Когда состоялся обычный в таких случаях обмен любезностями, Фатима вопросительно посмотрела на него своими бездонными, будоражащими мужскую кровь темно-медового оттенка глазами.
— Помните наш разговор в Париже? — сказала она на безупречном английском. — Вы сказали тогда, что не прочь испытать фортуну за карточным столом.
«Не только за карточным столом, — уточнил про себя Бушмин. — Речь там, пусть это даже говорилось обиняками, шла также о том, готов ли я при случае поставить на кон собственную жизнь...»
— У меня хорошая память, мэм, — сказал он, улыбнувшись краешком губ. — Я вам благодарен за приглашение. Все, что мне удалось здесь увидеть, уважаемая Фатима, выше всяческих похвал...
— Будет еще лучше, Андрей, если вы все верно просчитаете. Лично мне хотелось бы, чтобы вы — выиграли. Надеюсь, вы понимаете, о чем идет речь?
Андрей сказал, глядя ей прямо в глаза:
— Я умею читать между строк, Фатима. Думаю, мы оба заинтересованы в том, чтобы не оказаться в проигрыше.
Хозяйка заведения искушенным в таких делах взглядом оценила ситуацию за игорным столом.
— Я вижу, вы пока только разминались... Андрей, вы не против, если я составлю вам компанию за игорным столом? Кстати... Вы можете курить. Мне нравится, когда мужчины курят хорошие сорта сигар...
* * *
Они заняли свои места за покрытым изумрудным сукном столом. Платье у Фатимы было не только сильно декольтированным, но имело еще разрез сбоку, доходящий до середины бедра. Поэтому когда хозяйка казино, усаживаясь на стул, положила ногу на ногу, Андрей имел несколько секунд для того, чтобы исподтишка, ненавязчиво полюбоваться на стройные, восхитительные ножки.
От вспыхнувшего ли возбуждения или по каким-то другим причинам он распорядился проконвертировать вложенные им в кассу казино средства в игральные жетоны и доставить фишки в его распоряжение.
Служащий, как ему было велено, доставил девять «бриллиантовых» фишек номиналом в сто тысяч долларов каждая. Затем по просьбе клиента он обменял «мелочь» на десятую фишку, после чего удалился, плотно закрыв за собой дверь.
Фатима тем временем что-то разыскивала у себя в сумочке, держа ее перед собой на столе. Она выложила на сукно горсть жетонов, среди которых были сплошь «бриллиантовые» и «золотые». Случайно или нет, но из сумочки выпал глянцевый квадратик бумаги, смахивающий на визитку. Андрей тут же, как истинный джентльмен, рванулся поднять ее с пола, опередив девушку-крупье.
— Спасибо, Андрей, — сказала Фатима и, даже не взглянув на визитку, сунула ее обратно в сумочку. — Хотя не стоило стараться... Мне порой на дню приходится встречаться с десятками людей, особенно когда я здесь, в казино. И каждый, естественно, норовит вручить свою визитку, так что к вечеру мне приходится буквально пачками вытряхивать их из своей сумочки...
Андрей понимающе покивал головой. Действительно, где уж тут запомнить, кто именно вручил тебе ту или иную визитку и что нужно было от тебя этому человеку.
Визитку Андрей успел разглядеть.
На глянцевом квадратике картона был изображен довольно странный символ, напоминающий одновременно букву М и зубец крепостной стены в форме «ласточкиного хвоста».
И больше — ничего.
* * *
Андрей, от которого ждали инициативы, решил не мелочиться, выложив на стол «бриллиантовую» фишку. Раскурил сигару, после чего, сделав микроскопический глоток «Мартеля», стал наблюдать за двумя остальными участницами этой довольно странной игры.
Крупье, действуя от имени и по поручению заведения, ответила тем же. Вскрыв очередную толстую колоду карт, она лихо растасовала ее на манер картежного фокусника, после чего складировала наверняка «заряженную» колоду в находящийся по правую руку от нее «башмак». Таким образом, с ее стороны наблюдалась полная готовность.
— Я всегда предпочитаю играть на собственные деньги, — сказала Фатима, присовокупляя к ставкам свой жетон. — Знаете ли, Андрей, это даже забавно бывает, когда ты играешь против «своих»...
Хозяйка казино явно лукавила, потому что деньги, которыми в данный момент рискует крупье, принадлежат тоже ей, а не кому-то другому.
Из «башмака» на зеленое сукно выскользнули три карты. Андрей посмотрел свою. Оценив номинал, положил обратно перед собой на стол. Не очень хорошее начало для игры. Всего лишь — тройка.
Андрей увеличил ставку, расставшись с еще четырьмя «бриллиантовыми» фишками. Он понятия не имел, допускается ли это правилами игры, которую ему уже давно пытаются навязать. Скорее всего — да. Не думают же они, что его можно купить с потрохами за каких-то пару-тройку фишек, пусть даже посыпанных бриллиантовой крошкой?
Нет и еще раз нет! Если они в нем действительно заинтересованы, то пусть предъявят свои более веские тому подтверждения!
Предъявили. На кону теперь стояло пятнадцать жетонов стоимостью в сто тысяч долларов каждый. Карта из «заряженной» колоды, вторая по счету для Бушмина, оказалась семеркой.
Фатима оставалась непроницаемой все это время, как и крупье, проявлять эмоции которому вообще не положено. В принципе особо напрягаться никому из присутствующих, помимо Андрюши, естественно, не было смысла: результат игры заранее предопределен. И в этом ракурсе абсолютно не имеет значения внешняя сторона дела; они могли с таким же успехом сыграть в кости или же попросту подбросить до горы монетку...
Но про себя Андрей все же усмехнулся, поскольку сюжет «Пиковой дамы», как всякому грамотному человеку, ему был известен.
Фатима, хотя и редкостная стерва по своей натуре, вроде бы не должна его кинуть: он не Герман, а она не старая графиня, и оба они, кажется, еще не выжили из ума.
Он выложил на стол все оставшиеся у него стотысячедолларовые фишки, заказав еще одну карту. Подумав при этом, что как минимум двое из присутствующих здесь людей являются шулерами. Или, если использовать жаргон профессиональных картежников, — «исполнителями». Крупье, хотя она и умеет «заряжать» колоду, понятно, в этот круг людей не входит. Да и сами карты здесь вовсе ни при чем.
Девушка, бог знает почему, первая вскрыла карты. Хороший расклад. У крупье, отстаивающей интересы казино, оказалось в сумме девятнадцать очков.
Фатима, сохраняя рассеянный вид, небрежно выбросила три карты на стол.
У нее — двадцать.
Андрей выложил на сукно две карты, тройку и семерку, дающие в сумме всего лишь десять зачетных баллов. Третья карта все еще лежала рубашкой кверху, и если смотреть правде в лицо, то шансы на выигрыш — его может спасти лишь туз — можно смело назвать мизерными.
Он еще раз посмотрел на центр стола, туда, где сейчас, в данную минуту времени лежат тридцать стотысячедолларовых фишек, иными словами, три миллиона долларов в американской валюте.
Он уж было вознамерился открыть свою третью карту — пан или пропал! — как сверху на его руку легла прохладная женская ладонь.