– Например, НДК, – буркнул Ларкспур. – И Гарвард – я отслеживаю такие вещи. – Он тяжело вздохнул. – И что он раскопал?

– Кто это спрашивает, Ларки?

– Президент, умник. – Ларкспур хихикнул.

– Откуда мне знать? Он мертв и отчета не представил. – Не стоило рассказывать Ларкспуру о листке с непонятной кривой. И без того есть от чего сойти с ума.

– Бен… Не знаю, как сказать… Если ты собираешься копаться в этой куче, я бы посоветовал не забывать, что случилось с Дрю и с Тарлоу. Похоже, это опасное предприятие. Хотя ты, конечно, все равно сделаешь, как сочтешь нужным, чертов упрямый ирландец!

– Честно говоря, я об этом не забывал. Я же не идиот.

– Хватит и того, что ты ирландец.

– Почему ты говоришь, что Дрю убит?..

– Конечно, убит, Бен. Мне плевать, что объявляет публике полиция – для меня это очевидно. И наши источники подтверждают – да, убийство. Как бы там ни было, он не позволил бы такой твари, как Найлс, довести себя до самоубийства – даже подумать смешно. Я все обдумал, и к утру мне стало ясно – президент прав. Убийство.

– Зачем ты мне звонишь, Ларки?

– Слушай, Бен, президент хочет с тобой поговорить. Он не в восторге от твоих подвигов в Бостоне.

– Ох, вот беда, а я-то надеялся его порадовать! Плевать.

– Ты же знаешь, каким он становится, когда идет кампания. Никому не может поверить до конца. Думает, что все ставят ему палки в колеса, готов заподозрить тебя, меня, Эллен, Мака – всех, кто с ним рядом. Ему не понравилось, что известие о Тарлоу подняло такой шум, – завтрашние газеты будут им полны. У него перед глазами стоят эти заголовки: «Частный детектив президента убит» и новые бесконечные рассуждения о Саммерхэйзе. Ты же знаешь…

– Ладно, бедненький Чарли. Почему бы не покончить со свободой печати и не прикрыть газеты – этот метод творит чудеса в третьем мире! Кем он, черт возьми, себя вообразил, Ларки? – Дрискилл вспомнил слова Терезы Роуэн о президентах, готовых на все, чтобы остаться президентами, и не важно, кем придется пожертвовать. Предупреждала же никому не доверять, не подставлять спину!

– Остынь, Бенджамин. За него говорит его страх. Это пройдет со временем. Позволь мне позаботиться о президенте. Он завтра собирается в Бостон – митинг в Гарварде и большое интервью с Коппелом. Он хочет, чтобы ты тоже приехал.

– Демонстрация власти? Желает лично отправить меня на гильотину?

– Он хотел бы поговорить с тобой. Твои проблемы – это его проблемы… Ну, это мы уже обсуждали, смотри выше на той же странице. И, Бен…

– Да?

– Я бы не советовал тебе пережимать педаль с президентом этих Соединенных Штатов. Небезопасно, честное слово.

– Другими словами, лети в Бостон или ищи, где спрятаться.

– Бен, тебе ужасно не хватает умения приспосабливаться. – Ларкспур, кажется, забавлялся. – Поверь, я бывал на твоем месте, и мне хотелось ворваться в Овальный и орать на него до хрипоты… Но в тот момент это было неуместно. Понимаешь?

– Конечно, конечно. Но Чарли пора бы понять, что ему сейчас нужны все друзья до последнего. Действительно, неплохо бы ему поразмыслить, прежде чем бросаться на кого-то.

– А почему бы не захватить в Бостон и Элизабет? Честное слово – только не надо снова на меня бросаться, – он бы и с ней охотно побеседовал, она ведь журналистка и с тобой связана. Он бы не хотел, чтобы от нее просочились…

– Ни слова больше, Ларки. Ни единого слова. Если он начнет припутывать Элизабет, только меня и видели. Я – воспоминание. Вложи мои слова ему в ухо и нажми хорошенько. Дошло?

– Конечно, Бен. Я просто хотел дать тебе общее представление, чтобы ты не удивлялся.

– Просто передай ему, что я сказал, и все. Он не единственный, кто умеет удивлять.

– В самом деле! Я буду в «Ритце». Увидимся завтра, Бен.

– Какая сладостная надежда!

Когда Дрискилл повесил трубку, Ларки тихонько смеялся.

Глава 9

Бен добрался до своей конторы спозаранок. Ему хотелось опередить толпу. Он намерен был сегодня утвердить несколько законов, а для этого требовалось настроение диктатора, а не склонность к дискуссиям.

В конторе стояла ощутимо мрачная атмосфера, не похожая ни на что, испытанное им прежде. Работу окутывало покрывало горя, что правда, то правда, но еще больше в воздухе копилось любопытство. Кажется, все двигались рывками, будто припадочные, озираясь вокруг в поисках ключа к происходящему. Во всех глазах он читал вопросы: что же это творится? Мы знаем, что вы, мистер Дрискилл, знаете. Все мечтали услышать от него, что все будет хорошо.

Он кивал и грустно улыбался, ободряя тех, мимо кого проходил, покинув кабинет, чтобы показаться клеркам, помощникам и секретариату, перекинуться словцом со старослужащими и отдать честь Саммерхэйзу маленьким памятным флажком. Казалось, Дрю отсутствует не два дня, а давным-давно. Сочувственно погладив по плечу секретаршу, Элен Фабер, Бен попросил ее позвонить двум репортерам, оставившим сообщение на его автоответчике, и сразу же связать с ним.

– День и без них предстоит трудный, – предупредила Элен. Ей было немногим более тридцати, но женщина, видно, чувствовала, что при частых отлучках миссис Дрискилл Бен нуждается в присмотре.

– Сами же всегда учили меня начинать с неприятных дел, – ответил он. – Да и вообще, я только разминаюсь. – Усмехнувшись, он прошел в кабинет. Вызвал своего старого друга Берта Роулега, чтобы сообщить партнерам о совещании, назначенном ровно через час. Теперь, без Дрю, он брал на себя его роль главы фирмы, в обход комитета навязывая им, как это делал Дрю, свою волю. Всегда лучше первым нанести удар, прорвать колючую проволоку, продраться к высоте – а уж оттуда отбивать атаки.

Роулег погладил подбородок.

– Вот секрет твоей популярности: запугивать и угнетать! – У него были маленькие глаза и рот, мрачная улыбка и легкая одышка. По его внешности нельзя было угадать, насколько он верный и надежный друг, и за это Дрискилл ценил его еще больше.

– Сердца и умы их, – сказал Дрискилл, – устремятся вослед.

– Ты приготовил что-нибудь для Персиваля? Ему не понравится, что ты собираешь совещание.

– Господи боже, уж не считает ли он, что совещание партнеров следовало назначать ему? Никто бы не пришел.

– И тем не менее ты знаешь Дэйда Персиваля. Он считает тебя заносчивым ничтожеством.

– Наш Персиваль намерен бросить вызов без предупреждения?

– Более или менее. Конечно, право голоса за всеми партнерами.

– Ну, так или иначе, я голосую за меня. А теперь собирай совещание, будь так добр, Берт.

– Оказать услугу старшему партнеру – привилегия!

Как только Берт вышел, Элен подала ему знак. Оба репортера были на проводе и уже захлебывались вопросами, пока он снимал трубку.