон?
— Да. Все в свое время. — Он долго и пристально смотрел мне прямо в глаза. — Кто-то убивает до сих пор, — пробормотал он. — Убивает во имя Церкви. Ах, мистер Дрискил, тяжкие грехи не дают мне покоя. — Он замер, стоял неподвижно несколько секунд, они показались мне вечностью. — Все еще убивает ради спасения Церкви. Но Робби Хейвуд? И ваша сестра?... — Лицо его как-то сразу помрачнело, даже осунулось. — Бог ты мой, — тихо добавил он. — Я давно уже ничего не понимаю...
* * *
Я пытался сохранять хотя бы внешнее спокойствие. Не хотел пугать несчастного одинокого старика. Но меня мучило нетерпение. Скоро я получу ответы сразу на несколько мучивших меня вопросов. Саймон жив. Я узнаю настоящее его имя, узнаю, где он... Все зависит теперь от брата Лео.
Я промок до костей, спускаясь с крутого горного склона по еле заметной тропинке, то и дело оскальзываясь на мокрых камнях, цепляясь, вместо перил, за какие-то стебли. До этого я побывал в двух монастырях, но здесь все было по-другому. Там повсюду красовались лужайки с ровно подстриженным ярким газоном, ряды цветущих живых изгородей. Непременная купальня для птиц, нежно зовущий колокол. До сих пор я знал только такие монастыри. Мир, покой, все условия для тихих раздумий. Не более того.
Мы спустились лишь наполовину, как вдруг тучи с моря затянули все небо над головой, кругом потемнело и хлынул ливень. Лео обернулся ко мне, по лицу его бежали струйки воды. Прокричал нечто вроде «погода в этих местах меняется каждую минуту», но я толком не расслышал и молча последовал за ним. Вниз, вниз, по острым камням, продираясь сквозь колючий кустарник, и вот мы оказались на плотно утоптанной полоске песка, не видной сверху. Передо мной открылось подобие небольшой бухты, вход в которую сторожили два огромных валуна, поднимающихся из воды ярдах в пятидесяти от нас. Валы с грохотом разбивались об эти камни, а потом, уже усмиренные, с тихим шипением пены лизали песок. Брат Лео сделал знак следовать за ним, я повиновался, и оба мы зашагали по плотному, как бетонное покрытие, песку и вскоре вышли на тропинку, вьющуюся меж скал.
— Пещера, — сказал мой спутник и указал рукой.
Мы стояли у входа в пещеру. Лео достал из кармана штанов маленькую курительную трубку, извлек оттуда же старый клеенчатый кисет, выскреб из него несколько крошек табака, набил трубку, закурил, выпустил кольцо дыма и с довольным видом потер руки. Внизу, в нескольких футах от нас, бушевала стихия. Лео сказал, что все скалы в этих краях пронизаны такими вот пещерами и они являются частью монастыря, в них, как дикие пчелы в ульях, издавна селились монахи-отшельники. Строить кельи из камня считалось непозволительной роскошью. И вот со временем ряд пещер, в том числе и та, возле которой мы стояли, стали неотъемлемой частью монастыря. Но он хотел показать мне именно эту.
Отсюда, сказал он, из этой пещеры, ведет потайной ход в помещение, где в специальных контейнерах и хранятся секретные документы. Именно там и находятся владения архивариуса брата Падрака.
— Сможете самостоятельно найти это место? — спросил он, грея о трубку ладони. — Сможете спуститься с этой горы на рассвете? Это будет нелегко.