Римас, как только девушки скрылись в дверях баньки, сразу же занырнул в каменный сарай и спустился в подпол, где у него в нычке было кое-что припрятано. Даже Онуте не знала местонахождение всех нычек, схронов, тайных убежищ, оборудованных на хуторе и в его ближних окрестностях в годы войны и позже, когда почти до середины пятидесятых здесь шла затяжная война между «лесными братьями», с одной стороны, и просоветски настроенными «ястребками», действующими при поддержке внутренних войск, — с другой. Что-то пришло в негодность, чего-то она сама не знала по молодости лет, а что-то забылось с годами.
А вот внучок ее, Римас, которого родители в детстве частенько отправляли во время каникул к Онуте на хутор с воспитательной целью, для трудотерапии, все это хозяйство, тайное, подземное, во многом пришедшее в негодность, подтопленное грунтовыми водами, заплывшее песком и глиной, знал как свои пять пальцев. А уж что он откопал по своим юным летам в двух схронах, устроенных на лесной опушке, сразу за огородами, а затем, отбраковав, рассортировав, почистив и вновь завернув в промасленные тряпки вернул до поры на место, ведомо только Римасу Мажонису и более никому…
Когда Стас заглянул в сарай, Римас, устроившись в закутке, на расстеленном куске брезента, при свете переносной лампы сортировал добро, которое он только что извлек из «нычки» (здесь, в подполе, хранилась лишь часть его немалой «частной коллекции» оружия разных времен и народов).
— Римас, зачем ты столько пойла набрал? — спросил Стас. — Мы ж с тобой за рулем. А девочки вряд ли будут пить водку или глушить вискарь.
— Нормально, — сказал Мажонас, развязывая тючок с разнокалиберными патронами. — Запас карман не тянет.
Стас закурил, присел на корточки и стал разглядывать арсенал оружия, разложенный на куске перепачканного оружейной смазкой брезента.
Здесь лежали уже знакомые ему «стечкин» и «макар», происхождение которых, равно как и всего прочего оружия, знал один лишь Мажонас. Отдельно, завернутый в промасленную бумагу и тряпицу, хранился немецкий «ППК», из которого Стасу однажды уже довелось стрелять. Римас передал Стасу запасные обоймы к «АПС» — длинную и к «ПМ», покороче; Стас, вздохнув, хотя и нехотя, но ловко стал вщелкивать в «запаски» патроны…
Мажонас поочередно развернул еще два свертка, размерами поболее тех, в которых хранились пистолеты. В одном из них хранился «АКС» со складным прикладом и отдельно обойма к нему, в другом советский «ППШ» времен Отечественной, причем этот «антиквариат», как однажды имел возможность Стас убедиться в деле, был полностью исправен и «шил», как швейная машинка фирмы «Зингер» (к нему, правда, вместо расколотого был вырезан новый приклад).
— Ты что, Слон, охренел? — мрачно поинтересовался Нестеров. — Куда столько оружия набираешь?
— В «Форде» я оборудовал две надежные «нычки», — сказал Мажонас, набивая патронами кругляш к «ППШ». — Стволы заныкаю в эти тайники.
— А если кто-то обнаружит эти твои «заначки»?
— Исключено! Если только разрезать фургон на несколько частей.
— Слон, ты маньяк, в натуре, — наблюдая за его приготовлениями, сказал Стас. — Автоматы с собой брать не будем! «Вальтер» тоже не бери… Возьмешь эту бандуру, — он показал на тяжелый двадцатизарядный «стечкин», — да и то для себя. А мне, если вдруг возникнет нужда, хватит и одного «макарова».
Римас, усердно сопя, продолжал уперто делать свое дело, снаряжая магазины к «калашу» и музейному «ППШ».
— Только два ствола с собой возьмешь! — Стас тоже решил проявить характер. — «АПС» и «макарова»! На своем заряженном «Форде» будешь в эти дни ездить отдельно, понял?!
— А че тут непонятного, — буркнул Мажонас. — Потом сам еще мне спасибо скажешь.
— Ты бы еще пулемет с собой отсюда захватил…
— Пулемет, говоришь? — Слон на короткое время прервал свое занятие. — А что… это идея!
— Ну чисто маньяк! — Стас от досады едва не сплюнул себе под ноги. — Просто помешан на этих игрушках…
Махнув на партнера рукой, он вышел из сарая на свежий воздух. На землю опустились сумерки; невдалеке, метрах в пятидесяти, сразу за штакетником и проселочной дорогой темнела полоса подлеска; а чуть далее, за бывшими вырубками, начинался густой лиственный лес, кажущийся сейчас, в чернильных сумерках, сплошной черной стеной.
Шагах в двадцати слева от сарая теплилось единственное окошко бани, прорубленное из предбанника, где имелись стол и скамьи и где можно было после парной оттянуться пивком или — по настроению — чем-нибудь покрепче.
Оттуда, со стороны бани, приятно попахивало дымком…
Стас собирался уже пройти в дом, как вдруг услышал какой-то шум, а вслед заметил мужской силуэт, показавшийся в этот момент из-за сарая.
Заметив одиноко стоящего Стаса, к нему быстрой трусцой направился тот самый косматый мужик, который жил на хуторе у Онуте. Еще толком не отдышавшись, он дернул Нестерова за рукав куртки и показал рукой то ли на проселок, которым они сюда добирались, то ли на темнеющий невдалеке лес.
— Тебе чего, Вирас? — чуточку удивленно спросил Стас. — Что это ты разбегался?
Тот опять дернул его за рукав, посильнее, чем в первый раз, и вновь сделал такой жест, как будто хочет ему что-то показать или обратить на что-то его внимание.
По правде говоря, Вирас был человек со странностями. Да еще вдобавок, немой. Поди догадайся, что у такого творится в душе и что именно он хочет тебе сказать или показать…
— Ну что там, Вирас? — вглядываясь в темный просвет леса, через который проходил проселок, спросил Стас. — Ни черта не вижу…
Немой, пошарив вокруг глазами, увидел сложенные у стены сарая обрезки труб, которые остались после дренажных работ, метнулся туда и вытащил одну из них, обрезок длиной примерно в полтора метра.
— Ты чего, мужик? — удивился еще сильнее Стас. — Совсем крыша поехала? Зачем тебе труба?
Немой отрицательно замотал головой, после чего сделал губами звук не то «п-пах!», не то «б-бах!»… И снова показал на подлесок возле проселка, удерживая отрезок трубы правой рукой.
— Снаряд, что ли, в лесу нашел? — стал гадать Стас. — Минометную трубу? Или цельную пушку?
Вирас как-то горестно — и в то же время очень встревоженно — покачал головой, озирнулся, нет ли кого посметливей рядом, затем вновь уставился на Нестерова и показал ему два пальца.
— Погоди, погоди… — Нестеров наморщил лоб. — Чужие, что ли, поблизости бродят?
Вирас так сильно качнул головой — сверху вниз, — что она едва осталась у него на плечах.
— У них и оружие есть? — насторожился Стас. — Двое? А где ты их видел?
Вирас, вновь показав на то место, где проселок вырывается из лесного массива, вдруг забросил себе на правое плечо обрезок трубы, чуть присел, пружиня в коленях, и сделал вид, что целится в Нестерова.
— Гранатомет?! — ахнул Стас. — У этих двух с собой гранатомет???