Стараясь не обращать внимания на льющуюся со всех сторон зубодробительную музыку и не раздражаться по пустякам перед финальным рывком, Марта подошла к барной стойке.
— Что будем пить? — Бармен, высокий, наголо бритый парень, улыбнулся ей, как старой знакомой.
Она бы, пожалуй, и выпила. Иногда, вот в таких дурацких и совершенно непросчитываемых ситуациях, ей хотелось отдаться на волю случая, ослабить удила и послать к черту всесильную Нату вместе с остальными родственниками. Но нельзя. Никак нельзя...
— Минеральную воду без газа, — сказала она с тенью сожаления. — Я за рулем.
— У нас есть гостевые домики. — Бармен продолжал улыбаться, но его глаза, стылые, как ноябрьское небо, ощупывали Мартино лицо с профессиональным вниманием. Надень на такого камуфляж, и он мало чем будет отличаться от тех ребят, что остались сторожить ворота. — И профессиональные водители. Это на тот случай, если вы все-таки не захотите задержаться. Ну, так что желаете?
— Минералку! — Марта сдула прилипшую ко лбу челку, положила на барную стойку пластиковую карту. — Минералку и Крысолова, — добавила многозначительно.
— Крысолова? — Бармен повертел карту в руках, точно видел ее впервые в жизни, задумчиво поскреб бритую макушку. — Я не уверен...
— Он здесь? — Марта в раздражении дернула плечом. — Мне нужно с ним поговорить.
— Ваша минералка без газа! — Вместо ответа бармен поставил перед Мартой высокий стакан.
— Спасибо. — Она сделала большой глоток, отодвинула стакан в сторону. — А как насчет Крысолова?
Ей не нравилась просьба Наты, ей не нравились все эти шпионские игры с VIP-картами, охранниками и косящими под идиотов барменами. Но гораздо больше ей не нравилась предстоящая встреча.
Крысолов... Человек-невидимка, человек-легенда, уникум и гений, требующий за свою помощь иногда непомерную плату, оставляющий за собой право отказать любому без объяснения причин. Марте он тоже может отказать, а ей во что бы то ни стало нужно заручиться его поддержкой, потому что в противном случае Ната не простит.
«Любые деньги, Марта! Обещай этому человеку все, что он попросит». Голос бабушки, сиплый от бесконечного курения, но все еще громкий и требовательный, набатом зазвенел в голове. Любые деньги — это ладно, у Наты денег много, но что будет, если Крысолов попросит что-нибудь другое? Он ведь непредсказуемый. Да что там непредсказуемый! Он сумасшедший!
— Крысолов просил его не тревожить. — Бармен воровато оглянулся по сторонам, как будто в этом гаме их мог кто-нибудь подслушать. — Я бы посоветовал...
— Где он? — Она приехала в этот медвежий угол не ради собственного удовольствия и уж тем более не за дурацкими советами.
— Вы уверены? — Бармен посмотрел на нее очень внимательно и вроде бы даже с сочувствием, точно она собиралась не на деловую встречу, а как минимум на свидание с Минотавром.
Марта решительно кивнула, до дна осушила свой стакан, смахнула карточку обратно в сумку.
— Ну, хозяин — барин! — Бармен пожал плечами, уперся локтями в стойку, продолжал буравить Марту взглядом. — Он в парке.
— В парке?
— Да, здесь недалеко, прямо за клубом, есть парк, остался еще бог весть с каких времен. Парк, старая церковь, заброшенное деревенское кладбище. — Он зловеще усмехнулся, спросил не без злорадства: — Вы еще не передумали?
Она не передумала бы даже в том случае, если бы Крысолов сам оказался ожившим мертвецом. Подумаешь — кладбище...
— Как он хоть выглядит, этот ваш Крысолов? Есть у него особые приметы?
— Особые приметы? Ну, он такой... неоднозначный. — Бармен выпучил глаза, наверное, демонстрируя неоднозначность Крысолова. — Вы, девушка, главное, когда его увидите, не пугайтесь сильно. Внешность бывает обманчива...
— Что, такой страшный?
— Ну так... это ж Крысолов. — Бармен смахнул со стойки невидимые крошки. — Рука у него черная, в смысле, протез вместо руки. И глаза правого нет...
— Тоже протез? — Марта представила себе этого киборга. Картинка получилась хоть и мрачной, но не пугающей. Инвалид — это еще не монстр.
— Почему протез? Просто повязка.
— Как у пирата?
— Типа того.
— А одет во что?
— Одет? — Он на секунду задумался. — В плащ, кажется. Ага, точно, в плащ! В дождевик такой зеленый, брезентовый. Вы его, если встретите, ни с кем не спутаете, но вот как на духу — лучше бы вам его вообще не встречать. Он не в настроении сегодня.
Марта сделала глубокий вдох, мысленно досчитала до пяти. Понимаешь ли, он не в настроении! Ната тоже уже который день не в настроении. И уж если выбирать из двух зол, то этот чумовой Крысолов при любом раскладе кажется злом более приемлемым.
— Разберемся! — сказала она решительно. — А где мне его там искать?
— Не знаю. — Бармен пожал плечами. — Можно и в парке, но, я думаю, стоит сразу идти на кладбище. Он, понимаете ли, неравнодушен...
К чему неравнодушен Крысолов, Марта слушать не стала, бросила на стойку деньги, поспешила к выходу.
— Машину не берите, — послышалось ей вслед, — на машине там не проедете.
*****
Старый парк жил своей особой невидимой жизнью, шуршал листвой, вскрикивал испуганными птичьими голосами, похрустывал опавшими ветками.
Заброшенную щербатую аллею Марта нашла почти сразу, стоило только обойти клуб по периметру. Помогли «двое из ларца», указали направление. Правда, глядели при этом они на Марту как на умалишенную — с жалостью и легким беспокойством. Почти так же, как до этого смотрел бармен.
— На таких-то каблуках там будет сложновато. — Один из охранников поскреб щетину. — Переобуться бы.
Дельный совет! Дельный и весьма своевременный! Где ж найти другую обувь в этой глуши?! Марта не планировала ночную прогулку по кладбищу. А каблуки высокие — что есть, то есть. На таких по пересеченной местности не побегаешь. Но теперь уж что? Нет других вариантов.
Ох, как же они были правы, «двое из ларца»! Парк освещался только щербатой луной, и двенадцатисантиметровые Мартины шпильки то цеплялись за вздыбившиеся над старыми корнями плиты, то попадали в щели между ними. Она уже почти было решилась снять туфли, но в самый последний момент передумала. Босиком оно, конечно, сподручнее, но не факт, что безопаснее. Неизвестно, какая дрянь тут валяется под ногами. Лучше уж так, потихонечку-помаленечку. Тише едешь — дальше будешь... Хотя парк какой-то подозрительно большой. Сколько она уже бредет по этой аллее? Минут пятнадцать, а конца и края не видно.