— Что вырезаешь? — спросил Грейндж.
— Ну, строгаю ножом, сэр. Дерево. Понимаете? Разные фигурки.
— Откуда ты? — спросил Браун.
— Из Алабамы.
— У тебя есть документы?
— Д-да, сэр. — Парень тяжело сглотнул. — У меня в кармане. В заднем.
Перлмуттер выудил из джинсов парня потертый коричневый бумажник.
— Это, это… м-моя первая поездка сюда, сэр, в Н-нью-Йорк, и… и…
— Успокойся, — сказал Браун, вынимая из бумажника водительское удостоверение. — Похоже, он действительно Бобби-Джо Скотт из Тускалуса, Алабама. Запястья чистые, без шрамов.
— Сколько тебе лет? — спросила Кейт.
— Девятнадцать. Я только вчера приехал. У… у меня там лежит а-автобусный билет.
Браун вытащил заложенный между купюрами билет и два дорожных чека. Посмотрел на окружающих.
— Думаю, нам следует извиниться перед парнем.
Перлмуттер взял у «крашеной блондинки» ключ и снял наручники.
Парень потер запястья.
Грейндж отправил своих агентов на их посты.
Браун погладил Бобби-Джо по плечу:
— Мы ищем очень плохого человека, сынок. Вот и ошиблись. Извини.
— А что у тебя с глазами? — спросил «школьный клоун».
— Мама называет это тиком, — ответил Бобби-Джо, уже улыбаясь. Потому что все по очереди дружески потрепали его по плечу и похлопали по спине.
— Вызови машину, — сказал Браун «школьному клоуну». — Пусть отвезут Бобби-Джо, куда он захочет. Ты потом расскажешь приятелям дома, что тебя возили нью-йоркские полицейские. Уверен, они позавидуют тебе.
— Да, сэр. — Бобби-Джо пожал руку Брауну.
Тот повернулся к Кейт и Перлмуттеру. Покачал головой:
— Зря потеряли время.
Свет в галерее погас на полчаса раньше. Все разошлись. Женщины, сменив модельные черные туфли на кроссовки, направились к подземке. Она повезет их в пригороды, к мужьям и детям, которым они разогревают готовые блюда, купленные в супермаркете. Молодые парни-копы хотя и устали, но кровь у них еще играла. Они направились в бары немного выпить, расслабиться. Остались только официант и бармен. Двое сотрудников галереи занимались уборкой. Херберт Блум подошел попрощаться.
— Картины останутся здесь еще на два дня, — сказал Браун. — Разумеется, под нашей охраной. Возможно, он еще появится. — Он посмотрел на бармена и официанта — молодые парни, новички, присланные из другого отдела. — Смена придет в семь утра. Спокойной ночи, ребята.
— Кресло, чур, мое. — Бармен мотнул квадратной челюстью в сторону массивного кожаного кресла рядом со столом Блума.
— А мне что? — спросил официант.
— Вон стоит складное. Тебе на нем будет удобно. — Бармен расхохотался.
— Не забудьте, — сказал Браун, — в машине на той стороне улицы дежурят Бреннан и Карвалье. Также агент ФБР под видом бездомного. Если кто сунется, вызывайте их. Вы меня поняли?
— Да, — ответил официант.
Бармен уже устраивался в кожаном кресле, потягивая кофе из пластикового стаканчика.
Пятнадцать минут второго ночи. Ни одного человека на улице, кроме бездомного. Но он знает, что это коп. И в машине напротив галереи еще двое. Один раскрыл газету, другой откинул голову на спинку сиденья. Может, спит. Он засек их давно, когда закрутилась эта кутерьма с парнем из Алабамы.
По улице с грохотом двинулся мусоровоз. Прекрасный момент. Надо его использовать.
Он поворачивается к стоящему рядом с ним:
— Я вернусь за тобой через минуту. Жди.
— А потом что?
— Сделаешь, как я сказал. — Он взмахивает руками. — И все будет здор-р-рово!
Нола заснула в кресле под старый фильм о Джеймсе Бонде. На экране красавица азиатка проводила прием карате против невозмутимого Шона Коннери.
Она проснулась, когда Кейт выключила телевизор. Потянулась, зевнула.
— Как прошло открытие выставки?
— Поверь, ты ничего не пропустила.
«А вот мы наверняка что-то пропустили. Возможно, он все время находился где-то рядом. Иначе быть не могло. Маньяк обязательно появится. Но когда и как?»
— Хочу есть, — сказала Нола.
— Идем посмотрим, что у нас там в холодильнике. — Кейт обняла девушку за плечи и повела на кухню. Собралась было спросить, не звонил ли Ричард, но вовремя спохватилась.
* * *
Агент Марти Грейндж смотрел по телевизору какую-то дурацкую передачу о копах. Повтор. Глотнул из бокала «Будвайзера», бросил взгляд на папку с материалами на Макиннон. Ее служба в Астории. Два проваленных дела, но благодарностей больше, чем взысканий. Копия свидетельства о браке, расшифровка телефонных разговоров, банковские документы с поражающими воображение цифрами. Все это была напрасная суета. Грейндж так до конца и не понял, почему эта женщина раздражает его.
Он допил пиво, заставил себя подняться. Пошел за другой бутылкой. Сегодня его день рождения. Пятьдесят семь лет. Без семьи. Без близких. Не с кем даже отметить. Вся жизнь посвящена Бюро. А зачем?
Если бы операция против маньяка прошла успешно, он доказал бы всем в Бюро и, главное, новому руководителю, что еще на что-то способен.
Грейндж откупорил бутылку, сунул бумаги в папку, прикрыл веки. Представил себе Макиннон. Зеленые глаза, потрясающие волосы, царственная осанка. О такой женщине бессмысленно даже мечтать.
Вонетта Браун лежала, свернувшись, на диване в гостиной.
Флойд поцеловал жену в щеку, и ее веки затрепетали.
— Сколько времени?
— Самая пора уйти в отставку, — ответил он.
— Я это уже слышала, и не раз. — Она улыбнулась мужу. — Ты хоть там поел?
— Что-то нет аппетита, — пробормотал Флойд. Вспомнил Бобби-Джо Скотта и гостеприимство, с каким большой город встретил бедного парня. «Хорошо, что так обошлось. А то ведь могли и пристрелить. Ну что ж, подождем еще пару дней».
Флойда удивило, что маньяк сегодня не появился. В прошлом, когда речь шла о художниках — нормальных или сумасшедших, — Макиннон никогда не ошибалась.
Вонетта поднялась с дивана, ухватившись за руку мужа.
— Я сейчас приготовлю тебе мясо в микроволновке.
Браун последовал за женой на кухню. Устало опустился на стул.
— Что-то случилось? — спросила она, устанавливая таймер.
— Просто устал. — Он заставил себя улыбнуться. — И наверное, проголодался.
Минут через десять надо будет позвонить в галерею, узнать, как дела.