Крюк, увидев в проеме человеческий силуэт, – кажется, кто-то хотел изнутри затворить створки, – ударил по нему очередью! Вышло коротко: надо менять рожок!
Тем не менее, он попал в того хмыря, кто хотел затвориться в фургоне: держась за живот обеими руками, боец сделал пару неверных шагов и тут же вывалился через проем на землю.
Толян успел пару раз щелкнуть из винтаря, но он не был уверен, что хоть в кого-то попал.
Перезарядив трофейные «калаши», зэки короткими очередями добили двух тяжелораненых бойцов. Остальные же – пятеро, включая оператора в наушниках и с микрофоном, – были и без того уже мертвяками.
Зэки быстро выбросили из машины пару подзастрявших там жмуров, покидали в салон «калаши» и еще одну «СВД», найденную на месте боя. Напялили на себя камуфляжные куртки, малость заляпанные чужой кровью, после чего Клещ сипло скомандовал:
– Крюк, садись за руль! Я сяду рядом, в кабине! Ты, Толян, забирайся в фургон! В случ-чего будешь хреначить из «калаша» по тем, кто попытается нас догнать!..
– Да, моя фамилия Глебов, – несколько растерянно сказал врач, с удивлением глядя на женщину и рослого рыжеволосого парня. – Но… откуда вы меня знаете?
– Мы занимались вашим розыском, – чуточку покривив душой, сказал Валера. – Я из милиции… капитан Швец.
Его заявление вызвало бурную и довольно неожиданную реакцию.
Анохин, который несколькими секундами ранее расслабленно повесил «калаш» на плечо, вдруг вырвал из кобуры «ПМ» и, в два-три шага сблизившись с рыжеволосым опером, направил пистолет прямо ему в переносицу.
– Эй, паря, полегче! – произнес Уваров. – Не бери грех на душу! Надобно сначала разобраться.
– Мент! – процедил Анохин, едва сдерживаясь, чтобы не выстрелить. – Не-на-ви-жу!!! Менты… сволочи… убийцы! Мочить вас всех, не перемочить!
– Э-э-э… уважаемый, – Маша не знала, как зовут этого сурового и, судя по всему, крутого мужика в кожанке… Она боялась спугнуть его, спровоцировать каким-то неосторожным жестом или словом. – Послушайте меня!.. Да, Швец служит в милиции. Но он работает в оперативно-розыскном отделе. Они там занимаются розыском граждан, которые… скажем так, пропали без вести. Валера честный человек! Он не сволочь и не убийца. Поверьте мне… он никого не убивал!
Вообще-то, последнее ее заявление не соответствовало действительности: совсем недалеко от них, рядом с разбитой машиной, валялись два трупа… И ушли эти двое из жизни не без вмешательства Валеры Швеца. Но в свете происходящего здесь это все было не важно.
– А вы кто такая? – скосил на нее глаза Анохин… – Вы тоже… из ментов?
– Нет, я… я совсем из другой конторы, – несколько уклончиво сказала агентесса. – Я тоже занималась розыском… Нас сюда доставили абросимовские головорезы. И заставили участвовать в каком-то диком эксперименте.
Анохин убрал ствол обратно в кобуру.
– Меня зовут Маша, – облегченно вздохнув, сказала молодая женщина. – Фамилия моя… да зачем она вам?
– Сергей, – представился Анохин. – Фамилию мою вам знать тоже без надобности. Напарника моего… зовите его – Дед. Игоря Валентиныча, как я вижу, вы и без меня уже откуда-то знаете.
Он перевел взгляд на столичного опера, которого непонятно каким ветром занесло в эту таежную глухомань.
– Ладно, Швец, не держи на меня зла, – усмехнувшись краем губ, сказал Анохин. – Вижу, досталось и тебе. Идти-то хоть сможешь сам?
– Смогу, – сказал Швец.
– Док, возьми шефство над ментом, – повернувшись к Глебову, сказал Морпех. – Окажи, если надо, ему первую помощь! М-да… тачку, похоже, вы угробили. Тут рядом – трофейные «колеса». Каковы ваши дальнейшие планы, господа?
Он посмотрел на опера, затем перевел взгляд на женщину, на плече которой болтался трофейный «АКСУ».
– А можно мы с вами? – спросила Маша.
Анохин на короткое время задумался… Затем, махнув рукой, сказал:
– Пойдемте к машине! Два ствола, думаю, будут не лишними.
Когда они забрались в машину, Анохин, обернувшись к устроившемуся позади, рядом с Машей и ментом, Глебову, спросил:
– Игорь Валентинович, скажите как спец… На каком расстоянии они могут засечь сигналы вот этих вшитых нам маячков?
– Это уже не по моей части, – признался Глебов. – Знаю, что микроэлемент питания действует стабильно не менее сотни часов. Конечно, радиус действия у этих маячков меньше, чем у наручных браслетов. И все же нам стоит опасаться мобильных комплексов с их чувствительной аппаратурой. Полагаю, с расстояния в пару километров оператор терминала вполне способен засечь ответный импульс от ВЧК…
– У вас есть с собой набор хирургических инструментов? – Взгляд Анохина, направленный на него, стал задумчивым. – Вот хотя бы скальпель к примеру?
– Ну… у меня с собой «тревожный» чемоданчик, не врубившись сразу, сказал доктор. – Постойте… Вы что, хотите…
– Да! – жестко сказал Анохин. – Иначе нам не дадут уйти! Я и так не уверен, что у нас есть время…
Словно в подтверждение его слов, сравнительно недалеко от них, километрах в трех, затеялась какая-то стрельба.
– Отставить! – скомандовал сам себе Анохин, заводя движок трофейного внедорожника. – Поздно… Думаю, придется нам пробиваться с боем.
Выждав, когда стихнет последний выстрел, Анохин вырулил на проселок, по которому можно было – если ориентироваться на звуки смолкшей пару минут назад стрельбы – добраться туда кратчайшим путем.
Еще через несколько минут они были на месте. Кто-то устроил здесь засаду на абросимовских головорезов: тела погибших еще не успели остыть.
Нападавшие собрали оружие и угнали машину.
Похоже на то, подумал про себя Анохин, что уцелевшие литерные зэки тоже пытаются прорваться отсюда с боем. Да, он явно недооценил «синих» и их главаря.
Крюк понятия не имел, куда именно, в какую сторону им нужно ехать. Около получаса они двигались по хорошо накатанной лесной дороге. К счастью, местность, которую они проезжали, выглядела совершенно безлюдной. Крюк оказался хорошим водилой. Мало того, каким-то шестым чувством угадав приближение встречного транспорта, он успел, пока не показалась на дороге эта тачка, загнать фургон в заросли кустарника…
Когда мимо них просвистел огромный мощный джипяра, который даже на этом лесном проселке шел чуть не под сотню километров, Крюк вывернул обратно на дорогу.
После еще нескольких минут езды они подкатили к развилке: грунтовка уходила дальше в лесной массив, а ответвлявшаяся от нее дорога – покрытая мелким укатанным колесами щебнем, она была лучшего качества, чем прочие проселки, – поворачивала направо и тоже терялась в лесном массиве.
– Че делать, Клещ? – слегка притормаживая, спросил Крюк. – Куда? Прямо? Или все ж направо?