Book.

Терзаемый противоречивыми чувствами, Зарецкий все же понимал возможности, которые могли бы открыться в случае его согласия. Потому и счел нужным послать в отряд такую записку:

«Столпин упорно настаивает, чтобы устроить Нину переводчицей немецкого языка в полицию. Полагаю, что можно будет извлечь пользу для общего дела.

«Ясный».

Надо полагать, последняя строчка, свидетельствующая о чувстве долга, далась отцу нелегко.

Ответ пришел такой, какой Зарецкий и предвидел: Золотухин не мог, а с профессиональной точки зрения просто не имел права упустить подобный шанс внедрить своего человека в полицию.

Так Нина Зарецкая стала переводчицей в полиции и управе, а у Золотухина появился еще один важный источник информации. Трудно сказать, зачем нужно было это Столпину — разве что он рассчитывал в лице Нины иметь в полиции на всякий случай еще одно свое «око».

К лету 1942 года на германских предприятиях, в первую очередь военных, а также в сельском хозяйстве все острее стал ощущаться недостаток рабочей силы. Блицкриг на Востоке явно сорвался, русский фронт требовал все новых и новых подкреплений, следовательно, призыва в армию дополнительных контингентов. Восполнить эту нехватку людских ресурсов и решено было за счет «остарбайтеров» — «восточных рабочих»: русских, украинских, белорусских парней и девушек, которых вначале завлекали на отъезд в Германию всяческими посулами сладкой жизни в «культурной Европе», а затем, когда пропагандистские методы не сработали, стали угонять насильно.

Не стало исключением и Людиново. Началась рассылка по многим адресам мобилизационных повесток…

Полностью сорвать эту кампанию горстка подпольщиков, разумеется, не могла, но спасти хоть часть людиновской молодежи от угона на фашистскую каторгу почла своим святым долгом. Работу повели в двух направлениях.

Клавдия Антоновна Азарова позаботилась о том, чтобы некоторые ребята и девушки, либо уже получившие повестки, либо ожидавшие их со дня на день, оказались в больнице, где врачи ставили малоприятный диагноз, который заведомо отбивал у оккупационных властей желание посылать их в Германию: туберкулез либо другие инфекционные заболевания, вплоть до венерических. Это, конечно, не прошло незамеченным, и через некоторое время в больницу примчался Дмитрий Иванов. Он устроил настоящий скандал и учинил проверку всей картотеки. Но старший следователь опоздал: Азарова такую возможность предусмотрела и подменила часть карточек на новые, где проставила нужные диагнозы задним числом: сороковым и тридцать девятым годами. Иванов, хоть и был разозлен до крайности, ушел несолоно хлебавши.

К сожалению, Азарова, видимо, в разговоре с Ивановым не сумела сдержать своих эмоций, чем-то выдала себя, поскольку старший следователь определенно взял сестру-хозяйку на подозрение, что и сказалось через полгода на ее судьбе. Но дело свое «врачебная» группа сделала: несколько десятков человек были освобождены от мобилизации и отправки в Германию.

В.И. Киселев

Е.И. Колосков

Г.В. Браженас

М.А. Лякишев

Семья Шумавцовых (в центре — Алеша в возрасте трех лет)

Д.И. Иванов и М.С. Доронин

Д.И. Иванов

Супруги Тереховы

Алексей Шумавцов с товарищем. 1939 г.

Алеша Шумавцов (1-й ряд, второй слева)

Комсомольский билет Алексея Шумавцова

Эвакуационное удостоверение A.C. Шумавцова

В.И. Золотухин

А.Ф. Суровцев

Алексей Шумавцов

Афанасий Посылкин

А.Лясоцкий

Антонина Хотеева