Они покинули Кипр в тот же день, ближе к вечеру, с небольшой разницей во времени.
Мокрушин вылетел на борту регулярного авиалайнера в Бейрут.
Что касается Шувалова, то его маршрут был проложен несколько южнее, в одну из стран, граничащих с Ливаном.
В воскресенье не случилось ровным счетом ничего.
Настал понедельник.
Время для Бушмина, казалось, застыло намертво. Он был по-прежнему спокоен, хотя вокруг него напряжение неуклонно возрастало. Мгновения, как прежде, не нанизывались друг за дружкой на некую нить, протянутую из настоящего в будущее; оно, это чертово время, попросту плавилось изнутри, пока не обуглилось, превратившись в густые чернильные сумерки за окнами отеля «Шератон».
— Ну что, готовы? — Исса смерил его изучающим взглядом с макушки до начищенных до зеркального блеска штиблет. — Вы хотите взять свои бумаги с собой?
— Пользуясь свободным временем, я набросал на бумаге графики и план-схемы, — сказал Андрей. — Я полагаю, что мои «заготовки» пригодятся по ходу совещания.
— Можете взять портфель с собой, — распорядился Исса. — Но учтите, что обратно вам не позволят вынести ни одного исписанного листочка!
На заднем сиденье джипа с затененными стеклами, за рулем которого сидел Мерхаб, обнаружился Юсуф Саламеш, второй «переговорщик» от «фирмы Джабраила». На коленях у него лежала тонкая папка, внутри которой, надо полагать, были какие-то бумаги. Очевидно, существовала какая-то договоренность между Ливанцем и джабраиловцами о том, что при докладе «эксперта по кавказскому вопросу» будет присутствовать и сириец.
Логика здесь проста. Саламеш свободно владеет сразу несколькими языками, включая английский, арабский и русский. Он будет слушать речи Мафусаила, запоминать их дословно, а также следить за реакцией окружающих. А уже после совещания он сможет доложить руководству, тому же Полякову, как там все было на самом деле, подтвердив, дополнив или опровергнув изложенные «Михайловым» факты.
И если бы Андрей чуть не передернул колоду, то на его месте сейчас могла бы оказаться Натали Дешам.
* * *
Мерхаб доставил их в район «Стрит», направив джип через небольшую брешь в заграждении и густой кордон выставленных здесь охранников в освещенный электрическими огнями зев подземного тоннеля.
Но на этот раз, как мысленно отметил Бушмин, они направлялись не на подземную стоянку, обслуживающую клиентуру казино «Квин Саби», а на другой объект, который вызвал в нем любопытство еще в тот день, когда он нанес визит мадам Фатиме.
Они проехали в самый конец этого пустующего — по понятной причине — гаража. Мерхаб припарковался крайним в ближайшей к лифтам шеренге авто, следуя указаниям руководивших здесь сотрудников охраны, у каждого из которых поверх униформы или штатского пиджака красовались темно-синие нагрудники, на которых арабской вязью была сделана надпись, удостоверяющая их принадлежность к «секьюрити». В первом ряду выстроилось с полдюжины навороченных иномарок, включая бронированный лимузин Ливанца, а также пара микроавтобусов с затененными стеклами. Еще два ряда занимали машины охранников: некоторые из участников сходки, надо понимать, прибыли сюда с личной охраной.
Всего в этой части подземного объекта, если навскидку, несли службу около сотни сотрудников «секьюрити», и еще несколько десятков вооруженных людей преграждали проезд в сам тоннель.
«Умно придумано, — оценил Бушмин про себя труд устроителей этого странного и в то же время зловещего мероприятия. — Объект, на котором открылся басурманский съезд, расположен, судя по всему, аккурат под фундаментом казино „Эксцельсинор“. Попасть внутрь можно через подземный гараж, не привлекая внимания посторонних и сохраняя инкогнито нынешних крутых визитеров... На поверхности, в самом казино, бурлит, кипит страстями людская толпа... Сейчас там, „наверху“, от полутора до двух тысяч человек. Живой щит на тот случай, если американцы или те же израильтяне вдруг надумают угостить „делегатов“ залпом высокоточных ракет...»
Прежде чем погрузиться в лифт, он пришел к довольно неутешительному для себя выводу: обратно через набитый охраной подземный гараж хода для него нет...
* * *
Из кабины лифта, опустившейся на один уровень ниже, они вчетвером, Бушмин, Юсуф, Исса и Мерхаб, попали в довольно широкий, облицованный светлым пластиком коридор. Сотрудник охраны, выполнявший функции лифтера, нажал кнопку, возвращая лифт на уровень гаража. А двое «секьюрити», бдившие в коридоре, жестом пригласили визитеров проследовать через арочный металлодетектор.
Ни у одного из четверых оружия при себе не оказалось.
Не удовлетворившись этим, «секьюрити» поочередно обшмонали каждого, включая, к изумлению Бушмина, Иссу и Мерхаба.
Портфель осматривали особенно тщательно. Выложили стопку бумаг и записную книжку. Один из «секьюрити» не поленился перелистать все до единой странички, хотя пистолет или даже плоский стилет между ними явно не поместится. Другой поочередно проверил обе авторучки, перьевую и шариковую: вдруг это замаскированное под «Паркер» тайное оружие убийства?
Заставили снять часы «Ролекс» и тоже тщательно их осмотрели, разве что на зуб не попробовали.
Но поскольку действовали эти двое весьма профессионально, на личный осмотр ушло не более пяти минут времени.
И вот овальной формы металлическая дверь. На ее хромированной поверхности бликовал яркий свет люминесцентных ламп, освещающих коридор. Она выглядела внешне как дверца толстостенного сейфа.
Один из «секьюрити», убедившись, что все меры предосторожности соблюдены, нажал на синюю кнопку, после чего раздалось едва слышимое шипение и под воздействием гидравлики толстая, шириной около семидесяти сантиметров «броняшка» сдвинулась в сторону, освобождая проход.
Перешагнув поочередно через невысокий порожек, четверо визитеров прошли в другое помещение, размерами примерно пять на четыре метра. Стены также облицованы светло-серым, чуть пористым с виду пластиком. Вдоль двух из них стояли кресла, обтянутые черной кожей, но не густо, не вплотную: три с одной стороны и два с другой.
«Секьюрити» в этом помещении было также двое. Те, что производили обыск, так и остались в коридоре, а эти двое, что бдили в «предбаннике», велели визитерам присаживаться в кресла и ожидать своего часа.
Бушмин и Юсуф Саламеш, подчиняясь жестам охранников, заняли кресла у той стены, где их было всего два, причем Андрей оказался ближе к той двери, в которую они должны будут вскоре проследовать.
Кресла, куда усадили «делегатов», отстояли метра на два с лишним друг от дружки, так что охранникам не составляло труда следить за каждым из гостей.
Несмотря на то что Иссу и Мерхаба обыскали на входе — это обстоятельство еще раз указывало на беспрецедентные меры безопасности, — они все же были здесь своими людьми. Свидетельством этому было то, что оба они довольно почтительно кивнули одному из «секьюрити», в котором Андрей благодаря наметанному взгляду даже не распознал, а скорее предположил важную шишку из службы безопасности Ливанца, возможно даже, главу его личной охраны. Ведь эти двое, особенно Исса, тоже были не последними людьми в этом плане: Андрей еще не забыл, как ему устроили провокацию на дороге и то обстоятельство, что Иссу слушались все до единого «секьюрити», охранявшие резиденцию «Эдем».