Человек со шрамом выслушал сообщение с невозмутимым видом. Он уже давно просчитал направление, в каком будут развиваться события. Гораздо больше, чем начальственные речи, его сейчас занимала природа странного феномена, с которым ему уже не раз доводилось сталкиваться. Один из исследователей истории Восточной Пруссии назвал Кенигсберг «балтийским призраком». Определение это прочно врезалось в память Долматова. Он не был мистиком, не боялся ни бога, ни черта, но вместе с тем подспудно верил в существование этого самого «балтийского призрака» — сурового стража Янтарного края.
Иногда создавалось впечатление, что сам древний город, практически полностью исчезнувший с лица земли более полувека назад, жестоко преследует каждого, кто лишь осмелится приоткрыть его сокровенные тайны. Определенно над этими краями довлеет губительное заклятие...
На короткое мгновение все трое застыли: в кабинете главы облуправления ФСБ на почти осязаемом уровне ощущалось чье-то присутствие. В оглушительной тишине явственно прозвучал посвист секиры, в опасной близости от них воздух вспорола остро заточенная смертоносная сталь. Но это была лишь иллюзия, маятник напольных часов описал кривую дугу, после чего мелодично пробили куранты — час ночи.
— Приступайте немедленно, — распорядился Тихомиров. — Вам, Долматов, я даю полный карт-бланш.
Подобно Атлантиде Платона, Кенигсберг некогда был частью большой Германии. В настоящее время он превратился в «остров России». Масса древней европейской земли разрушилась, освободив этот «остров России» от материнского континента. Но, в отличие от большой Атлантиды, основная часть Кенигсберга не опустилась на дно моря, а только переместилась под землю. Кенигсберг существует неизменным до настоящих дней, в то время как «остров России» переживает тяжелейшие времена.
Нам нет необходимости возвращать Кенигсберг в лоно матери-Германии, ибо мы уже вернулись в Кенигсберг и определяем геополитику в этом регионе без всяких приглашений и дипломатического свинства.
Черный «Посвященный», Филипп Шварц
Две машины: «рафик» с дежурной бригадой по городу и милицейский «Форд» Центрального РОВД практически одновременно подкатили к подъезду жилого пятиэтажного дома на Нарвской улице. Двор зарос липами. Между стволами кое-где натянуты бельевые веревки, в детской песочнице валяются пустые жестянки из-под пива. Покрытый язвами трещин и колдобинами асфальт еще не просох после короткого интенсивного ливня, прошумевшего над городом в предрассветный час. Небо хмурится, но, если верить метеопрогнозу, к полудню должно распогодиться.
У дверей парадного подъезда прибытия стражей правопорядка дожидался плотный коренастый мужчина лет сорока пяти, одетый в пузырящиеся на коленях брюки и спортивную куртку, наброшенную поверх блекло-синей хлопчатобумажной майки. Примерно такого же цвета было его лицо, хотя запаха спиртного от него не исходило.
— Это вы звонили в дежурную часть?
Сотник первым выбрался из микроавтобуса. Привычно зафиксировал по наручным часам время — 08.35. Не дождавшись внятного ответа, скомандовал:
— Показывайте дорогу.
— На пятый этаж поднимайтесь, — выдавил из себя встречавший. — Квартира номер девятнадцать.
Толкнув от себя разболтанную дверь парадной, он немного придержал ее, после чего засеменил вслед за припустившими по лестнице оперативником и сержантом ППС.
— Кто его обнаружил первым? — на ходу спросил Сотник.
— Соседка... То бишь Мария, законная жена Сергея. Она как раз вернулась с ночной, а тут, значит, такое дело...
— Посторонитесь, граждане!
На лестнице между четвертым и пятым этажами сгруппировалась небольшая кучка жильцов, но стоило появиться сотрудникам милиции, как от них и следа не осталось. На площадке задержался лишь худощавый нескладный парень лет семнадцати, он караулил распахнутые настежь двери одной из квартир.
— Это мой сын, — пояснил провожатый. — Леней кличут. А меня, стало быть, Николаем... Так вот, Мария первой на него наткнулась — дверь оставалась незапертой. Стала к нам колотиться, мы по соседству, из семнадцатой квартиры... Дядя Коля, кричит, помогите вытащить Сережку из петли, он еще живой...
Сотник уже намеревался шагнуть в глубь квартиры, но реплика «дяди Коли» заставила его обернуться.
— Так вы его сняли?
— Не-а, решили до вашего появления ничего не трогать. Он уже давно висит... Похоже, что ночью преставился.
А Марию жена моя увела, потому как припадок с ней случился...
Сотник перегнулся через перила, выглядывая среди поднимавшихся по лестнице сотрудников бригады медика. Заметив черную курчавую голову, крикнул в проем:
— Влад, загляни сначала в семнадцатую квартиру, там человек в твоей помощи нуждается!
Хозяина квартиры они обнаружили в гостиной. Зубов качался в веревочной петле, закрепленной на прочном металлическом крюке, намертво вмурованном в потолок. Зрелище потрясло даже видавшего виды Сотника. На теле Зубова, кажется, не осталось живого места, белоснежные некогда майка и трусы успели напитаться кровью, пол в гостиной тоже был покрыт бурыми пятнами. Босые ступни почти касались светло-серого паласа, отчего создавалось жутковатое впечатление, что висельник из последних сил норовит привстать на цыпочки. Из-под штукатурки на потолке торчали оборванные провода электропроводки. Массивная старомодная люстра с подвесками из псевдохрусталя валяется возле тумбы — подставки для телевизора.
Сотник сглотнул тошнотворный комок. Неудивительно, что жене Зубова стало худо... А вот мужик из семнадцатой квартиры, «дядя Коля», оказался молодцом, не каждый на его месте сумел бы сохранить трезвую голову. Наверняка он и сам догадался, что дело здесь нечисто. Нужно будет строго предупредить его, а заодно и мальчишку, чтобы нигде не трепались о том, что им здесь довелось увидеть.
Какой, к черту, суицид?! Зверское, садистское убийство.
Покончив с фото— и видеосъемкой, Зубова извлекли из петли. К этому времени успел появиться Влад, он сделал внутривенную инъекцию супруге Зубова. Некоторое время он колдовал над обезображенным телом, после чего не слишком уверенно, что с ним случается крайне редко, заявил, что смерть Зубова наступила между четырьмя и пятью часами утра. Но в петлю хозяина квартиры сунули наверняка уже мертвым: подонки выстрелили ему в спину, под левой лопаткой обнаружилось входное отверстие от пули.
Стреляли, надо полагать, из пистолета с «глушаком». В противном случае соседей разбудил бы грохот выстрела.
— Сволочи! — процедил сквозь зубы Сотник.
* * *
Выполняя рутинные обязанности старшего опера СКМ, офицер разведки МВД Сотник пытался выстроить собственную версию случившегося. Для начала обратил внимание на кое-какие важные детали. Во-первых, самолично осмотрел входную дверь. Замки у Зубовых оказались так себе, импортный ширпотреб. Ни тебе запоров, ни предохранительной цепочки. Чтобы попасть внутрь квартиры, достаточно иметь при себе элементарный набор отмычек.