— Что значит «автономии»? — выкрикнул какой-то дотошный депутат.
— Автономии внутри Великой Всемирной Империи. Это та честь, которую Господь решил оказать вам. Больше ни один народ не удостоился автономии.
И тут я понял, что сказал что-то не то, причем, кажется, не один раз.
— Так он называет себя Господом! — воскликнул пожилой невысокий депутат. — Богохульство!
— Еще один богохульник на нашу голову, — вздохнул его собрат помоложе.
— Мало того, господин Бруневич, он собирается отнять у нас наши земли, предложив взамен какую-то автономию!
— Но Великий Израиль… «От Нила до Евфрата», — заманчиво, господин Шимонский?
Двумя евреями не обошлось. Почти сразу в дискуссию вступили другие депутаты, и в зале поднялся настоящий гвалт. Говорили прямо с мест, в микрофоны, причем преимущественно одновременно:
— У нас нет выбора! Он раздавит нас, как яичную скорлупу!
— Ха! Нет выбора! Масада сражалась одна против Рима! [27]
— И чем это кончилось?
— Рим собирался сделать из нас рабов, а Эммануил обещает привилегии.
— Бесплатный сыр только в мышеловках! — вмешался какой-то явный выходец из России, судя по акценту.
— Грош цена его привилегиям, если мы потеряем независимость!
— Но «от Нила до Евфрата…» Наши предки веками мечтали об этом!
— Лучше маленькая земля, но своя!
Наконец председателю удалось навести порядок в зале, и все недовольно притихли.
— Я считаю, что нам надо подумать, господин Болотов, — заявил он. — Мы обсудим ваше предложение на закрытом заседании. Не так ли? — обратился он к депутатам.
На том и порешили, и мы с Марком с облегчением покинули зал.
Основная часть нашей миссии была выполнена, и теперь можно было с чистой совестью прогуляться по городу, чего я давно хотел.
— Ну что, будем брать охрану? — спросил я Марка.
— На фиг! — безапелляционно ответил тот. — Я на сегодня слишком устал от евреев.
И мы направились в Восточный Иерусалим. У Яффских ворот монах и раввин отлавливали туристов и настойчиво предлагали экскурсии: первый — по святым местам христианства, второй — по синагогам. Я уж было соблазнился, но увидел небольшую толпу, окружившую молодого человека с израильским флагом. Мы подошли поближе, и я заметил, что перед человеком стоит раскладной столик, заваленный бумагами, а над ним висит большой плакат с надписью на иврите: «За Великий Израиль!»
— Кнессет как всегда проявляет нерешительность и печется исключительно о личных амбициях, — вещал агитатор. — Эммануил — тот мессия, которого мы ждали многие века, тот, кто восстановит Израиль в обетованных границах и вернет ему былое величие! И он должен въехать в Иерусалим через Золотые Ворота, а мы — встречать его как царя. Кончилась эпоха парламента, как когда-то кончилась эпоха Судей. Настало время, и пророк Самуил помазал на царство Саула, а потом Давида. И Голиаф был побежден. Как сказано в книге пророка Исайи: «Итак, Сам Господь даст вам знамение се: Дева во чреве примет и родит Сына, и нарекут имя Ему: Еммануил». Подписывайте же обращение к Кнессету с требованием признать власть Машиаха [28] , власть Эммануила!
— Но он называет себя Господом, — осторожно заметил кто-то из толпы.
— Заблуждение невежественных гоев! Как были язычниками, так и остались. Что делать, если они не понимают, что Бог невидим, и способны поклоняться только идолам, живым или мертвым?
Толпа одобрительно загудела, и подписей у агитатора прибавилось. Мы тоже подписали. Он даже не обратил внимания, что у нас несколько другие паспорта, и почтительно пожал нам руки.
— Слушай, Марк, — шепотом спросил я у своего друга. — Это ты его нанял?
— Ничего подобного. Инициатива снизу.
— А-а. Это радует.
Город бурлил. Это был не единственный агитатор. Правда, призывали к разному: признать Эммануила, не признавать Эммануила, призвать Эммануила на царство, сражаться с ним до последней капли крови, выйти к нему навстречу с пальмовыми ветвями в руках, бежать в пустыню от соблазна. Самое интересное, что у всех находились сторонники
Мы купили свежие газеты: «Маарив» и «Хаарец» на иврите и «Вести» на русском. Там была та же бодяга. Кроме того, с недоумением сообщалось, что на Иордане происходят массовые крещения евреев. С чего бы это? Никто же не заставляет!
— В этом народе очень силен дух противоречия, — предположил я.
Тем временем мы вышли к Стене Плача. Здесь собралась самая большая толпа из встреченных нами в старом городе. Не протолкнуться.
— Что там происходит? — поинтересовался я у молодого израильского солдата, скучавшего рядом в обнимку с автоматом
— Новый пророк. Он здесь уже не первый день проповедует.
Мы заинтересовались и попытались пробиться к центру. Пророк был стар и обладал воистину ветхозаветной внешностью: белая борода, длинные белые волосы и горящий взгляд. Впечатление усиливали длинные белые одежды.
— Я видел Господа, истинного Господа, — вещал старик. — Я стоял с ним лицом к лицу. Эммануил — сын Сатаны и явился, чтобы соблазнить вас! Не слушайте его! Господь уже дважды отворачивался от Израиля, и храм дважды был разрушен. Осталась лишь эта стена, у которой вы молитесь и оплакиваете руины Иерусалима. Еще одно отступничество, и не останется ничего! Пламя, сошедшее с небес, затопит ваши земли и города. Опомнитесь! Доколе избранный народ будет поклоняться Ваалу? Доколе будет строить жертвенники кумирам, когда грядет истинный Господь?
— Кто ты? — с придыханием спросил кто-то из толпы. Я оглянулся и увидел еще одного вооруженного до зубов солдата, восхищенно взирающего на белобородого пророка.
— Я Илия. Господь послал меня к вам, ибо наступают последние времена!
И тут старик заметил нас. Он сразу осекся, замолчал и поднял худую узловатую руку, похожую на ветку старого дерева. Желтый старческий палец распрямился и указал на нас.
— Вот они, слуги Сатаны! У них на руках печати Антихриста! Убейте их!
Толпа угрожающе качнулась к нам, а Илия так жег нас взглядом, что мы не могли шевельнуться. Взгляд бессмертного. Любопытный израильский солдат снял с плеча автомат и медленно повернул его в нашу сторону.
— Надеюсь, он не разрядит его в такой толпе, — шепнул я Марку.
Тот пришел в себя и вытащил сотовый телефон.