Мало кому известно, что из сотен существовавших во время Великой Отечественной войны на территории СССР подпольных молодежно-комсомольских организаций, разгромлены спецслужбами оккупантов были все до одной. Уцелели в силу каких-то конкретных обстоятельств лишь отдельные их участники. Так неужели все эти патриотические организации и группы были напичканы изменниками и предателями?
В советской исторической и художественной литературе тех лет просто не принято было учитывать профессионализм, опыт и возможности, которыми располагали вражеская контрразведка, шла ли речь о гестапо, абвере, СД или уголовной полиции.
Естественно, что умы историков, литераторов, вообще общественности уже более полувека волнует проблема гибели «Красной капеллы». Называется много причин (в том числе и непременное предательство), кроме самых очевидных, причем не только для профессионалов разведки, и вовсе не запрятанных в самые глубокие тайники спецслужб.
Такой знаток многих тайн, сам высокопрофессиональный специалист, покойный генерал-лейтенант Павел Судоплатов, называл как главные две следующие причины: первое, наличие в «Красной капелле» значительного числа лиц пресловутой «еврейской национальности», то есть, евреев, что делало их легкоуязвимыми для того же гестапо, и второе — то, что участники многих групп в нарушение правил конспирации поддерживали между собой линейную связь.
Что можно сказать по этому поводу?
Во-первых, в берлинских группах евреев не было вообще. К 1942 году, когда в Берлине начались массовые аресты, в Германии евреев фактически не осталось. Часть из них успела эмигрировать еще до войны или бежать нелегальными путями, или была истреблена, или находилась в лагерях смерти. Незначительная часть германского еврейства, пока пребывавшая на свободе, сидела под таким плотным колпаком гестапо, что о никаком ее участии в подполье и речи не могло быть.
Во Франции, Бельгии и некоторых других оккупированных странах евреев в советской разведке действительно было много. Но тот же «Кент» (Анатолий Гуревич) жил и действовал по паспорту уругвайца. «Большой Шеф», он же «Жильбер», он же «Отто» (то есть Леопольд Треппер) имел набор различных документов, но ни одного, разумеется в котором была бы отметка о его принадлежности к еврейской нации. Охоту за ними обоими вели крупные криминалисты гестапо и абвера как за вражескими крупными разведчиками. Ни гауптштурмфюрера Гиринга, ни его преемника Панвица абсолютно не интересовала национальность как Треппера, так и Гуревича. Еврейскую проблему в смысле ее «окончательного решения» начальство поручило оберштурмбаннфюреру Эйхману, он ею и занимался.
Теперь о линейной связи. В принципе, она действительно недопустима. Но это было неизбежно. Дело в том, что группы и Шульце-Бойзена, и Харнака, и Кукхофа создавались не профессиональными сотрудниками советских резидентур как агентурная сеть с соблюдением всех предписываемых в подобных случаях предосторожностей и правил. Они складывались сами собой как сообщества лиц, неприемлющих нацистский режим, независимо от различия в политических взглядах и религиозных воззрений. То есть из числа людей, полностью доверяющих друг другу, иначе говоря, из близких, проверенных десятилетиями друзей, то есть именно по «линейному принципу». Отказаться от линейной связи для них означало бы попросту прервать едва ли не все добрые знакомства, дружеские, а то и родственные отношения.
К тому же, такие люди, как «Брайтенбах» (Леман) или «Фильтр» (Куммеров) ни в одну организацию не входили, евреями также не были, тем не менее погибли.
Подлинной причиной провала «Красной капеллы», как и других организаций Сопротивления в разных странах, был сам нацистский режим с его непрерывной слежкой за всеми и каждым. Далее следует отметить высокий профессионализм, дотошность, компетентность, выдержку, а также техническую оснащенность нацистских спецслужб. «А как же пытки?!» — вправе воскликнуть читатель. Применялись. Самые жестокие. Но далеко не всегда и не ко всем арестованным. К тому же, прежде чем кого-либо начать пытать, его надо предварительно арестовать, а для этого выследить, собрать доказательства (хотя бы подозрения) антигосударственной деятельности, то есть, проявить этот самый профессионализм хотя бы и полицейской ищейки. Вспомним, в каком неприглядном виде в нашей литературе всегда и традиционно изображали филеров, «гороховые пальто» царской охранки, тогда как на самом деле наружное наблюдение, неотрывное и незаметное, требует от исполнителей высочайшего профессионализма, навыков, которые вырабатываются годами.
Наконец, одной из главных причин провала «Красной капеллы» следует назвать отвратительно поставленную связь Центра со своими нелегальными резидентурами и отдельными агентами, отсутствие надежной радиоаппаратуры, способной устойчиво вести передачу и примем на больших расстояниях, необеспеченность запасными каналами связи в условиях войны, о чем следовало побеспокоиться задолго до ее начала. Фактически группы Шульце-Бойзена, Харнака и Кукхофа погибли в результате того, что немцы расшифровали радиограммы, направленные «Кенту» в Брюссель, содержащие адреса «Старшины», «Старика» и «Берга». Радиостанцию «Кента», в свою очередь, запеленговали потому, что радисты вынуждены были недопустимо долго — до шести часов кряду — расти передачи с одного места — виллы на улице Атребатов.
Причины этого хаоса, неразберихи, низкой исполнительной дисциплины уходят своими корнями все в тот же проклятый тридцать седьмой год, когда были уничтожены лучшие кадры внешней разведки, а также высочайшего уровня специалисты в области радиотехники, способные обеспечить надежную радиосвязь. Причины — в тупом пренебрежении высшего руководства страны к достоверным сообщениям внешней и военной разведки о надвигающейся войне, его неспособности подготовить Отечество к отпору агрессии в должной мере и в должные сроки.
Недопустимо было поручать одному «Кенту» явку сразу в три берлинских адреса (да и еще и в Прагу!). Тут, конечно, можно высказать и такое соображение: дескать, была осень сорок первого года, обстановка складывалась катастрофическая, тут уж руководству было не до тонкостей конспирации, и вообще — «война все спишет». Многое действительно «спишет». Но не все. И не всем.
Харро Шульце-Бойзен был арестован прямо в помещении министерства люфтваффе 31 августа 1942 года. Его жена Либерта — 9 сентября на вокзале, когда садилась в поезд в безнадежной попытке, уже все поняв, покинуть город.
Арвид и Милдред Харнак арестованы 7 сентября во время своего отпуска.
Адам Кукхоф арестован 12 сентября в Праге, где в тот период работал на киностудии «Баррандов».
Грета Кукхоф арестована также 12 сентября в свое квартире на Вильгельмхоерштрассе, 18.
Курт Шумахер в июле был переведен из Познани в Берлин (вот почему здесь с ним мог встретиться Хесслер). Служил Курт в охране… имперского военного суда, где через несколько недель его и судили. Арестовали Курта в казарме. В этот же день забрали в Элизабет.
Еще одно жуткое совпадение: допрашивали Курта Шумахера в том помещении на Принц-Альбрехтштрассе, 8, где он когда-то занимался по классу скульптуры!