— А он может вести двойную жизнь? — спросила Кейт.
— Конечно. Я полагаю, ваш клиент где-то работает и, возможно, даже на хорошем счету у начальства. Но у него обязательно должно быть какое-то потайное место, где он готовит свои преступления. — Фриман потер подбородок. — Такие ребята все равно в конце концов ломаются и начинают совершать ошибки. Вот тогда-то их и ловят.
— И как долго этого ждать? — спросила Тейпелл.
— Неизвестно. — Фриман возвратил очки на место и взял фотографию убитой Аманды Лоу. — К сожалению, это на деградацию не указывает. Мне даже кажется, что сейчас он склонен усложнять свои действия.
— Позвольте вам возразить, мистер Фриман, — сказала Кейт.
— Макиннон, дайте человеку договорить. — Это подал голос Мид, который с появлением психиатра из Куантико не произнес ни единого звука, только шумно втягивал в себя воздух.
— Пожалуйста. — Фриман улыбнулся.
— Я думаю, что не нужно обращать внимание на сложность композиции, которую он решил в данном случае скопировать. Его следующее творение может оказаться очень простым. Это зависит от персонажа, которого он выберет для своей следующей кровавой инсталляции.
— Возможно. — Фриман кивнул.
Кейт забросила за ухо прядь волос.
— Я, конечно, согласна с вами, что это умный и организованный маньяк, но он все же не обычный психопат, а в некотором смысле творческая личность.
— Продолжайте, — попросил Фриман.
— Художники тщеславны и одновременно скромны. Они, как вы правильно заметили, жаждут внимания, но прячутся за свои работы. Они желают, чтобы их работы были выставлены для публичного обозрения, а сами порой предпочитают одиночество. Художник выражает всего себя в своем творчестве. Очевидно, мы сможем что-то в нем понять, если проанализируем его, с позволения сказать, искусство.
— Не возражаю, — серьезно произнес Фриман.
— Я считаю, что у него классический вкус. «Смерть Марата» и картина Тициана — это ведь классика. Даже вещь Кинхольца, которая на первый взгляд выглядит эксцентричной, на самом деле является весьма структурированной классической работой. К тому же он выбирает настоящее искусство. Никакого мусора. Так что, думаю, наш клиент — серьезный, понимающий художник. И какое-то законченное образование совсем не обязательно. Он вполне может быть самоучкой. И уж наверняка должен либо посещать библиотеку, либо иметь в своем распоряжении соответствующие альбомы. Вряд ли он в состоянии держать в голове все детали картин.
— Интересно. — Фриман скрестил руки и откинулся на спинку стула.
— Вы сказали, что интервалы между преступлениями обычно сокращаются, — продолжила Кейт. — Это всегда так?
— Довольно часто, — ответил Фриман. — Единственное, что может замедлить его деятельность, это болезнь. А остановить — только смерть. Его смерть.
— Почему он продолжает присылать письма Макиннон? — спросила Тейпелл.
— Навязчивая идея, — сказал Фриман. — Какие-то очень сильные эмоции. — Он повернулся к Кейт. — У вас есть предположения, почему этот тип сфокусировался на вас?
— Я об этом постоянно думаю, — ответила Кейт. — Наверное, моя книга или телевизионная программа. Может быть, я для него являюсь крупным экспертом или он ждет моего одобрения…
— Вам следует остерегаться, — произнес Фриман. — Эти типы имеют привычку менять свои пристрастия. Очевидно, по отношению к вам у него существует какая-то мания, но… — Он покачал головой.
— Что?
— Я не хочу вас пугать, но у этих ребят любовь и ненависть почти всегда перемешаны. В конце концов у них появляется желание… убить объект своей страсти.
— Это же самое сказала и моя подруга из ФБР.
— Лиз Джейкобс?
— Вы ее знаете?
— Нет, но мне известно, что она здесь и раньше вы вместе работали.
— Да, от вас ничего не скроешь, — промолвила Кейт с улыбкой.
— Стараемся. — Фриман улыбнулся в ответ, но быстро стал серьезным. — К сожалению, я вынужден повторить то, что сказала вам подруга.
— У ее дома дежурит агент, — сообщил Мид.
— Это правильно, — одобрил Фриман, — но обязательно нужен телохранитель, который будет при вас круглые сутки.
— Я все же надеюсь, что он слишком сильно дорожит наслаждением, которое получает от игры со мной, чтобы захотеть меня убить. Ведь тогда все моментально разрушится.
— Возможно, это так, — согласился Фриман, — но в конце концов он устанет от игры.
— Наш клиент сменил тактику, — продолжила Кейт. — Теперь перед прыжком он снабжает нас художественной головоломкой, содержащей разгадку очередного преступления. И для разгадки ему обязательно нужна я.
— Это, конечно, обнадеживает, — сказал Фриман, — но гарантии все равно нет.
— Если мы приставим к Кейт телохранителя, это может его спугнуть, — заметила Тейпелл.
— Пожалуй, вы правы, — согласился Фриман.
— И нам нужно, чтобы он не залегал на дно, а был где-нибудь поблизости, — добавила Кейт.
— В любом случае мы будем за ней присматривать, — сказал Мид и протянул Фриману папку. — Это результаты обследования места последнего преступления Живописца смерти. Там изучен каждый дюйм пространства. Думаю, вы этого еще не видели.
— Рэнди, вы привлекли к работе смежные отделы? — спросила Тейпелл.
Мид кивнул:
— Да, мне выделили дополнительно несколько десятков человек.
Фриман поднялся.
— Шеф Тейпелл, я составлю отчет для руководства, а они с вами свяжутся. — Он повернулся к Кейт. — Будьте осторожны. Это серьезно.
В последний раз он чуть не погорел. Явись копы на полчаса раньше, и все. Но ты это сделал! По правде говоря, трудно поверить, что никто не слышал ее криков. Ведь снадобье перестало действовать быстрее, чем ожидалось. Он думал, что женщина, которая интересуется искусством, позволит ему работать спокойно. Куда там! Один жалкий удар ножом во внутренности, и она принялась издавать просто леденящие душу вопли. Хорошо, что в квартире больше никого не было. К тому же он довольно быстро приклеил к ее рту круглый аквариум. Фирменным клеем. После этого она утихомирилась.
— Но все равно ты молодец, — произносит он вслух. — Молодец. И это было… так красиво.
Он развешивает на сырой стене фотографии, образуя неровный ряд.
— Посмотри, только посмотри, какую большую работу я сделал. Посмотри. — Он стаскивает наушники. — Посмотри, дружище, как широко раскрыты ее глаза, как я украсил платье, не забыл снять туфли. Все в точности как у этого Кинхольца. Нет, лучше. У меня вещь получилась более… — он замолкает до тех пор, пока не находит подходящее слово, — … живой.
Воркование голубей наверху и плеск волн на реке — это единственный отклик на его слова. Ему начинает казаться, что она получила от него слишком много информации, но он быстро себя успокаивает. Ведь именно в этом и состоит интрига. Конечно, он знал, что она догадается. Но чтобы так быстро…