Портрет Суэггера был напечатан в «Арканзас демократ таймс»: морской пехотинец, прямой, как шомпол, одетый в парадную форму, и президент Соединенных Штатов, надевающий ему на шею ленту с медалью Почета. В свое время такие снимки помешались на первой полосе, но к тому времени, когда случилось это событие — к июлю 1946 года, — многое изменилось, и заметка о награждении оказалась на одной из внутренних страниц.
— Долбаный Багси не знал, куда полез, — сказал Оуни. — Это не парень, а военная машина. Багси повезло, что он его не убил. А мне не повезло, потому что он не убил Багси для меня.
— И Эрлу Суэггеру тоже не повезло, — добавил Джонни Испанец. — Если этого несчастного не убьем мы, то, Иисус свидетель, это сделает Багси.
* * *
Френчи вернулся после обеда с таким видом, будто был чрезвычайно доволен собой. Двое гангстеров ждали его в кабинетике наверху, отослав по домам почти всех Грамли. Внизу дежурил лишь один из них, вооруженный помповым ружьем, но и он без слов отступил в сторону, пропуская Френчи.
Настроение Френчи было специфическим: он не испытывал никаких сомнений, никаких приступов растерянности и чувствовал себя, по крайней мере если не вдаваться в смысл происходящего, хорошо, даже отлично. Но он знал, что пересек некую разделительную полосу и жизнь на этой стороне должна быть чрезвычайно непростой. Ему следовало очень осторожно маневрировать, все время держать в памяти свою цель и не дать оснований себя заподозрить. Он должен был вынести отсюда нечто большее, чем свою невредимую шкуру: он был обязан получить нечто положительное, нечто такое, что помогло бы ему попасть туда, куда он так стремился.
В то же время, хотя он и не сознавал этого, где-то в глубине его души затаилась боль. Она оставляла следы, подобно следам от колес на снегу, когда в его памяти то и дело всплывали из ниоткуда непрошеные образы, всплывали и терзали его: то, как Эрл спас ему жизнь, когда он упал прямо под пули Карло во время тренировки; тот гнев, который он почувствовал, когда его не поставили главным в штурмовой группе; невероятно странное чувство счастья и причастности, которое он начал испытывать — и получать от этого удовольствие — в команде. Это было очень странно.
На сей раз Оуни не оскорблял его, а, напротив, держатся уважительно. Подозрений у него определенно стало гораздо меньше. Теперь он разговаривал с Френчи как с коллегой. Он сидел за столом, покуривал сигару, а рядом с ним сидел ирландец. Френчи увидел на столе статью из «Лайф» с портретом Ди-Эй и вырезку из газеты с фотографией Эрла. Ему предложили выпить — двенадцатилетнее шотландское виски. Френчи взял сигару и закурил.
— Все проверено, старина, — сказал Оуни, внезапно превратившийся в театрального англичанина. — Но проблема, мой новый друг, состоит в том, что этого недостаточно. Самое важное: где они? И второе по важности: как мы можем до них добраться?
— О, это я давно уже понял, — ответил Френчи, глубоко затянувшись сигарой и чуть-чуть пригубив, скорее даже лишь прикоснувшись губами к старому, обладавшему насыщенным цветом и запахом виски. — Я придумал одну по-настоящему тонкую штуку. Я имею в виду, по-настоящему тонкую.
Он картинно приподнял брови, чтобы подчеркнуть ударение.
— А почему бы тебе, Оуни, не спросить парня о его цене? — поинтересовался мудрый ирландец. — Если он отдает тебе сливки, то, наверно, хочет получить взамен сметану.
— Чего вы хотите, старина? Денег? Доли от прибыли с рэкета? Иуда получил свои тридцать сребреников, а сколько сребреников хотите вы?
— Деньги? — отозвался Френчи. — Не смешите меня, мистер Мэддокс. Вы, наверно, спутали меня с жадным мелким интриганом, который хочет купить новую фордовскую тачку. Я выше денег.
— Это делает его действительно опасным, — сказал ирландец. — Он может оказаться кем-то вроде чертова Майкла Коллинза [54] .
Френчи подался вперед.
— Я выполнил свое домашнее задание. Я знаю, каким большим человеком вы были в Нью-Йорке.
— Тут вы правы. Оуни ходил в верховых, — подтвердил ирландец.
— Вы, конечно же, поддерживаете отношения с людьми оттуда. Я имею в виду, с большими людьми. Судьями, адвокатами, банкирами. Вы знакомы с ними или с людьми, которые знакомы с ними. С людьми, обладающими влиянием.
Комната буквально заполнилась честолюбивыми амбициями Френчи. А может быть, это было его отчаяние или его храбрость? В любом случае, это чувство было настолько интенсивным, что даже немного пугало. Он наклонился вперед еще больше и устремил на гангстеров такой яростный взгляд, что они невольно отвели глаза. Они явственно почувствовали всю силу его желания и его полнейшую неспособность понять, что он может не получить то, чего хочет.
— Я хочу, чтобы вы устроили меня на правительственную службу.
— Господи! — воскликнул ирландец. — Похоже, что малыш задумал стать агентом ФБР! Мы должны немедленно пристрелить его.
— Нет, — возразил Френчи. — Никакого ФБР. Это называется Бюро стратегических служб. Это шпионы. Это очень респектабельно, сплошной Гарвард, очень старая юридическая фирма, замкнутая компания. Большинство людей, которые там работают, учились в одних и тех же школах, все они выпивают в одних и тех же клубах. Это высокоодаренные специалисты, важные люди, которые тайно управляют страной. Они стоят выше закона. Вы считаете себя важными шишками? Ха! Вы существуете только потому, что работаете на какие-то их цели. Вы отвечаете их потребностям, и за это они позволяют вам выживать. Они не отвечают ни перед кем, кроме своей собственной холодной совести. Можно сказать, что они и есть страна. Я хочу стать одним из них. Я должен быть одним из них.
— Иисус! Джонни, мальчик хочет стать шпионом, — удивился Оуни.
— Вы можете сделать это. Эрл и Ди-Эй не могли, потому что на Востоке они ничто и, хотя они действительно великие люди, никто на Востоке не будет считаться с их мнением. Это чисто клубные дела. Вам нужно добраться до этого клуба. Я знаю, что вы знаете кого нужно. Я знаю, что вам достаточно сделать три звонка по телефону и внезапно найдется человек, который замолвит за меня словечко. Вот чего я хочу.
— Я могу позвонить по телефону.
— Важному человеку.
— Я могу позвонить по телефону важному человеку.
— Он сможет попросить за меня. Он сможет заставить их взять меня на службу. Он сможет сказать им...
— Да, да, — перебил его Оуни. — Не думаю, что это будет очень просто, но это можно сделать. В вашей биографии все в порядке?
— Если присмотреться, то можно найти пятна. Но на расстоянии все выглядит прекрасно. Нужные школы и все такое.
— Итак, что вы собираетесь дать мне?
— Ладно, — сказал Френчи и глубоко затянулся сигарой. — Я расскажу вам, как можно их сделать.