Кейт зашла в туалет, сполоснула лицо холодной водой, которая чуть взбодрила ее, и смыла макияж «Эсти Лаудер». Обнажилась ссадина, которую Кейт заработала, врываясь в кабинку туалета в «Анжелике». А вот смотреть в зеркало не следовало. В нем Кейт увидела очень усталую женщину сорока одного года, которой следовало бы прислушаться к советам мужа и друзей и заняться работой над следующей книгой по искусству и благотворительностью.
Но сейчас уже было поздно. Кейт промокнула лицо грубым бумажным полотенцем. К черту макияж. Я готова.
В гостиной становилось светлее. Джанин задернула шторы, наблюдая за слабым оранжевым сиянием на конце второй сигареты с марихуаной. Постепенно оно становилось бледно-желтым, а потом сигарета сгорела дотла. Восемь утра. Люди вставали, одевались, занимались привычными делами, собирались на работу. Джанин поднялась с бархатной кушетки и, утопая босыми ногами в мягком ковре, двинулась в спальню. Включила телевизор, чтобы не было скучно. Долго переключала каналы, пока не нашла бодрое до тошноты шоу «Сегодня» с ведущей Кейти, Мисс Белый Хлеб, которая Джанин всегда очень раздражала. Бросила взгляд на музыкальный центр, тоже включила и растянулась на широченной постели под балдахином, пробежала руками по атласным простыням, покачиваясь в такт негромкому проникновенному пению Ванессы Уильямс (разумеется, она пела о любви), слегка ей подпевая. Ванесса казалась ей умной черной стервой, хотя в действительности эта бывшая «Мисс Америка» и бывшая порнозвезда черной вовсе не была.
В голове дергало. Джанин хотелось спать. Она взбила подушки, легла, поворочалась и через полминуты сбросила их на пол.
Трайп вошел. Движения медлительные. Глаза опухшие, лицо в ссадинах. Теперь Кейт видела, что побила его сильнее, чем предполагала. Она предложила ему стул пониже. Он внимательно осмотрел его и сел. Трайп уже проходил подобную процедуру и знал, что к чему.
Кейт прошлась по комнате, чтобы взбодриться. Трайп настороженно наблюдал за ней.
— Я полагаю, тебе разъяснили твои права? — сказала она.
— Мне нечего скрывать, — промолвил Трайп и начал вертеть болтающуюся на нитке пуговицу рубашки.
— Это хорошо. — Кейт уселась на стул повыше. Потратила некоторое время на то, чтобы раскурить сигарету, а затем пододвинула к нему листок. — Это список того, что мы изъяли в твоей квартире, в том числе и из-под раковины в ванной комнате. — Она выдохнула дым. — Посмотри, что там написано. Героин и кокаин. Этого достаточно, чтобы упрятать тебя в тюрягу на приличный срок.
— Пошла к черту! — буркнул Трайп. — И не надейся, что я не подам против тебя встречный иск.
— Подашь, конечно, подашь. Куда же ты денешься. А тем временем давай-ка я расскажу тебе одну историю. — Кейт откинулась на спинку стула, скрестила руки на груди. — Жил да был мальчик Деймиен Трайп, который однажды встретил девушку по имени Элена Солана…
— Погоди… давай лучше я продолжу. Хочешь? — Трайп вытряхнул из ее пачки сигарету, сунул в рот и дрожащей рукой поднес спичку. — Правда, моя история может тебе не понравиться.
— Все равно давай. Развлеки меня.
При люминесцентном освещении кожа Деймиена выглядела болезненно-землистой, а ямочки на щеках больше напоминали шрамы.
— Ладно. История про Деймиена и Элену. — Он усмехнулся, не разжимая губ.
Кейт снова очень захотелось его ударить.
— Одно время я активно снимался в порно, — произнес Трайп, вскинув голову. В углу рта повисла сигарета, как у французского киногероя. — Мужчин для съемок найти очень просто. И в свое время я был не так уж плох. В жизни застенчивый, робкий как ребенок, а перед камерами… хм, не хочу хвастаться, но…
— То есть ты хочешь сказать, что был у них звездой?
— Нет, Кейт, ты все поняла не так. Звездой я не стал, потому что завязал со съемками. Не могу возбуждаться по команде.
— Понимаю, понимаю. Это очень трудно, не всем удается. Я всегда удивлялась, что они с собой такое делают, какие таблетки принимают. — Она с интересом посмотрела на Трайпа. — Значит, бросил, говоришь, сниматься?
— Да.
— Потому что не мог, Деймиен? — Кейт наклонилась через стол. — И тогда не смог тоже. Я угадала? — Она сделала паузу, а затем продолжила с некоторым сочувствием в голосе: — Послушай, я поняла. Это гордость. У тебя не получилось, и Элена начала подшучивать. Да, это действительно обидно. И тебе пришлось ее утихомирить. Ты не мог допустить, чтобы она всем рассказала. Это большой конфуз, учитывая специфику твоей работы.
— Какую ты чушь гонишь, Кейт! Неужели забыла, что Элена была артисткой? Извини, художницей перфоманса. — Трайп засмеялся. — Какая ерунда! Это я сделал так, что она начала играть по-настоящему. И получилось очень здорово. — Он ненадолго замолчал, не сводя взгляда с Кейт. — Ты ведь видела ее, верно? И согласись, у нее был талант.
Руки Кейт начали подергиваться. Трайп не догадывался, насколько ему повезло, что он сейчас в полиции.
— Мы собирались добиться успеха. Настоящего. Элена, она ведь была совсем не такой.
— Возможно, совсем не такой, какой ты ее представлял, Деймиен.
— Возможно, совсем не такой, какой ты ее представляла, Кейт.
Она прищурилась.
— Ты меня не очень любишь, верно?
— А на хрена ты мне сдалась?
— Элена обо мне всегда говорила… ну, всякое… что я ей вторая мать, даже больше. А тебе, мальчику-сироте, это было как нож острый. Верно? Я знаю, сколько семей тебя брали на воспитание. Семь за восемь лет. Впечатляет.
— Хочешь, объясню? — Он закатал рукав рубашки и обнажил многочисленные шрамы. — Кейт, о тебя когда-нибудь гасили сигарету? Или выливали кипяток, когда ты просила что-нибудь поесть?
— Я знаю, Деймиен, ты хлебнул горя.
— Знаешь? — Его тусклые глаза превратились в два твердых камешка. — Ты? — Он ухмыльнулся. — Элена рассказывала мне, что ты не можешь иметь детей. Дефект монтажной схемы? Да, Кейт?
Ей было очень больно, но она не позволила ему это увидеть.
Почему я не вспомнила об этом раньше, дура?
Джанин держала в руках флакон болеутоляющих таблеток перкосета, которые милый молодой доктор дал ей на случай, если побеспокоят швы на руке. Она взяла из холодильника бутылку водки, принесла в спальню, держа за ледяное горлышко. Вернула на место подушки и, водрузившись на них, вытряхнула пару таблеток, которые запила холодной водкой.
Неподалеку мерцал экран телевизора, бросая отсветы на жемчужно-серую мебель фирмы «Формика» и белые атласные простыни. Музыкальный центр тоже продолжал работать, и эта чертова Ванесса Уильямс теперь исполняла очередную унылую балладу. Джанин подумала, что если бы она была светлокожей и имела зеленые глаза, как у Ванессы, и губы потоньше, то, возможно, тогда бы ее жизнь была много лучше. Наверное, она смогла бы отказаться от порно, добиться успеха, сделать миллионы и жить после этого мирно и счастливо. Но стоило только подумать об этом, как в голове опять застучало. Помогла очередная таблетка перкосета и глоток водки.