— Ночь, которую мы дали вам на размышление, прошла. У вас достаточно было времени все обдумать и все обговорить. А сейчас начальник ауссенштелле ждет ответа всего на два маленьких вопроса.
Ульрих улыбнулся, показал на пальцах, какие это маленькие вопросы, а затем грозно рявкнул:
— Шутки в сторону, быстро отвечать, кто вас послал и с каким заданием? Быстро отвечать, сволочи.
Разведчики молчали. Гюльцов приказал замолчать и Ульриху, а сам поднял левую руку, постучал пальцами по стеклу часов и прорычал:
— Я даю вам еще пять минут на размышление.
Он зло уставился на часы: слышно было даже ритмичное тиканье часов. Разведчики поняли, что у них совсем мало остается времени. Кузьмин и Голубцов переглянулись между собой и одновременно посмотрели на банное окошко. Они поняли друг друга. Их волновала теперь только одна мысль: «Только бы не сегодня все кончилось, только бы дали им еще одну ночь…» Они должны использовать эту свою последнюю попытку.
Невысокий молодой человек с интересом наблюдал за Петей, который вдруг сморщился и стал тереть глаза. «Все-таки глуповат этот надменный Гюльцов со своим спесивым следователем, — самодовольно улыбаясь, подумал молодой человек в модном пальто. — Вот этого сосунка и нужно давить. Ишь, носом уже хмыкнул. Да я его в два счета обработаю. Он у меня какие хочешь показания даст». А Петя поднял голову, тяжело вздохнул и протянул:
— Я, гос…по…дин офицер, маму свою ищу… Меня никто никуда не посылал… Я к маме хочу.
Гюльцов постучал пальцем по часам и сказал:
— Ваши пять минут истекли. Я смотрю, ты, Ермолаев, опять за старые песни принялся, слушать их не хочу. Теперь вами займется вот этот молодой человек. Он русский, фамилия его Рудич. Может, вы с ним быстрее найдете общий язык.
И он ткнул пальцем на невысокого человека в гражданской одежде, а затем громким голосом, словно объявляя приговор, добавил:
— Это ваш последний шанс. Если вы и ему ничего не расскажете о своем задании, то завтра в 10 часов утра вы все будете расстреляны — нам надоело с вами возиться. А теперь мы покинем вас. Помните, что ваша жизнь в ваших руках.
Гюльцов и Ульрих, отдав какие-то приказания двум гитлеровцам, стоявшим у дверей, словно истуканы, покинули баню. Разведчики с интересом смотрели на Рудича, а он, медленно сняв свое модное пальто, потом дорогую шапку, повесил их на торчавший в бревне гвоздь и, вытирая обильный пот со лба, произнес:
— Ух, и жарко же у вас, ребята, настоящая русская баня. Давайте знакомиться. Я действительно русский.
Он показал пальцем на двух охранников и добавил:
— Этих двух немецких баранов не стесняйтесь — они по-нашему ни бум-бум…
Ваня Голубцов зашевелился и тут же заскрипел зубами: боль была невыносимой. Он с презрением посмотрел на Рудича и тихо сказал:
— Русский, говоришь?.. Русские твоего возраста вон там…
Он с трудом поднял руку и показал в сторону Ленинграда, потом добавил:
— Они на той стороне фронта бьют фашистов, а ты служишь Гитлеру…
Кузьмин усмехнулся:
— И служишь фашистам, конечно, верой и правдой, иначе они не допустили бы тебя к нам.
Рудич рассмеялся, поднял две руки и весело произнес:
— Ну, ребята, сдаюсь, молодцы! Мы, истинные русские патриоты, так и должны отвечать. Вот это именно я и хотел услышать от вас — должен был убедиться в вашем патриотизме, в вашей любви к России.
Пожимая плечами, Голубцов и Кузьмин недоуменно переглянулись: им пока непонятно было поведение этого человека. А Рудич подошел к Пете, который стоял около печки, прислонившись к ней спиной, и обнял его за плечи.
Мальчик вывернулся из его объятий, волком посмотрел на него:
— И вы причисляете себя к патриотам России? А вы знаете, что творят фашисты в нашей стране?..
Не обращая внимания на тон Пети, Рудич быстро ответил:
— А как же, мой мальчик? Я все знаю. Мы, истинные русские патриоты, помогаем Гитлеру бороться с большевиками.
Тут уже и Петя удивленно смотрел на этого «патриота России». А Рудич загадочно произнес:
— Вы, конечно, не слышали о такой организации, как «Национально-трудовой союз нового поколения»?
Кузьмин попытался улыбнуться. Теперь-то он понял этого «русского патриота». Кое-что об этой белоэмигрантской организации он знал. Однажды об НТСНП ему рассказывал в Особом отделе НКВД Ленинградского фронта начальник шестого отделения старший лейтенант госбезопасности Д.Д. Таевере. Он тогда сообщил ему о деятельности штаба представителя НТСНП по Северному краю, создании им в Волосове, Гдове, Гатчине, Кингиссепе и ряде других городов Ленинградской области ячеек этой организации. Было известно, что представителем НТСНП по Северному краю являлся какой-то бывший лейтенант Красной Армии, перебежавший в самом начале войны к фашистам. И Кузьмин с еще большим интересом посмотрел на Рудича и подумал: «Уж не этот ли тип является руководителем НТСНП в Ленинградской области?»
Рудич расходился все больше и больше. Он бегал по бане, размахивал руками и говорил:
— Наша организация ведет начало с 1927 года. Создателем ее является руководитель «Русского общевойскового союза» генерал А. П. Кутепов. В начале в нее вошли лучшие кадры белоэмигрантской молодежи в Югославии, а затем отделения НТСНП были созданы в разных странах мира. Основной своей целью наш «союз» провозгласил борьбу с большевистской властью до самой победы, то есть до свержения Советов в России…
Тут раздался громкий детский хохот. Это Петя схватился обеими руками за живот и, присев на корточках, смеялся так искренне и так долго, что даже Голубцов толкнул Кузьминас полки посмотреть, уж не случилось чего-нибудь с их другом. А тот, вытирая выступившие слезы, сквозь смех громко произнес:
— Ой!.. Не могу, ребята! Ох, и рассмешил меня этот «истинный русский патриот». Какая-то там эмигрантская организация грозится свергнуть у нас советский строй. Да вы спросили наш народ, примет ли он вас?
Кузьмин погладил волосы юного разведчика, прижал его к себе и засмеялся вместе с ним. С полки их поддержал Голубцов. Раздраженный словами Пети, Рудич долго смотрел на мальчика и думал: «А ведь этот сосунок не так уж прост, каким он иногда кажется… Ну, погоди! Я тобой еще займусь отдельно. Ты у меня посмеешься. А теперь спокойствие, еще раз спокойствие…»
— Там, в Югославии, молодежь, вовлеченная в НТСНП, сразу заявила о себе и потребовала перейти от старой белоэмигрантской болтовни к практической боевой работе в СССР. Старики, естественно, испугались горячих молодых голов, и в 1935 году на этой почве «союз» порвал с РОВСом. С этого времени он стал самостоятельной организацией…
Кузьмин гневно перебил Рудича:
— …с этого времени начинается ее активная подрывная деятельность в СССР…
Рудич подошел к Кузьмину и удивленно воскликнул: