– Только никому этого не говори, – посоветовал Ник. – Держи все при себе. Во всеуслышание ты любишь и уважаешь его, как и все в Бюро. Он «тот самый», и нам это известно.
– Та еще задница, – пробормотал Кемп, и оба поняли, что он имел в виду.
По Вашингтону усердно ходили слухи, что следующим высоким назначением Дугласа Обобы станет пост директора ФБР: первый чернокожий на этой должности, самый молодой из всех, кто когда-либо ее занимал. Поэтому и Мемфис, и Кемп понимали, что любые их решения, принятые сегодня, в будущем, возможно, лягут на них тенью, если им придется работать под началом этого человека.
– Господин помощник директора, если я увижу, что он ставит под угрозу жизнь людей, я вынужден буду действовать. Вынужден буду. Вы же понимаете, всему есть свой предел.
– Послушай, быть может, наши страхи преждевременны? Быть может, ситуация не так плоха, как нам кажется, или же она разрешится мирно, без применения силы, и все разойдутся по домам без единой царапины. Если же случится худшее, в полиции штата Миннесота есть толковые люди, которые помогут ему советом.
– Вот только послушает ли он их?
Три модифицированных «Форда Рейнджера», черных и с тонированными стеклами, под пульсирующий красно-синий ритм подкатили к штабному полицейскому автобусу.
Первым выскочил Кемп, в черном бронежилете «Номекс», с пистолетом-пулеметом МП-5 на груди и пистолетом «глок» 40-го калибра в кобуре под мышкой. Из семерых остальных человек трое были вооружены так же, но четверо снайперов начали выгружать из багажников джипов большие неуклюжие кофры с винтовками.
– Специальный агент Кемп, я удивлен, что вы захватили с собой так мало людей, – сказал Обоба, облаченный в полное снаряжение. За ним неотступной тенью следовал Ренфроу.
– Полковник Обоба, я вызвал на место всех своих людей. Но добраться сюда не так-то просто. Остальные подъедут в самое ближайшее время.
– Все понятно, – сказал Обоба. – А теперь позвольте вкратце ввести вас в курс дела. Я поручил майору Джефферсону разработать план штурма. Майор Кармоди занимается снабжением, Майор Неймайер обеспечивает взаимодействие с медиками. Переговоры с боевиками я возьму на себя. Но, разумеется, нам потребуется провести следственные действия, и именно здесь, на мой взгляд, Бюро сможет внести максимальный вклад. Я решил передать Бюро все следственные действия – опрос свидетелей, сбор вещественных доказательств, проверку криминальных баз данных и все остальное.
– Сэр, не сомневаюсь, вам известно, что согласно федеральному закону Бюро обязано взять на себя все преступления, связанные с терроризмом.
– Разумеется, тут вы абсолютно правы, – широко улыбнулся Обоба, кладя свою большую руку на плечо Кемпу. Высокого роста, он возвышался над своим окружением, и было в нем что-то такое чарующее, что нельзя было его не любить, даже расходясь с ним во мнениях. – Но, полагаю, вы согласитесь, что ситуация еще не прояснилась, и мы не можем точно сказать, с кем имеем дело. Оперативная информация пока что не позволяет утверждать об иностранном участии – если не брать в расчет ничем не подкрепленные слова о каких-то платках, похожих на арабские. Уверен, вы согласитесь, что этого еще недостаточно для принятия решения. Это может быть просто группа каких-нибудь сумасшедших. Поскольку я уже организовал своих людей, полагаю, будет целесообразнее, если я и дальше продолжу осуществлять общее руководство. Естественно, если появятся новые доказательства, проясняющие ситуацию, я с радостью пересмотрю свое решение. Но, конечно же, вы понимаете и, уверен, согласны со мной, что главное – это не делить полномочия, а работать сообща. Не сомневаюсь, вы сможете плодотворно нам помогать.
– Да, сэр. Надеюсь, вы готовы слушать советы моих людей. У нас достаточно много опыта в подобных делах.
– Ну конечно, специальный агент Кемп. Более подробно вас проинструктирует майор Кармоди, и, если у вас будут какие-либо соображения, мы с радостью их выслушаем. Но позвольте сразу же решительно заявить, что я не собираюсь начинать штурм. Даже с учетом ваших людей сил у меня недостаточно, нет точной оценки ситуации, не хватает снаряжения. Мы попросили губернатора выделить подразделение Национальной гвардии, чтобы оно обеспечило оцепление периметра, и тем самым высвободятся наши спецназовцы, которых можно будет задействовать для других целей.
У Кемпа возникло подозрение, что вероятность задействования спецназа «для других целей» где-то между нулевой и абсолютно никакой; однако он сохранил лицо по-чиновничьи бесстрастным, чему учит долгая работа на государственной службе.
– Не надо вам объяснять, что к чему, – продолжал Обоба. – Оцепить периметр, установить контакт с боевиками и начать переговоры. Время на нашей стороне. Они устанут, проголодаются, им станет страшно. Мы будем как можно дольше торговаться с ними относительно их требований. Если вас интересует мое мнение, я бы на вашем месте провентилировал вопрос в Министерстве обороны и выяснил, какие химические вещества нам смогут предложить, если до этого дойдет дело.
– Я так и сделаю, полковник Обоба. Кроме того, я захватил с собой нескольких очень хороших снайперов. Я хотел бы разместить их на крыше.
– Ну конечно же, и мы объединим силы с меткими стрелками полиции штата. Но меня предупредили, что окна на крыше очень прочные. Толстый плексиглас, вмурованный в бетон. Не представляю себе, как сквозь них проникнуть. Да, мы направим снайперов, но, разумеется, ни о какой стрельбе не может быть и речи, они должны понимать, что их основной задачей является наблюдение.
– Так точно, сэр, – сказал Кемп.
Рядом стоял лихой Майк Джефферсон, командир отряда особого назначения полиции штата. Его подход был другим, однако начальства над ним было гораздо меньше. К тому же он не сомневался в том, что если вылетит с этого места, то его репутация бойца спецназа, вступавшего в перестрелки с преступниками, позволит ему моментально снова устроиться на работу в любой точке Америки. Кстати, сам Джефферсон подумывал об Айдахо.
Однако сейчас его инстинкты бойца пылали огнем. Его точка зрения: взять комплекс штурмом, вступить с боевиками в перестрелку, и к черту неизбежные потери и проклятия прессы. Главное – перебить боевиков всех до одного. Он был Кастером [13] , готовым поспешить на звуки выстрелов. Джефферсон терпеть не мог болтуна Обобу, на его взгляд, олицетворявшего ту отрасль полицейской психологии, которая требовала специально подготовленных «переговорщиков», способных устанавливать теплые, близкие отношения с преступниками, ублажать их, сочувствовать их боли, способствуя мирному разрешению кризиса. Он не сомневался, что Обоба, как это уже было давно известно, не боящийся звуков собственного голоса, возьмет эту обязанность на себя. Но он также понимал, насколько хрупкая ситуация сложилась; ему уже приходилось быть свидетелем, как все разбивается вдребезги. Его подход заключался в том, чтобы избавить всех террористов от боли выстрелом в голову.