Этот параграф Уложения определял существующую проблему: феодалы являлись в поход с тем количеством людей и с тем оружием, которое не соответствовала их богатству и размерам их земельных владений. В общем, жадничали и экономили.
«Государь же им уровнения творяше: в поместьях землемерие им учиниша».
Землемерие было учинено в 1551 г., когда по единому писцовому наказу по всей стране писцы начали измерять земельные владения в общегосударственной налоговой единице — «сохе». В качестве пособия писцы, кстати, использовали «Книгу, именуемую Геометрия или Землемерие».
«Комуждо что достойно, так устроиша, преизлишки же разделиша неимущим».
Был произведенен определенный передел земель, когда земельные излишки от крупных владельцев передавались мелкопоместным воинам.
«А с вотчин и с поместья уложеную службу учини же: со ста четвертей добрые угожей земли человек на коне и в доспехе полном, а в далной поход о дву конь».
Сто четвертей земли — это около 50 га. С этих пятидесяти гектаров доброй земли должен был выставляться воин на коне и в доспехах, а для дальнего походах «о дву конь».
Если у землевладельца было 200 четей земли, то помимо себя должен был привести с собой в поход одного ратника на коне, с оружием и в доспехах, если 300 четей — двух ратников. И так далее.
Приравнивая вотчину к поместью, Уложение наносило серьезный удар по привилегированному землевладению, которое являлось краеугольным камнем феодальной системы. Оно обеспечивало каждого воина земельным окладом по четким нормам.
Учитывая, что земля была тогда основным активом, то Уложение 1556 принуждало всех богатых собственников, весь верхний социальный слой, нести службу для своей страны. Доход с земли, согласно этому предложению, должен был стать платой за государственную службу. Кратко формулируя, хочешь владеть землей — служи.
«И хто послужит по земли и государь их жалует своим жалованием, кормлении, и на уложеные люди дает денежное жалование».
Этот параграф означал, что землевладелец, выполнивший норму мобилизации вооруженных людей со своей земли, получал жалованье из казны, также, как и выставленные им ратники.
«А хто землю держит, а службы с нее не платит на тех на самех имати денги за люди.»
Если землевладелец не приводил положенное по нормам количество ратников, то платил штрафные деньги в казну.
«А хто дает в службу люди лишние перед землею, через уложеные люди, и тем от государя болшее жалование самим, а людем их перед уложеными в полътретиа давати денгами».
За вооруженных людей, выставленных на службу сверх установленной нормы, землевладелец получал бо́льшее жалование, а сами эти ратники зарабатывали в два с половиной раза больше обычного.
Если поместный воин проявлял себя недостойно, то поместье у него отнимали, если он хорошо показывал себя в бою, то «поместную дачу» увеличивали. За воином, уходившем в отставку по старости или по ранению, оставалась в виде земельной пенсии, часть поместья, «прожиток». Эта часть была закреплена за его женой и детьми и после его смерти, пока сын помещика не получал свои 100 четвертей, положенные новобранцу («новику»).
Каждый дворянин, достигший пятнадцатилетнего возраста, являлся или в Разряд (московский приказ, занимавшийся порядком службы), или в Приказную избу в ближайшем городе. Там подавал челобитную, в которой определял, будет ли он служить с отцовской земли, или с «прожитка», или ему нужен свой новичный оклад (поместный надел).
При объявлении похода служилый человек обязан был зарегистрироваться у полкового начальника. В «смотренные» списки вносилось его имя, а также то, как он «конен» и «оружен».
Собравшиеся служилые люди выбирали «окладчиков», которые записывали в «десятенные» книги все подробности мобилизации: кто явился на службу «сполна по окладу», кто несполна, а кто привел людей больше, чем требовалось по окладу.
Фанатичные либералы увидят в реформе 1556 «огосударствление», но государство в данном случае выступало, как инструмент сопоставления привилегий и повинностей, что было крайне важно для общества после столетий феодального хаоса.
Четко устанавливая зависимость землевладения от службы, реформа отворяла доступ в служилое сословие представителям низких сословных групп — «поповичей и простого всенародства», как выражался недовольный Курбский.
То что сегодня называется социальным лифтингом, тогда вызывало лютую ненависть феодальной аристократии. Эта ненависть пережила века, и нынче либеральные историки ретранслируют ее, даже не догадываясь, что было ее причиной.
Земельные реформы будут продолжены и в 1560/70-е, в плане дальнейшего соотнесения прав владения с общегосударственной пользой. Указы 1562 и 1572 гг. запретят князьям продавать и менять вотчины. Вотчинные владения смогут переходить по наследству только к ближайшим потомкам собственника («дале внучат вотчин не отдавати роду», 1572), а в случае отсутствия наследника мужского пола будут отходить в казну. Переход к ближнему родственнику по завещанию сможет происходить лишь с разрешения правительства, «посмотря по вотчине, по духовной и по службе». Вотчины, купленные у казны из фонда «порозжей» земли, можно будет передавать только сыновьям или в приданое дочерям. В случае бездетности они станут отходить в казну с некоторым возмещением родственникам.
Капитальное перераспределение земель от крупных вотчинников к мелкопоместному дворянству произойдет во времена опричнины.
По мнению проф. Беляева, всего, в царствование Ивана IV, правительство выдало в поместные дачи до 50 миллионов четвертей земли.
Благодаря мобилизационным реформам страна, обладающая населением от 4,5 млн. до 7 млн. (по разным оценкам), могла выставить войско, состоящее из 75 тыс. дворян, детей боярских и их слуг, 10 тыс. служилых татар, 20 тыс. стрельцов и казаков, 4 тыс. иностранных наемников — всего около 110 тыс. человек, не считая даточных и посошных людей. С таким войском московское государство могло бороться против коалиции врагов, превосходящих его по численности населения, на широком фронте в тысячи километров.
Мобилизация землевладения на государственную службу была для России единственным способом уцелеть в эту эпоху, когда великие европейские державы проходили словно стирательной резинкой по карте мира, уничтожая одно государство за другим.
Несмотря на все минусы поместного войска (слабое огнестрельное вооружение и недостаточная военная подготовка, ограничение времени нахождения в походе), оно позволило России не только выжить, но и, заняв практически всю северную Евразию, создать огромную континентальную цивилизацию. Поместное войско, вместе с казачеством, завоевало обширное пространство для русской сельскохозяйственной колонизации, без чего не было бы возможным быстрое увеличение численности русского народа (до недавнего времени он являлся третьим в мире).
Как я уже писал, псевдорики стараются смотреть на царствование Ивана IV через узкую-преузкую щелку, оставляя за пределами такого «окоема» почти всю историческую сложность, многообразие событий, связанных во времени и пространстве. Для псевдориков это очень удобно, в щелку попадает только то, что им нужно для их «доказательств», и только из тех источников, которые их устраивают.