— В принципе картина ясна, — сказал Асмодей. — Два тайника, в самом доме и в хозпостройке, плюс сейф, вмурованный в стену кабинета, плюс, что очень важно, наличие спецубежища в подвальной части дома, где у него что-то вроде сейфовой комнаты: закрывшись в ней, он может переждать любую угрозу для своей драгоценной жизни... Может, и новенькое что появилось за эти три года, но самое существенное мы теперь знаем.
Он еще раз взглянул на листы бумаги, где со слов строительных дел мастера был нанесен не только план самого дома, но и обозначены тайники, оборудовать которые Мезенцев, надо полагать, велел неспроста, там он наверняка хранил самое ценное.
— Хитер ты, Николай Иваныч, как я посмотрю, — пробормотал Асмодей себе под нос. — Но и я не дураком рожден...
Потом уже громче сказал Изотову:
— Пора закругляться, Никита... Кончай его... Да, прямо сейчас!
Ударом арматурного прута в висок Изотов отправил свою жертву на тот свет. Затем развязал путы, перекантовал тело на заранее расстеленную на цементном полу целлофанированную накидку. Снял темно-синий халат, в котором производил допрос, с брызгами крови на рукаве, бросил его на труп... Асмолов тоже встал, сгреб в кучу листы, на которых был вычерчен подрядчиком поэтажный план резиденции Мезенцева и крестиками обозначены кое-какие интересующие его детали, скомкал их в кулаке и вместе с одноразовыми перчатками бросил туда же, рядом с трупешником.
Изотов завернул жертву в прозрачный саван. Ухватив свой груз, будто это был скатанный ковер, перенес его через проем в другую часть подвала. Не прибегая к помощи начальства, сдвинул в сторону тяжелый деревянный поддон, закрывавший люковое отверстие. Совершив необходимые манипуляции с запорами, просунул упакованного в накидку жмура в горловину, отворачивая голову в сторону, чтобы в носоглотку не проникли испарения концентрированной серной кислоты. Затем закрыл резервуар с кислотой, где от трупа подрядчика вскоре мало что останется, запер двумя длинными штырями-ключами металлическую дверь, ведущую в этот превращенный в застенок подвал, после чего вслед за Асмодеем вышел на свежий воздух...
* * *
Помимо двух охранных фирм, контроль над которыми Асмолову удалось прибрать к рукам, существовала еще одна контора, замаскированная под офис скромной риэлтерской фирмы, где всеми делами заправлял рыжеволосый человек по фамилии Артамонов, бывший мент, работавший некогда старшим опером в наркоотделе столичного ГУВД, — именно через него в свое время, еще до знакомства с Мезенцевым, Асмолов смог «толкнуть» экспериментальные партии товара из Таджикистана, и их сотрудничество оказалось настолько успешным, что продолжалось по сию пору.
Этот человек не только выполнял самые деликатные поручения Фонда и прежде всего Асмодея, но и служил важным посредником в личных контактах Асмолова с Николаем Караевым, влиятельным в их кругах человеком, которому были подконтрольны с полдюжины ночных клубов и дискотек столицы, что приносило их владельцу немалый доход; но самое главное, именно Караев, не без помощи Фонда, естественно, захватил через своих подручных крупнейшие наркобиржи в Москве и регионе, так что теперь по объемам продаж с его структурами могло сравниться лишь сообщество азербайджанских группировок.
Поэтому, когда Артамонов позвонил ему на сотовый — Асмолов уже выехал на МКАД, намереваясь по пути домой наведаться в свой офис — и сообщил, что у него имеется срочная информация, последний тут же скорректировал планы и направился в артамоновскую контору.
* * *
Он обменялся с Вадимом Артамоновым рукопожатием, после чего они прошли в звукоизолированное помещение, где их доверительному разговору ничто не могло помешать.
— Только что у меня был Землянкин. Он принес вот эту запись. — Артамонов кивком головы указал на кассету, которая лежала перед ним на столе. — Я решил сразу позвонить тебе, Алексей, потому что это касается небезызвестного нам погранца по фамилии Дорохов.
Асмолов знал, что Вадима с Землянкиным связывают очень давние отношения: в свое время они жили по соседству и учились в одном классе, и там же, в Кучино, в одной школе с ними, но в параллельном классе учился сам Караев. И хотя судьба у всех троих сложилась по-разному, в том, что они сейчас тесно и плодотворно контачат друг с другом, не последнюю роль играет и это их давнее знакомство.
— Дорохов? — удивленно переспросил Асмолов. — А почему вдруг Землянкин заинтересовался этим нашим клиентом?
— Давай, Алексей, сначала посмотрим кассету.
Артамонов включил пультом стоявшую в углу комнаты видеодвойку, вставил кассету в видеомагнитофон, затем, дождавшись изображения на экране, стал рассказывать своему гостю то, о чем ему поведал час назад Землянкин.
— Так-так... — задумчиво произнес Асмолов, быстро вникнув в суть дела. — Мы предполагали, что Дорохов будет метаться в поисках своей пропавшей сестры, но я не ожидал, что он как танк попрется напролом... Хорошо, что друзья Зямы не переломали ему руки-ноги, для нас это было бы очень некстати.
— Зато он сам пару Витиных парней «сломал», — криво усмехнулся Артамонов. — Но, по моим прикидкам, ЧП случилось раньше, чем для него раздался первый «звоночек»...
Артамонов чуть отмотал пленку, затем вновь включил видеомагнитофон на воспроизведение.
— Вот, полюбуйся, кто еще причастен к этому делу... Узнаешь нашу знаменитую телку?
— Что-то знакомое, — вглядываясь в изображение, сказал Асмолов. — Подожди, подожди... Никак это Грета собственной персоной? Или у нее есть старшая сестра?
— Да нет, это сама Грета, — выключая видик, сказал рыжеволосый хозяин. — Снаркоманилась, видать, вконец, поэтому и выглядит не слишком хорошо...
— Гм... Помнится, я эту телку передал тебе, Вадим. И ты был вроде бы рад такому презенту?
— Да, она пару недель гостила у меня. Знойная, конечно, девушка, но стервозная...
— А я тебе о чем говорил, — усмехнулся Асмолов. — Я же предупреждал тебя, что Грета, хотя и начинала в стриптиз-клубе, любит строить из себя целку... Что с ней потом сталось?
— Как-то был у меня в гостях Коля Караев, увидел ее и загорелся: уступи ее, говорит, мне... Я тебе, Вадим, за нее любых двух телок из своего гарема отдам! Ну и что мне было делать? Пришлось расстаться с твоим презентом... У Горелого она тоже недолго задержалась, потому что уже капитально сидела на игле. Тот по эстафете передал ее Виктору, и, уже будучи наложницей Зямы, Грета окончательно пошла вразнос... Ширево довело ее до того, что она вообще ни во что не врубалась... Ну и Зяма, прохиндей, чтобы не пропадал товар, которому была уже грош цена, как тот цыган на ярмарке, впилил «хроменькую лошадку» в другую конюшню, взяв за нее с «Люксора» двадцать пять «штук» баксов, предупредив, правда, что девочка малость подсажена на «герыча»... И тут Грета выкинула такой трюк: сказала управляющему, что у нее разболелся зуб, и, когда ее повезли в частную клинику, она каким-то образом умудрилась свинтить оттуда и ударилась в бега.