— Пытаюсь.
Он хотел поцеловать Кейт, но она отвернулась.
— Извини, но я до сих пор не могу прийти в себя.
— Кейт, я пошел к нему, чтобы защитить интересы фонда. Думал, что ты это одобрила бы.
— Возможно, и одобрила бы, — с горечью бросила она. — Если бы имела возможность.
— Признаюсь, я совершил ошибку. И очень об этом сожалею. Мне следовало тебе рассказать.
— Да, следовало. — Кейт чувствовала, что вот-вот заплачет.
— Тогда иди ко мне.
— Пожалуйста, Ричард, — прошептала она, приникнув к его груди, — больше никогда ничего от меня не скрывай.
Он заглянул ей в глаза.
— Ладно, признаюсь и в остальном. Букмекеры угрожают мне убийством, вчера я переспал с Элизабет Харли, а сегодня утром застрелил шерифа.
— Очень смешно.
— Не понимаю, куда подевалось твое чувство юмора?
— Спряталось, — ответила Кейт, отворачиваясь, — когда я нашла твою запонку в квартире, где было совершено убийство. Но возможно, скоро вернется.
Кейт сидела на краю постели. У нее не хватило мужества вернуться в Управление полиции. А если Слаттери или Браун поинтересуются, не нашла ли она чего в квартире Пруитта?
Да, но это всего лишь запонка моего мужа. Везде сплошное расстройство. Муж скрывал от нее, что посетил Пруитта незадолго до его гибели, в фонде большая растрата, расследование застопорилось, Уилли с ней практически не разговаривает. Все запуталось окончательно.
Кейт откинулась на постель, закрыла глаза и тут же увидела поблескивающую на ковре запонку Ричарда. Ну и что? Ричард все равно не убийца, поэтому какая разница.
Зазвонил телефон, но Кейт дождалась, когда заработает автоответчик. Это была приятельница Блэр, которая затараторила что-то о делах фонда. Кейт не пошевелилась и глаза не открыла.
* * *
Этого паренька не найдут и через несколько недель потому что прежде, чем бросить его в реку, он привязал к ногам кирпичи. Но все равно удовольствие… было неполным. Конечно, сам процесс приятный. Ну что от этого сейчас осталось? Попытайся выяснить.
Он закрывает глаза и видит плавающего под водой мертвого юношу. Для цвета добавляет живописную стаю рыб. Они плавают вокруг тела. Появляется мусор, которого в реке Гудзон навалом. Старая шина, покрытый зеленым мхом, покореженный металлический стул, кукла-пупсик без головы. Такой вот сюрреалистический натюрморт. Что-то в духе аквариумных вещей английского художника Дсймиена Херста. Но мистер Херст, кажется, с настоящими мертвецами не работал. И все же приходится признать: без публики кайф совершенно не тот.
Он ходит по комнате, думает. Может быть, рановато? Но остановиться не в силах. Достает электронное устройство, которое купил по Интернету. Металл приятно холодит руку. Он громко произносит в микрофон:
— Проверка, проверка, проверка.
Эхо разносит звуки по помещению. Голос глухой, незнакомый.
— Привет, — продолжает он. — Добрый вечер. Ты удивлена? — И замолкает, сбитый с толку. Этот чужой голос, видимо, принадлежит какой-то неизвестной его ипостаси. Проходит минута, и он продолжает, убеждая себя, что это его голос, просто искаженный электронным устройством. — Это я, — произносит он и прислушивается к эху, которое повторяет: Я я я я я я…
Он смеется. Она будет удивлена. Все сомнения гасит внутренний голос, который приказывает:
Делай.
— Но я…
Делай! Ты умнее ее. И к тому же невидимка. Он задумывается. Что правда, то правда. Незаметно проникать в чужие квартиры и дома и покидать их… для этого действительно нужно быть невидимкой. Он сжимает в руке телефонную трубку. Все правильно, потому что это делается для ее же пользы. Он не хочет, чтобы она погрязла в самодовольстве.
Ей снится, будто она бежит по полю. Ночью. Голая. Подбегает к опушке леса. Деревья настолько густые, что приходится сквозь них продираться. Тело царапают длинные тонкие ветки. Без листьев. Но он уже здесь и окликает ее по имени. Почему она так напугана? Ведь голос знакомый и совсем не угрожающий.
— Пожалуйста, вернись.
Лес становится реже.
Она бежит быстрее, чувствуя, что он сзади, слыша его шумное дыхание. Наконец, когда ей удается бросить взгляд через плечо, она спотыкается о камень и роняет небольшой предмет, который сжимала в руке. Он катится по земле и останавливается у мокрой кучи листьев. Она наклоняется, протягивает руку, чтобы поднять эту небольшую золотую вещицу, запонку. И тут сзади ей на спину падает тень. Он ее настиг. И в руке у него нож.
Она слышит свой крик. Он сливается с колокольным набатом, который звучит все громче и громче.
Звонил телефон. Кейт наконец пробудилась от кошмара и с колотящимся сердцем потянулась за трубкой.
— Слушаю.
— При… и… вет.
— Кто это? — Она чувствовала, что еще не совсем проснулась.
— Ты… знаешь. — Речь очень медленная. Голос глухой, искаженный.
Теперь от сна не осталось и следа. Боже мой. Это он? Она вспомнила, что Мид поставил ее телефон на прослушивание. Надо заставить его говорить подольше.
— Где ты был?
— От… ды… хал.
— От чего?
— Ты по мне сос… ку… чи… лась?..
Кейт замолчала, придумывая, что сказать. Какой ответ он ожидает?
— Да. Я по тебе скучала.
Она чувствует, что он улыбается.
— Я воз… вра… щаюсь.
— Когда?
— Жди… меня… завтра.
— Где?
— На… приеме.
— А как я…
Но он уже положил трубку. Кейт послушала гудки, затем быстро набрала код, и через мгновение в трубке возник другой голос, на этот раз усталый.
— Вы записали? — спросила она.
— Да, — ответил он. — Записал.
— Можете определить, откуда был звонок?
— Попробую.
Кейт стала ждать, попутно обнаружив, что спала в одежде. Посмотрела на часы. Шестой час. Значит, снова заснуть уже не удастся.
— Засечь не удалось, разговор был очень короткий, — сообщил полицейский. — Но осталась запись.
— Свяжитесь с Рэнди Мидом. Прямо сейчас. Скажите, что он мне звонил. И потрудитесь доложить шефу полиции Тейпелл.
Кейт стало жутко. Она вскочила с постели. И как назло, Ричард улетел на процесс в Чикаго. А как он сейчас нужен. Кейт вспомнила сон, запонку и усмехнулась. Она схватила трубку и начала дрожащей рукой набирать номер. Решила сама позвонить Миду и Тейпелл. А который сейчас час, значения не имело.