– На, возьми, – сказал Уидерспун, – прикрепи на ремень.
– Ох, парень, спасибо, – ответил Уоллс, беря у напарника автоматический пистолет «таурус РТ-92» калибра 9 мм с темной матовой отделкой и увеличенным магазином, в который входило пятнадцать патронов. Уоллс вытащил магазин, отвел назад затвор и заглянул в сверкающий патронник. Затем отпустил затвор, и тот с тяжелым металлическим звуком стал на место. Вставил магазин и снова оттянул затвор, чтобы загнать патрон в патронник.
– Эй, парень, предохранитель ставить вверх или вниз? – Натан дурашливо распустил губы.
– Вверх, а для стрельбы опустишь вниз. Эта штука автоматическая, взводить курок не надо.
– А лучше бы взводить, как у моего старого «кольта» 45-го калибра, – заметил Уоллс.
Хорошее оружие, но вспомогательное, а для основной работы требовалось другое.
– А как насчет мистера Двенадцатого? – поинтересовался Уоллс, пряча пистолет в кобуру, висящую на ремне.
– Не понял.
– Мистер Двенадцатый калибр. Обрез, парень.
– Ах, да, нашел один. Вот он. – Уидерспун протянул ему «моссберг-500» с двадцатидюймовым стволом и шероховатой серой отделкой, ствольная коробка доходила почти до дульного среза, что придавало оружию чрезвычайно воинственный вид.
– Эта штука очень дорога ее владельцу, он не хотел отдавать ее. Называет ее «Средство убеждения». Говорил, что обрез сохраняет ему жизнь, ни в какую не хотел отдавать, еле его уговорил.
Уоллс взял обрез. Мгновение понадобилось ему, чтобы понять: обрез создан именно для него. Он погладил его, пощупал, понюхал, проверил. Черт, отличная штука.
Зарядив обрез восемью патронами, он взвесил его в руке, почувствовав приятную тяжесть. Другие патроны Уоллс рассовал по накладным карманам камуфляжных брюк, отчего ноги слегка отяжелели. Значит, лежать ему будет не совсем удобно, но лучше потерпеть и иметь под рукой боеприпасы, чем из-за любви к комфорту остаться без патронов в разгар боя. Ладно, это он проверит на деле в тоннеле. И Уоллс прижал к груди заряженный обрез.
Уидерспун тем временем заряжал магазин пистолета-пулемета «хеклер энд кох МР-5», вмещающий тридцать патронов калибра 9 мм. Оружие было какое-то причудливое на вид, рифленый глушитель не вписывался в обычные пропорции.
– Эй, парень, а это что за игрушка? Детская? Из пластика?
– Отличное оружие, – пояснил Уидерспун, – лучшее для ближнего боя.
Эластичными ремнями он закрепил на голове очки – прибор ночного видения АХ/РУ5-5С. Это был набор линз, смонтированных на чем-то вроде маски для подводного плавания. Питался прибор от батареи постоянного тока 1,3 В, находившейся в сумке. Реагируя на тепло – а в холодной темноте тоннеля от человека будет исходить такое тепло, словно он горит, – прибор легко обнаружит постороннего. Убить его не составит большого труда.
– Ты, наверное, пользовался такой штукой во Вьетнаме, – заметил Уидерспун.
Уоллс хмыкнул.
– Понимаешь, приятель, я могу видеть в темноте без всяких этих штучек. Поэтому и остался жив.
Уидерспун натянул бронекуртку с закрепленным на ней радиопередатчиком АНРК.С-88, снаряжение довершали наушники и микрофон – он крепился перед губами на небольшом кронштейне. В нижний карман сунул кусок серого вещества размером с книгу. Уоллс знал, что это взрывчатка С-4, она пригодится, когда надо будет что-нибудь взорвать в тоннелях.
Уидерспун встал, слегка покачнувшись от веса снаряжения. Уоллс не выдержал и рассмеялся.
– Парень, ты похож на привидение, а говоришь, как чистоплюй. Долго ты учился нести такую же чепуху, как белые? «Отличное оружие, лучшее для ближнего боя». – Уоллс усмехнулся и состроил презрительную гримасу. – Будь естественнее, приятель. Будь ниггером. Ты ведь ниггер, вот и будь им.
– Меня не волнует, как я говорю и выгляжу, если это помогает мне остаться в живых и зарабатывать на жизнь. – Уидерспуна смутил упрек напарника.
– Плохой ниггер с плохим оружием, вот и весь твой чертов заработок, – огрызнулся Уоллс.
Они встали. Уоллс тоже натянул бронекуртку, но от прибора ночного видения отказался. Оставались еще остроконечные кирки, саперные лопатки, гранаты, кое-какой инвентарь, но в основном они были готовы. Тут Уоллс заметил на скамейке чей-то красный платок, быстро стянул с головы свою кепку и завязал платок вокруг головы на индейский манер.
– Понимаешь, приятель, – пояснил он опешившему Уидерспуну, – в этих дырах чертовски жарко и пот заливает глаза. Я помню, как погиб один белый парень, он промахнулся с первого выстрела, потому что ничего не видел. – И впервые за все время Уоллс улыбнулся.
– Крысы, пора, – послышался голос офицера.
Итак, их время пришло. Уоллс взял свой «моссберг», ощущая тяжесть оружия и бронекуртки, вышел из сарая и направился к вертолету.
Они подошли к лесенке. Свирепого вида пожилой белый мужчина наблюдал за ними непроницаемым взглядом. Офицер, подумал Уоллс, белый офицер. Черт, он ненавидел белых офицеров с маленькими прищуренными глазами, которые смотрят на тебя так, словно ты дерьмо на их ботинках.
Но в этот момент пожилой белый мужчина поднял вверх большой палец, желая им успеха, и – черт побери! – эй, он подмигнул ему. Уоллс заметил на бледных усталых лицах белых людей веру. Да, они верили в него, в Уоллса.
Взгляд пожилого белого мужчины словно говорил: «Ты можешь и не представлять собой ничего особенного, но, черт возьми, ты же тоннельная крыса».
Да, ты прав, подумал Уоллс, преодолевая последние метры до вертолета.
Вьетнамская девушка в черном и спортивной обуви, с винтовкой М-16, была уже в вертолете. Взгляд у нее был совершенно отсутствующим, но когда Уоллс подошел ближе, щурясь от яркого света, она перевела на него глаза.
Боже, подумал он, теряясь от взгляда этих темных блестящих глаз, все начинается сначала.
Вертолет с тоннельными крысами, производя неимоверный шум, неуклюже завис в воздухе и через секунду стремительно набрал высоту. За годы службы Пуллеру много раз приходилось иметь дело с этими вертолетами, но сейчас, глядя ему вслед, полковник вновь удивился его маневренности.
– На этой машине отличный пилот, – крикнул сквозь шум майор Скейзи, – доставит туда, куда вы приказали.
Пуллер промолчал, устремив взгляд уже в другую точку. Вдали, за снежным полем, расстилавшимся под синим небом и яркими лучами солнца, двигалась колонна грузовиков Национальной гвардии. Похожие на игрушечные, грузовики втягивались в лес, откуда им предстояло подниматься к рубежу первой атаки.
Машины двигались неуверенно, то сбивались в кучу, то какие-то из них вырывались вдруг вперед, потом замедляли ход; колонна напоминала сжимающуюся и разжимающуюся гармошку.
– Противник наверняка заметил их, – сказал Скейзи. – У него будет много времени, чтобы подготовиться.