Очевидно, местные гэбисты, кому поручено приглядывать за ним, получили инструкции не слишком усердствовать в своих занятиях и создать для гостя хотя бы видимость того, что он обладает здесь полной свободой; а если поблизости все время находится охрана, так это делается для его же блага.

Андрей купил себе шикарный портфель из крокодиловой кожи и еще кое-что по мелочам вроде двух «Паркеров», записной книжки и стопки писчей бумаги. Теперь, обзаведясь атрибутами делового человека, он чувствовал себя подготовленным к любым переговорам.

Исса не разрешил ему воспользоваться кредитной карточкой, расплатился сам, причем выложил наличные. Покупка эта его в общем-то не удивила. Хотя он и пробурчал нечто вроде того, что за всем этим добром вовсе не обязательно было ездить специально в магазин. На что Андрей резонно указал ему, что все вещи, которыми ему предстоит пользоваться, он предпочитает выбирать собственноручно.

Примерно через час, когда Андрей уже вернулся с покупками в «Шератон», в тот же маркет и в тот самый отдел, где он выбрал для себя необходимую ему в будущем вещицу, заглянул молодой рослый ливанец.

Один из тех двух ливанцев, что составляли компанию мадам Фатиме во время ее посещения ресторана «Серебряная башня» в Париже.

Он выбрал точь-в-точь такой же портфель. Они были настолько идентичны, эти два портфеля, что складывалось такое впечатление, как будто оба они были изготовлены из шкуры одного аллигатора.

И точно так же, как предыдущие покупатели, он расплатился не кредитной карточкой, а выложил необходимую сумму наличными...

Глава 9

Красно-белый «Пайпер» приземлился на Мальте в половине второго пополудни. И надо же было такому случиться, что произошло это небезынтересное для спецов П-ЗР событие буквально на глазах у Белькевича.

Выполняя наказ «первого номера», он отправился на рекогносцировку в единственный на Мальте международный аэропорт — Лука. Наряду с «Боингами», «Ди-си» и другими крупногабаритными лайнерами здесь осуществляли посадку также частные легкомоторные самолеты. Диспетчеры сажали их на отдельную полосу, расположенную на максимальном удалении от здания аэровокзала. А поскольку многие состоятельные люди нынче предпочитают летать собственными самолетами или же, на худой конец, прибегать к услугам «аэротакси», то на площадках терминала собралось целое скопище небольших летательных аппаратов — только на виду, помимо того, что некоторые агрегаты укрывались в ангарах.

Именно в тот самый момент, когда он под лучами палящего солнца возвращался к оставленному им на площадке джипу, Белькевич чисто интуитивно повернул голову на шум.

В проеме между двумя стеклянными кубиками зданий, в которых помещаются местные офисы и службы, включая контору, занимающуюся сервисом «аэротакси», которую он только что посетил, Белькевич засек снижающийся по глиссаде «Пайпер»... Посадка была произведена классически, что свидетельствовало о довольно высокой квалификации пилота, управлявшегося с этим игрушечным с виду самолетом.

Компактный салон «Пайпера» был рассчитан на перевозку шестерых пассажиров. Прошло еще около получаса, прежде чем Белькевич покинул свой наблюдательный пост, благоразумно пропустив вперед два джипа — на Мальте их почему-то называют «траки», — увозящих в своих салонах с частного терминала аэропорта Лука пятерых прибывших на Мальту персон.

Это были не кто иные, как Майкл, Черногорец и трое киприотов, зашифрованных под псевдонимами Банкир, Адвокат и Полковник. И направлялись они, судя по всему, в резиденцию их давнего партнера по оружейному бизнесу Эриха фон Манхейма.

«Теперь наверняка придется скорректировать планы, — думал он по дороге в Стрэнд-центр. — Частный терминал охраняется очень слабо... Охранная техника допотопная, видеокамеры снимают только площадку, ангары вне их зоны действия... „Пайпер“ загнали в ангар, это большой плюс... Как сказал служащий конторы „аэротакси“, в летнее время терминал открывается в шесть утра. По ночам полеты не производятся — еще один громадный плюс, потому что народу в той части аэропорта практически не будет... Дыр и лазеек хватает, а проще всего проникнуть через малые ворота: там стоит крохотная будка, и скорее всего сторожить там будет только один охранник...»

— У нас в запасе только эта ночь, — выслушав его доклад, сказал Мокрушин. — Поэтому я займусь яхтой в одиночку, ну а вы, соответственно, должны будете «зарядить» по полной программе «Пайпер»...

* * *

Примерно пять часов, начиная с семи вечера, Рейндж провел в скалистой расселине, представляющей собой некое подобие полузатопленного морской водой грота. Никто даже не обратил внимания на то, что на борту «луццу», второй раз за день посетившей «дайверскую» зону в районе Блю Гротто и пришвартовавшейся к причалу уже на закате дня, находился только один любитель подводного плавания — хотя в «зону» отправлялись двое. И подавно никто не заметил, как другой ныряльщик, уйдя под воду вместе со всем своим необходимым для предстоящего ему дела снаряжением, вынырнул уже у неприступных с виду скал, всего в сотне метров от входа в крохотную подковообразную бухту, где он и заныкался в этом самом гроте, дожидаясь наступления полной темноты.

Баллоны с кислородной смесью и другое подводное снаряжение он сразу же снял с себя и разложил все это хозяйство на сухом каменистом выступе, напоминающем полку.

Когда на его часах, выполняющих также функцию компаса, стрелки сместились к полуночи, он решил: настала пора действовать.

Яхта стояла на якоре аккурат посередке бухты. От ее носа до причала было всего метров сорок. Учитывая, что у самого берега здесь мелковато, а для того, чтобы пришвартоваться к дощатому причалу, нужно совершить в этой тесной бухте ряд сложных маневров, Манхейм, который сам управлялся со штурвалом, решил эту проблему самым разумным способом: встал на якорь там, где было довольно глубоко, а затем переправился вместе со своими спутниками, Бельгийцем и еще каким-то типом, при помощи катера на берег, где их уже ждала Эльза Бартельс.

На борту яхты, насколько мог судить Рейндж по результатам своих дневных, а также уже последних по времени наблюдений, оставался лишь один человек — в качестве сторожа, надо полагать, потому что иное объяснение этому факту отыскать сложно.

Гладь бухты, похожая на зеркало, отражала в себе разноцветные огни: в окнах особняка горели электрические огни, а лужайка за домом, где с наступлением вечера устроили светскую тусовку Манхейм и его гости, была вдобавок освещена лампочными гирляндами, отчего все это действо со стороны моря выглядело весело и празднично.

...Всего в метре от головы Рейнджа, который вынужден был мокнуть под скосом кормы, брызнуло, как из шланга, тугой струей. Напор постепенно уменьшался, пока не сошел на нет. Очертив дугу, метрах в трех от борта шлепнулся, зашипев, в воду окурок. Послышалось негромкое восклицание на немецком — в переводе на русский что-то типа «Жизнь — дерьмо!» — после чего до слуха Мокрушина долетели какие-то звуки, напоминающие шлепанье босых ступней по палубному покрытию.