— Давайте сначала встретимся, — прозвучало в трубке таксофона. — Помните тот переулок, где мы впервые с вами беседовали?
— Гм… надеюсь, что я найду это место.
— Обязаны вспомнить! — сказал гэбист. — Все! Никому более не звонить и нигде не задерживаться! Получаса вам хватит, чтобы добраться?
— Думаю, да.
— Добро… тогда ждите меня там, где я вам сказал!..
Едва Черняев успел получить обнадеживающую новость из областного Дома печати — о том, что там повязали Маркелова, которому, к счастью, не удалось свидеться там с пресс-секретарем Мельникова, или же совершить еще какой-нибудь сумасбродный поступок, — как ситуация прямо у него на глазах стала приобретать воистину катастрофические черты…
Выслушав запись перехваченного только что его спецами телефонного разговора между Зеленской и неким Андреем — в нем можно было без труда опознать известного всей стране телеведущего Андрея Уралова, — глава фирмы «Центурион» сразу же вызвал к себе в кабинет сотрудника техотдела, который несколькими минутами ранее осуществил данный перехват.
— У тебя записан весь целиком этот разговор? — спросил он, когда тот вошел в его кабинет.
— Да… забит в память компьютера.
— Сотри все… к черту… чтоб и следов не осталось!
— А распечатку сделать? — спросил несколько удивленный таким поворотом технарь.
— Ты что… оглох?!
— Гм… понятно, шеф, сделаю.
— И сам забудь то, что слышал, — угрюмо сказал Черняев. — Не дай бог тебе обмолвиться где-то хоть словом… Все, свободен!
Когда технарь убрался вон из кабинета, экс-полковник принялся бормотать ругательства. Эта парочка приблудных журналистов — теперь вот выяснилось, что они как-то связаны с «суперстар» Ураловым, — была ему сейчас все равно что кость в горле… Вот что они, спрашивается, делали в «Левобережном» сразу после открытия ресторана? Загримированные, при париках… и при своей телевизионной аппаратуре? Куда подевались в самый канун «мероприятия»? Случайно ли они оказались в «Какаду» в то же самое время, когда там сначала проходила встреча Черняева с господином Шацким, а затем того же главы фирмы «Центурион» с двумя самыми доверенными своими сотрудниками, а именно Фоминым и Ломовым? Или во всех этих событиях прослеживается некая интрига, направленная против Виталия Черняева… и еще каких-то других персон, с которыми главу фирмы «Центурион» издавна связывают партнерские отношения?..
Повезло еще, что свояк, городской прокурор Кулагин, шепнул ему по-родственному этот засвеченный номерок, с которого во второй половине дня Зеленская — не такая уж она ушлая, как выяснилось, — решила прозвонить самому Андрею Уралову…
В кабинете появился телохран Коля.
— Привез видеокассету из «Какаду», — доложил он. — Только что с Ломом ее просматривали… Кажись, это они и были… там… командир…
— Ну-ка Ломова в кабинет!
Специалист по «деликатным поручениям» был по обыкновению спокоен и невозмутим.
— Ну что там с теми двумя… гастролерами? — процедил. Черняев, даже не пригласив вошедшего присесть.
— Да все в принципе по плану, — сказал Ломов. — Тема где-то с час назад отправил их… прямиком «в Сочи»…
— По «плану», говоришь? — угрюмо произнес Черняев. — Я ж предупреждал вас… чтоб аккуратно все было… А на деле что у вас вышло?
Лом, поняв, что именно его могут выбрать на роль «крайнего», крупно сглотнул. Но ответить он не успел: на столе начальника прозвучал зуммер телефона внутренней связи.
Около минуты Черняев молча слушал то, что доносила до его слуха телефонная мембрана. За это время его лицо успело приобрести багрово-красный оттенок, а на лбу выступила обильная испарина…
Не кладя на рычаги трубку телефона, экс-полковник ткнул пальцем клавишу селектора.
— Слушаю, — отозвался один из его замов.
— Ну что, определились наконец, откуда она звонила? — бросил в трубку Черняев. — Так… так… из автомата? Улица Клары Цеткин… ага… это рядом с филиалом «Коммерц-банка»…
Коротко — в энергичных выражениях — проинструктировав своего зама и наказав технарям, чтобы продолжали и далее следить за переговорами в телефонных и радиосетях, Черняев вновь вспомнил о громиле, который все это время торчал посреди его служебного кабинета.
— Засекли-таки мы эту сучку, Александр, — сказал он, недобро кривя губы. — Есть хороший шанс разом исправить серьезную ошибку, которая произошла, в том числе и по твоей, дружище Ломов, вине…
Карахан старался сохранять выдержку и холодный расчет, но в такой день, как нынешний, это было не очень-то легко.
То, что произошло еще до полудня в «Левобережном», постепенно приобретало в его глазах не просто черты заказного преступления, но еще и являло собой некую зловещую загадку, ключ от которой, как он предполагал, хранится сейчас у пары московских журналистов, столь внезапно исчезнувших с места событий.
Карахан хотел первым узнать у «московских товарищей», что же в действительности произошло сегодня около половины двенадцатого. Он бы, пожалуй, не стал «комбинировать», не стал бы настаивать на том, чтобы Зеленская сначала встретилась именно с ним, прежде чем она решится пойти на контакт с представителями местной либо федеральной власти, если бы не два как минимум серьезных обстоятельства, с которыми он не мог не считаться: во-первых, в «Левобережном» был кем-то застрелен его коллега и давний приятель Шевчук, а во-вторых, там же от руки киллера погиб журналист Кормильцин, за которым по просьбе мэра Мельникова и согласно устному приказу генерала Керженцева в последнее время приглядывали специально освобожденные от других занятий сотрудники облуправления ФСБ…
Карахан припарковал свой «Опель» примерно в квартале от места рандеву. Пройдя дворами, он вошел в подъезд довольно обшарпанного с виду трехэтажного здания, построенного еще в конце пятидесятых. По лестнице с порядком стертыми каменными ступенями он поднялся на третий этаж, где находилась явочная квартира облуправления ФСБ.
Покопавшись в связке ключей, он открыл дверной замок. Сняв трубку сигнального устройства у входной двери, он назвал дежурному оператору четырехзначный цифровой код, означавший, что на явку прибыл «свой человек». Затем, не снимая куртку, прошел в гостиную, где из мебели имелись лишь стол и три табуретки, и, чуть сдвинув в сторону половинку плотных светонепроницаемых штор, осторожно выглянул в эту щелочку…
Как и в прошлый субботний вечер, место их встречи с Зеленской было выбрано не случайно: окна «явки» в аккурат выходят на ту тихую малолюдную улочку, где, по его расчетам, вот-вот должна появиться интересующая его особа.
В кармане куртки вдруг запиликал сотовый телефон.
— Слушаю, — сверившись с экранчиком, сказал Карахан.
В трубке что-то щелкнуло раз и другой, затем в ухо его ворвался голос Керженцева, в котором были отчетливые нотки раздражения: