– Прошу вас не заставлять меня ждать, мистер Ритчи, – настойчиво произнесла она, и он повиновался, перевернувшись и накрыв ее своим телом. Просунув руку между ними, Беатрис направила его член к входу во влагалище.
– А вы, как я погляжу, совсем стыд потеряли, мисс Уэверли, – шутливо отозвался он, поддаваясь на ее манипуляции. – И так многого требуете. – Он рассмеялся, и Беатрис почувствовала, как смех его вибрирует в каждой клеточке ее тела, соприкасающегося с его телом, даже в сокровенном местечке между ног. – Вам бы следовало набраться терпения и позволить мне обслужить вас.
– Так приступайте, сэр! – Она рассмеялась, гадая, может ли и он чувствовать ее смех так же, как она.
– Хорошо!
Отведя ее руку в сторону, Ритчи задвигал бедрами, проникая внутрь ее тела. Очень глубоко.
Ах, это ощущение! Оно всегда одинаково, но в то же время и ново. Никакими словами не описать это сладкое томление, в котором заключается недюжинная сила. Беатрис просто обвила руками Ритчи, своего любовника, всецело предаваясь его милости.
То, что началось со страстного запала и игривости, постепенно сменилось большей стабильностью. Они занимались любовью неспешно и размеренно, их тела грациозно и гармонично раскачивались, несмотря на дикую, животную природу акта соития.
Очень скоро Беатрис почувствовала, как наслаждение нарастает в ее лоне, трепещущем от движения члена Ритчи. Она попыталась было сопротивляться этому натиску, но Ритчи, проявляя, как и обычно, чудеса чуткости, прорычал ей на ухо:
– Не сдерживайся, прекрасная Беатрис… никогда не сдерживайся. – Он ненадолго замолчал, с силой прижавшись губами к ямочке у нее на ключице. – Растворись в удовольствии прямо сейчас, любовь моя. Расслабься… я хочу, чтобы ты кончила.
«Любовь моя»? – изумилась Беа. – «Любовь моя»?»
Она застонала, чувствуя, как изысканная пульсация заполняет ее лоно, и, покачав головой, крепко вцепилась ногтями в спину и ягодицы Ритчи.
Он любит ее. Он любит ее. Она вознеслась прямо в рай.
Беатрис было так уютно и спокойно, что не хотелось даже шевелиться. Она ощущала себя так, будто бы снова вернулась в родной и безопасный Вестерлинн и ей не нужно беспокоиться о том, что делается в мире, а можно просто быть счастливой.
Беатрис заморгала. Крепко сжала веки, потом снова открыла глаза. Комната, в которой она находилась, была ей незнакома, хорошо меблирована и казалась очень изысканной. И мужской. Почувствовав рядом с собой тепло и ставший уже привычным запах, она тут же поняла, откуда исходит эта аура мужественности.
Ритчи!
Она спала в постели Ритчи и, судя по низкому размеренному дыханию, доносящемуся до нее, он лежит сейчас подле нее. Она едва осмелилась повернуться, чтобы посмотреть, не снится ли ей все это.
Но он и в самом деле был здесь, погруженный в объятия сна. Он по-мальчишески растянулся на кровати, уткнувшись лицом в подушку. Его светлые кудри придавали ему сходство с павшим ангелом, а на губах играла едва заметная улыбка, будто он грезил о чем-то приятном.
Рука Беатрис покрылась мурашками, а сердце пустилось галопом, но не от страха или дурного предчувствия, а просто из любопытства. Разве не говорил ей Ритчи, что никогда не спит в присутствии своих любовниц? Что, даже если женщина и задремала, сам он продолжает бодрствовать, охраняя ее покой?
Тем не менее сейчас он спал рядом с ней, точно довольный младенец. Беатрис осознала важность и красоту этого события. Сказанные им слова любви ей вовсе не почудились, они были реальны и правдивы. А теперь она получила подтверждение его веры в нее – то, что, находясь рядом с нею, он чувствует себя в безопасности.
Разрываясь между желанием снова погрузиться в сон и вообще больше никогда не спать, чтобы до конца дней своих любоваться безмятежностью Ритчи, Беатрис ощутила, как в руках и ногах ее скапливается нервная энергия. Ей очень не хотелось потревожить его сон, особенно теперь, когда он выглядел таким умиротворенным, но стремление пошевелиться сделалось нестерпимым. Пальцы ее покалывало от желания прикоснуться к его спине, зарыться в его густые белокурые волосы, очертить контур уха, шеи, плеча. Губы ее пощипывало от разочарования, что она не целует его.
Медленно и осторожно Беатрис выскользнула из-под одеяла и накинула на себя сорочку.
Несколько минут спустя, исследовав роскошную ванную комнату Ритчи и чуть не упав в обморок от запаха его лосьона после бритья и изготовленного на заказ мыла, она стала на цыпочках пробираться обратно к постели. Тут взгляд ее привлекли какие-то предметы, лежащие на крышке элегантного комода.
Если она не ошибалась, то были два фотоальбома, переплетенные в марокканскую кожу.
Содержимое первого альбома заставило ее криво усмехнуться – в нем хранились те самые фотографии, которые привели ее в объятия Ритчи. До этого ей довелось увидеть лишь пару снимков, тайно приобретенных для нее Полли через третье лицо. Беатрис овладели противоречивые чувства. С одной стороны, она все еще испытывала раздражение к Юстасу, предавшему ее столь подло и совсем не по-джентльменски, но, с другой стороны, не могла сдержать широкой ухмылки. Невзирая на все его недостатки, ее бывший жених создал для нее прекрасную сказку, гораздо более экзотичную, чем она могла мечтать.
Ей оставалось лишь догадываться, как сильно мужчина, подобный Эдмунду Эллсворту Ритчи, воспылал страстью к ее запечатленному на снимках телу и согласился уплатить баснословные деньги, чтобы приобрести эти изображения.
«Неужели все из-за вот этих грудей? – недоумевала Беатрис. – Из-за вот этих бедер? Из-за таинственной впадинки между ног?»
Проводя кончиками пальцев по изгибам собственного тела, Беатрис задавала себе эти вопросы. Теперь, когда они с Ритчи узнали друг друга, она понимала, что его влечет к ней нечто большее. Гораздо большее, такое, что становится трудно дышать.
Отложив первый альбом в сторону, она открыла второй, ожидая обнаружить в нем нечто подобное. И ошиблась. Находящиеся в нем фотографии были совсем иными. Поразительными.
То были семейные фотографии человека, который жил без семьи, потому что самые мысли о ней причиняли ему боль.
На нескольких снимках была изображена молодая женщина с овальным лицом и старомодной прической, облаченная в простое, но элегантное платье. У нее было мягкое выражение лица, а глаза казались лучистыми и искрящимися от радости даже на фотографии. От нее веяло теплом и добродушием, что Беатрис находила очень притягательным. Она совсем не знала эту женщину, но чувствовала, что могла бы с ней подружиться, если бы жизненные обстоятельства сложились по-иному. Хотя эта женщина, вне всякого сомнения, являлась первой женой Ритчи. Под изображением аккуратными буквами было напечатано ее имя – Клара.
Перевернув страницу, Беатрис почувствовала болезненный укол в сердце. Со снимка на нее смотрели Ритчи и Клара, счастливые молодожены, позирующие перед фотокамерой в формальных позах.