— Вот бы на Луну слетать! — горько усмехнулась Матильда.
— Что же, выходит, это безнадега?
— Выходит, так. Аська, а ты чего молчишь?
— А что тут скажешь? И так все ясно.
— Аська, Мотька, но мы же не можем просто сидеть сложа руки! Его надо разоблачить!
— Как?
— Может, просто заявить в полицию?
— Бесполезно! Насколько я понимаю, — мягко ответила Ася, — преступления он совершал в России, а перед здешней полицией скорее всего чист как стеклышко, иначе он вряд ли мог бы вступить в права наследства и все такое…
— А разве тутошняя полиция не может связаться с российской? — гнула свое Степанида.
— Может быть, и может, но… Не примут нас всерьез, пойми, Степка! У нас же нет ничего, только рассказы о том, что ты слышала. Этого мало.
— Значит, надо раздобыть доказательства!
— Легко сказать, — засмеялась Матильда. — Раздобыть доказательства.
— Ну, вообще-то, можно, наверное…
— Ты спятила, да? — закричала Ася.
— Ничего я не спятила, просто у меня идея появилась…
— Какая еще идея?
— Понимаете, девчонки, этот дядька, ну, который Холща шантажирует, он чего-то добивался от Машкиного дяди. Надо бы его найти…
— Зачем это?
— А вдруг мы сможем хоть одну страничку из досье раздобыть… Ту самую страничку, которую он хочет показать Холщу…
— Степанида, это же не научная фантастика! — воскликнула Ася.
— А может, стоит поговорить с Машкиным дядей, а?
— Час от часу не легче! Он же сразу помчался доносить Холщу!
— Я не уверена!
— Почему это?
— А потому! Если бы он предупредил Холща, тот вряд ли бы так реагировал на шантаж! Он был бы подготовлен!
— Степка, а ведь ты соображаешь! — одобрила кузину Матильда.
— А ты думала, я дебилка? Может, у Машкиного дяди совсем другие дела с Холщом, а про того типа он мог ничего не сказать… Если он знал, что тот собирает на Холща досье, и ничего ему не сказал, значит, он вовсе не против… Может, ему это даже выгодно…
— Выгодно? Думаешь, ему от этого миллиона что-то тоже обломится? — спросила Матильда.
— Нет, я другое имела в виду. Я хотела сказать, может, он хочет, чтобы Холща разоблачили…
— Шантаж вовсе еще не означает разоблачение, — вмешалась Ася. — Наоборот, если Холщевников заплатит шантажисту, то досье будет уничтожено. И у него сейчас только два выхода. Либо заплатить, либо убрать шантажиста.
— Но ведь тогда его уж точно разоблачат, — удивленно подняла брови Степанида.
— Да, если он его просто подстрелит или отравит. А если он подошлет к нему людей, которые будут… будут его пытать, предположим? Вряд ли он выдержит. И тогда…
— Ой, Аська, что ты такое говоришь! — сжала пальцами виски Матильда. — Ужас какой!
— Но это ведь возможно, правда?
— Возможно, да. Но ведь и шантажист мог такое предусмотреть, тем более если он хорошо знает Холща… И до завтра он где-нибудь надежно спрятался.
— Но почему, почему вы не хотите поговорить с Машкиным дядей? — вопила Степанида.
— Потому что это опасно! Мы ничегошеньки про дядю не знаем! Только то, что он связан с Холщевниковым, а вот чем связан, как, не знаем. И не имеем права так рисковать.
— Но мы же поняли уже, что он не донес Холщу на того типа!
— Это еще ничего не значит, а вдруг он в доле с ним? Запросто может быть, — заметила Матильда. — Скажешь, нет?
— Может, — понурилась Степанида.
— К тому же дядю избили, — напомнила Матильда, — избили в тот вечер, когда мы видели его вместе с шантажистом. Кстати, мы даже не знаем, как его зовут.
— Борис! Его зовут Борис! — закричала Степанида. — Его Холщ так называл!
— Борис! Мало ли в Париже Борисов! Да нет, Степанида, нам надо просто забыть об этом деле, и все.
— Мотя! Но как же забыть?
— Степка, это уже сказка про белого бычка! Забыть, и все дела! Аська, ты согласна?
— В общем, да. Не вижу, что тут можно предпринять без риска для жизни. И потом, вы что, приехали сюда преступников ловить?
— Твоя правда, Аська! — подхватила Матильда. — А ты, Степка, ответь, что тебе больше нравится — выслеживать каких-то мерзавцев или же осматривать Париж, Шартр и другие места?
Степанида задумалась.
— Мне и то и другое нравится, — тихо призналась она. — Но я все понимаю. Дело и вправду тухлое…
— Ну, в таком случае давайте-ка ляжем спать, а то завтра вставать рано!
Ночь я спала ужасно. Крутилась, вертелась, вставала, пила воду и заснула, когда уже начало светать. Мне не давала покоя мысль о том, что матерый преступник может остаться безнаказанным. Но ничего путного в голову не приходило. Вскочила я от звонка будильника. Надо было проводить Степаниду на автобус. К счастью, мы успели вовремя. В группе у нее нашлись знакомые по прошлой экскурсии, чему она обрадовалась. Ну и слава богу!
Когда автобус отошел, Мотька сказала:
— А мне тоже хочется посмотреть замки Луары!
— Посмотришь, Ниночка приедет и отвезет нас. Думаю, Степка не откажется побывать там еще разок!
— Отлично! — обрадовалась Матильда. — Аська, ты чего всю ночь колобродила?
— А ты слышала, что ли? Ты же вроде спала?
— Сквозь сон слышала, конечно. Про Холща небось думала?
— Про него, проклятого! Все прикидывала, как бы к нему подобраться, но ничего в голову не пришло.
— Я, вообще-то, тоже думала…
— Ну и что надумала?
— Да так, кое-что…
— Мотька, колись!
— Ничего умного, Аська, просто кое-какие соображения!
— Ну, выкладывай!
— Надо бы нам с тобой в ту кафешку податься!
— Зачем?
— Чтобы быть в курсе дела! Знать, как у них беседа пройдет. Мало ли как все может обернуться…
— Но он же нас знает!
— Ну и что? Если мы заявимся в кафе намного раньше его, то какие у него могут быть подозрения? Можем же мы любить пирожные именно из этой кафешки, правда?
— Так-то оно так, но если он нас узнает, то может запросто увести этого Бориса в другое место для разговора, и тогда уж пиши пропало.