— Маруся, я не знаю.
Александр закрыл дверь, попробовал привлечь ее к себе… Она отстранилась. Тогда он сел обратно за стол и сказал:
— Я тебя вчера спрашивал, что у вас общего с тем психом. Ты не соизволила объяснить. Какими-то сказками кормила — про «третьего», про трижды третьего…
— Ох, только не делай вид, что ревнуешь.
— Надоело вранье. Теперь, вот, устраиваешь со мной игру в «Что? Где? Когда?»
Марина потухла.
— Ты прав. Я расскажу… Ничего личного нас с Алексеем не связывало. Семь лет назад случилась одна история… я тогда работала в «Правде жизни», начинающей была, но подающей надежды… короче, в семье Львовских случилась трагедия. Родители Алексея, и мать, и отец, были выброшены из окна. На обоих — следы борьбы, ударов. Все это случилось 13 июня, после праздника. Ранним утром. В квартире в этот момент, кроме них, был только Алексей. Подозрение, естественно, пало на него. Отец был уже пожилой, а ему — лет тридцать, кажется. Львовский-старший, кстати, состоял на психиатрическом учете. Соответственно, сына тут же послали на психиатрическую экспертизу. Да там и не нужна была экспертиза: Алексей находился в состоянии бреда, говорил про открывшийся в квартире вход в рай, про то, что всем людям надо туда попасть… Следствие, естественно, решило, что сын сначала выбросил из окна свою мать, потом — отца, который до последнего защищал жену… Я об этой истории написала. Весь разворот заняла. Это был мой первый разворот.
— Да, жутковато, — согласился Александр. — Если хорошо представить, в подробностях… Понятно, почему ты не хотела вспоминать.
— А теперь я слышу, что Алексей Львовский не состоял на учете! Да как такое может быть?! Еще одна странность в копилку. Крыша от таких чудес поедет…
Александр был само терпение.
— Малыш, ты, главное, успокойся. Снова писать про Львовского тебя кто-нибудь заставляет? Не заставляет. Зато ты уж, маленькая, нашего маньячину-учителя обязательно добей. Даже если тебе так и не дадут его увидеть.
Марина встала, держа под мышкой папку с документами.
— Во-первых, я предельно спокойна, мон шер. Во-вторых, интервью с вампиром я тебе добуду. В-третьих, работать надо…
Уходя, она захватила джин-тоник.
…Убийства начались примерно год назад, в конце сентября.
Первой жертвой стала Елена Валуева. Возраст: 20 лет. Девушка жила с родителями, нигде не училась, работала продавщицей в магазинчике «Скупка». Отец — водитель трамвая, мать — медсестра в районной поликлинике. В тот день Валуева на работу не вышла (магазин открывался в десять утра). Родители по утрам уходили гораздо раньше. Вероятно, дверь преступнику она открыла сама. Труп обнаружила мать, зашедшая домой пообедать…
{Марина заставила себя еще раз взглянуть на фотографии — так, мельком; ей хватило и первого раза. Обои в комнате — с необычным рисунком: голубые бабочки на светло-сером фоне. Свернутый валиком ковер; с одного конца торчат голые ноги, с другого… а вот и крупный план… ладно, отложим, все ясно.}
Подробности были таковы, что наводили на мысль о не совсем нормальном человеке. Или людях. Жертву закатали в ковер и отпилили голову. Именно отпилили, а не отрезали. Следов ударов не обнаружено, ни на теле, ни на голове. Посторонней химии в крови — тоже. Как и алкоголя. Валуеву не оглушали и не травили. Вполне возможно, голову ей резали еще живой. Из квартиры ничего ценного не взяли. Разве что из платяного шкафа пропали отцовские брюки: можно предположить, что гость просто испачкал свои в крови. И девушку, что самое странное, перед смертью не насиловали. Ритуальное убийство?
Кровопотеря была почти полная. На фотографиях видно, что в комнате настоящий потоп. А вот еще композиция — ковер развернут, на нем лежит белесая, почти прозрачная оболочка. Жертва раздета… Вдобавок, Валуевой вскрыли лучевые кровеносные сосуды на обеих руках, — вероятно, перед отсечением головы. Зачем? На полу обнаружены осколки стакана. Разбросаны диски порнографического содержания. Свидетелей нет. Никто ничего не слышал: дом — старый фонд, стены толстые, звукоизоляция хорошая.
Голова лежала на телевизоре…
Примерно через неделю — второй случай. Снова молодая женщина: 23 года. И снова продавщица — из ларька, находящегося буквально метрах в ста от «Скупки». Приехала в город из Псковской области — в поисках лучшей доли. Она была найдена мертвой в убогой квартирке (угол Садовой и Гороховой, совсем рядом от места работы), которую снимала на пару с другой продавщицей из того же ларька. Работали по очереди, посменно. Ларек — самого обычного ассортимента: соки, напитки, сигареты, чипсы и тому подобное. Дверь квартиры вскрыли отмычкой. Похоже на то, что преступник (преступники?) вошел в пустое жилище и дождался, когда квартирантка вернется со смены. Голову он ей отпиливал над ванной — поставил на колени, заставил нагнуться — очевидно, одной рукой держал, другой трудился. Если убийц было больше одного, то дело упрощается. Она, похоже, не очень-то сопротивлялась, поскольку была в стельку пьяна. Содержание спирта в крови — 2,6%, это сильная степень опьянения, да еще желудок полон смеси вина с водкой. Возможно, напоили насильно. Руки у нее были крепко скручены за спиной с помощью проволоки, — как и ноги (в лодыжках и в коленях). В отличие от предыдущей жертвы, эта была одета, но вся ее одежда оказалась насквозь пропитана вином, словно женщину долго и целенаправленно поливали из бутылок. Волосы на голове — также все слиплись от вина. Впрочем, ее и впрямь поливали, судя по количеству пустых бутылок и по характерной луже на кухне.
Никакого намека на сексуальное насилие.
И опять — вскрытые лучевые артерии на запястьях. На кухне — эмалированная кружка с остатками крови жертвы. Надо полагать, здесь пили кровь? Или обставили дело так, чтобы в этом не осталось сомнений. Если же вспомнить об осколках стакана возле завернутого в ковер тела…
Кружка с кровью была в одном экземпляре. Как и стакан.
И опять, увы, нет свидетелей.
Сходство убийств позволяло сделать вывод о том, что убийца (вероятно, все-таки это был одиночка) — тот же. И прозвучало слово, страшное для любого сотрудника правоохранительных органов — «серия»…
Марина воткнула сигарету в консервную банку из-под шпрот, отъехала от стола, распрямила спину и потянулась.
Остальные четыре стола пустовали: сотрудники модной газеты давно разбежались кто куда. Марина была в помещении одна. Жизнь на этаже, впрочем, еще теплилась: кто-то изредка ходил по коридору, где-то стучали двери и звучали голоса, но все это было так далеко, что Марину совершенно не касалось.
За окнами быстро темнело.
Появился Александр. Оглядел комнату и сказал:
— Я линяю. Остаешься?
— В этом кресле так уютно.
Он подошел к ее рабочему месту, держа руки в карманах. За пояс была заткнута газета. В свернутом виде. Причем, не «Комсомолка». Марина на секунду напряглась, потому что моментально узнала, что это за издание и что это за номер.