Шеф полиции Бронкса кивнул в конец коридора:
— Пошли. Сейчас сам увидишь.
Флойд последовал за ним.
— Нам очень важно знать твое мнение. — Макнил закрыл за собой дверь в комнату для заседаний.
На пробковой демонстрационной доске висели фотографии. Жертвы маньяка, две женщины, были невообразимо изувечены. Трудно было даже понять, что с ними произошло.
— Согласно заключению медэксперта, этой чуть за двадцать. — Макнил показал на одну группу фотографий.
Браун вгляделся. Действительно, без медицинской экспертизы возраст женщины, пожалуй, не определишь. Мертвое лицо покрывал обильный макияж.
— Внешне напоминает работу Потрошителя, — сказал Макнил. — Убийца извлек наружу все внутренние органы. Правда, с собой не взял. Тело обнаружил управляющий домом. Начало разлагаться. Пришлось вначале отвезти в клинику Белвью, чтобы накачали препаратами. — Шеф полиции Бронкса облизнул губы. — Другая тоже выпотрошена.
— Вот, значит, почему ты позвонил мне. — Браун рассматривал вторую группу фотографий, с женщиной постарше, где-то между тридцатью и сорока годами. — Похоже на почерк Потрошителя и…
— Нет, нет. — Макнил покачал головой. — Вовсе не поэтому. Давай-ка пройдем в комнату вещдоков.
Они вышли в коридор.
— Что ты на это скажешь? — Макнил подвел Брауна к длинному металлическому столу, на котором лежали два слегка покореженных живописных холста в прозрачных полиэтиленовых пакетах, помеченных номерами. Флойд заметил, номера те же, что и у фотографий. — Это обнаружили на месте убийства, — пояснил Макнил, — обеих женщин.
Браун внимательно рассмотрел холсты. Так, ничего особенного. Одна картина представляла собой натюрморт, фрукты: яблоки, бананы, груши. Тип фрукта определялся только по форме, потому что цвет был более чем странный. Банан пурпурный, груша оранжевая, яблоко синее. Другая картина, городской пейзаж, почти вся была выполнена в черно-белых тонах, за исключением розового неба и ярко-красных облаков. Флойд догадался, что художник экспериментировал. Как непрофессионал он считал, что ему не стоит канителиться с этими довольно скверными картинами.
— Ну и что? — Макнил испытующе посмотрел на Брауна.
— Думаю, этому типу надо еще много учиться.
— Я решил, что, поскольку ты с такими вещами уже сталкивался, вдруг что-нибудь подскажешь. По правде говоря, если бы Живописец смерти уже не горел в аду, я бы подумал, что он опять принялся за работу.
— Нет, у Живописца смерти все было иначе. Он не просто рисовал. — Браун вспомнил странные коллажи и открытки с намеками, смысл которых в ходе расследования расшифровала Макиннон, что позволило вычислить этого психопата. — Такого дерьма не выдавал. — Он вдруг с удивлением осознал, что почти раздосадован. С чего это Макнил предположил, что Живописец смерти создавал неплохие картины? Как будто маньяк действительно был гениальным художником. Он нахмурился. — Ты говоришь, это нашли на месте преступления. А может, картины принадлежали убитым женщинам?
— Возможно. — Макнил потер обрюзгший подбородок. — Но из лаборатории пришло заключение. Там сказано, что обе картины написаны в одной и той же манере. И холсты идентичные. Словно женщины брали уроки живописи в одном и том же месте. — Он усмехнулся. — И принадлежности у них были общие. По-моему, это маловероятно.
— Какие использованы краски? — спросил Браун.
Макнил бросил на стол бумагу из лаборатории.
— Масляные. Холсты — хлопчатобумажное полотно.
Браун прочитал заключение.
— Так, так… типовая масляная краска, хлопчатобумажное полотно. Не знаю, Тим, дает ли это что-то для расследования. — Он посмотрел на картины. Банальный городской пейзаж, фрукты, странный цвет. Конечно, это мог написать один и тот же человек, но Браун не был в этом уверен. — Я не очень разбираюсь в живописи.
Макнил подошел ближе.
— А женщина, твоя знакомая, с которой ты работал, ну… с телевидения? Она-то знает живопись. Может быть, взглянет?
Браун пожал плечами. Ему было хорошо известно, как болезненно реагирует Кейт на любое упоминание о Живописце смерти, и он сомневался, что теперь, когда ей только-только удалось вернуть жизнь в нормальную колею, она захочет связываться с расследованием очередного кровавого преступления. Кто ее за это осудит? С другой стороны, в морге лежат две женщины, убитые одним и тем же способом. Так не подскажет ли Кейт хотя бы направление поисков?
— У Тейпелл сейчас сложная ситуация, — сказал Макнил. — Назначит ли новый мэр ее снова на должность шефа полиции Нью-Йорка на следующий срок? А это не за горами. Так что серийный убийца ей сейчас ни к чему.
— Тим, два убийства — это еще не серия. — Флойд понимал, что просто пытается утешить товарища. Но если смотреть правде в глаза, то перед ними две изувеченные женщины, и возле каждой оставлена картина. Разве это не похоже на ритуал серийного убийцы? Очень хотелось, чтобы опасения не оправдались. Может, позвонить шефу полиции Тейпелл и предложить связаться с Макиннон? В конце концов, они приятельницы. Когда-то Тейпелл была шефом полиции Куинса и детектив Макиннон служила под ее началом.
— Два убийства за месяц, — отозвался Макнил. — Совершенно одинаковых. — Он вздохнул. — Думаю, ты и сам все понимаешь.
— Но я не имею права вести расследование в твоем округе.
— Не нужно вести никакого расследования! — воскликнул Макнил. — Я просто прошу помочь. — Он устало опустился на стул. — Я ухожу в отставку. В следующем месяце. И хочу уйти красиво. Понимаешь? — Макнил через силу улыбнулся. — Не знаю, куда буду девать время. Смотреть целый день по телевизору мыльные оперы? Придется найти какое-нибудь хобби.
Браун кивнул. Очень тяжело вписаться в обычную жизнь после тридцати пяти лет службы в полиции.
— Послушай, Тим, я поговорю с Тейпелл. Обещаю. Но… — он сдавил переносицу, — за результат не ручаюсь.
ХУДОЖНИК НЕВАЖНЫЙ, ЗАТО УМЕЛЫЙ УБИЙЦА
Полиция Нью-Йорка опять стоит на ушах. В Бронксе с интервалом в неделю совершено два убийства. Почерк очень схожий. Жертвы, чьи фамилии в интересах следствия пока не разглашают, жестоко изуродованы. Но самое странное в обоих случаях то, что на месте каждого преступления убийца оставил картину.
В полиции давать комментарии отказались, но, по словам источника, заслуживающего доверия, картины — натюрморт с фруктами и городской пейзаж — весьма посредственные. Пока неизвестно, какое отношение имеют картины к убитым и содержат ли ключ к раскрытию преступлений. Есть сведения, что к расследованию будет привлечен Особый манхэттенский убойный отдел и…
Флойд Браун скомкал газету. Черт возьми, откуда эти проклятые репортеры получили информацию? И так быстро. Насколько он знал, никакого «источника, заслуживающего доверия» в полиции у них нет и утечку информации тоже никто не организовывал. Такое иногда случалось, когда возникала необходимость выманить из норы преступника или привлечь дополнительных свидетелей. Флойд не сомневался: Тейпелл, шеф полиции, предпочла бы сохранить все это в строгом секрете. Так вот сейчас это уже исключено. Она наверняка тоже прочла эту заметку и теперь мечет громы и молнии. К тому же репортер использовал жаргонное название их отдела, имеющее хождение только среди своих, «убойный». Это тоже странно.