— Покарай их, боже, — цедила она под нос. — За то, что они сделали с моими детьми… забери у них все и исстреби их всех! Но прежде… лиши их разума и рассудка! И пусть их правая рука не ведает, что творит левая!.. и пускай их проклянут собственные матери и дети!..
Ну вот, скоротали вечерочек в теплой, почти семейной обстановке. Когда стемнело, Шуми и Крюк еще раз наведались в сарай и провели там около четверти часа. Серый и его подруга все еще не «ломались» и покамест твердо стояли на своем — не будем писать «бумагу», и все тут! Крюк принялся было пинать ногами Альгиса Сирейку, но как-то быстро у него пропал весь запас злости и дело это вновь закончилось ничем.
— Убили бы вы их сразу, соколики, а? — сказала Чируха, когда они выбрались из сарая на свежий воздух. — Совсем ребятишек умучили, да и сами, вижу, притомились!..
— Я от-т говорю тож с-самое! — у Крюка заметно заплетался язык, но себе он казался трезвым, как стеклышко. — Давай, грю, м-мочканем их, братела… и того… сразу ноги в руки! А Шуми… — слышь, Чируха?! — грит, что «рано»…
Что надо «ход конем» с-сделать… н-ну типа он того… типа как гроссмейстер х-хочет наперед все х-ходы по… это… п-посчитать!..
— Смотрите, детки, не просчитайтесь…
— Это наши дела, Чируха, — сказал Шуми. — Ты нам лежанки постелила? Лады! Пойдем-ка, братишка, покимарим… а то нам вставать на заре.
* * *
Крюк завалился на лежанку, не снимая спортивных брюк и майки (спальное место ему было выделено в небольшой комнатушке, самой дальней от входа). Надо сказать, что он не до конца доверял своему другу детства, и уж тем более — хозяйке. К сожалению, он, Крюк, не совсем правильно поставил себя с самого начала. Ему нужно было настоять на том, чтобы брилики из контейнера, обнаруженного в «лагуне» контрабандистов, были сразу же поделены «по-братски», то есть поровну. А так получилось то, что получилось: Шуми вроде как нанял его для этой работы и пообещал выдать «долю», составляющую две пятых от содержимого драгоценного контейнера, лишь после того, как они — по словам того же Шуми — основательно «подвяжут все кончики». Ну а пока, в качестве аванса, кроме денег, которые Йозас вручил ему еще в гараже-отстойнике, удалось с него поиметь лишь полтора десятка камушков, которые, конечно, тоже представляют из себя — наверное — изрядную кучу бабок (ежели их осторожно, грамотно реализовать)…
Да, лоханулся ты братец Крюк… хотя еще есть шанс поправить положение. Хотел устроить дележку сразу же, как только они — рано утром в минувшую среду — доставили сюда, на этот «секретный» хутор, двух прежних напарников Шумахера. Но Йозас оказался не так прост, как раньше о нем думалось. Крюк, занимавшийся пленниками, — их ведь надо было «закоцать» и посадить в сарайном закутке на цепь — даже не засек момент, когда его приятель куда-то припрятал драгоценный «кейс». Вроде ж был все время на глазах, и кейс был при нем?! Наверное, втихаря передал Чирухе, ну а та уже перепрятала контейнер с камушками в укромное местечко…
Из-за этого, кстати, едва не вспыхнула кровопролитная ссора. Крюк даже ствол наставил на своего давнего приятеля: не отдашь, мол, мою долю, пристрелю, на фиг! Но Шуми, проявив поразительное хладнокровие, спокойненько все ему разложил по полочкам… «Вот ты убьешь меня, братело, — сказал этот тщедушный с виду, но ловкий человек, — и будешь потом всю оставшуюся жизнь волосы от досады во всех местах рвать! Потому что у меня, Крюк, есть мозги, способные обставить все так, чтобы не только сорвать „банк“, но еще и уйти — живыми! — с нашим выигрышем! Благодаря мне, благодаря моим задумкам, мы сможем не только выйти сухими из воды, — ты уже знаешь, как я умею переводить стрелки на других! — но и в будущем сумеем воспользоваться свалившимися на нас сумасшедшими бабками! Я тебе, конечно, верю, братишка! Но деньги — это бешенный искус! Поэтому-то и получишь ты свою долю лишь после того, как мы обезопасим себя и уже спокойно, без нервов, разойдемся в разные стороны, каждый со своей законной добычей…
* * *
Крюк прикинулся спящим. Даже похрапывал — для пущей достоверности. Йозас устроился спать в соседней комнатушке — кстати, как раз из-за того, что Крюк во сне сильно храпит, и таким образом мешает ему спать, он и перебрался в другое помещение. Чируха убрала со стола, помыла посуду и тоже ушла в свою комнату, выключив свет повсюду, кроме тусклого светильника в коридоре перед дверью, ведущей в сени…
Ну вот, Шуми придумал какой-то «умный» план. Он, наверное, считает, что братишка Крюк — совершеннейший лох. Что «друг детства» поверил во всю эту лабуду с «выверенными шахматными ходами». Ни фига! Это Йозасу — как выяснилось — тяжело взять грех на душу, запачкав руки в чужой крови. А для деловых мужиков, — когда речь идет о бешенных бабках — чужая жизнь не помеха…
Смешно смотреть, как он возится с Серым и этой б…! Как он пытается заставить их написать какие-то записки, вместо того, чтобы решительно мочкануть их еще в ночь со вторника на среду! Нет, надо кончать со всем этим… а заодно и со всеми нынешними обитателями хутора, включая сюда Йозаса и Чируху (после того, конечно, когда он выбьет из них правду о местонахождении тайника с бриликамии)…
Как-то странно Крюк ощущал себя в эти минуты. Вроде и не пьяный, а голова заметно кружится (да еще и во рту ощущается неприятный металлический привкус)… Признаться, он опасался, что его могут здесь травануть. Поэтому ел только то, что клали себе на тарелку Шумахер и местная хозяйка. А когда выпивали за едой, сам брал графин с домашней и наливал в стопари себе и Шуми — строго из одной емкости… И даже более того. Все из тех же опасений быть отравленным, — не зря ведь Чируха слывет в здешних краях «ведьмой» — он перед тем, как «завалиться спать», вышел типа по нужде во двор и заодно выблевал все, что выпил и сьел за сегодняшний вечер…
* * *
В какой-то момент Крюк — хотя и строго приказал себе не спать — вроде даже как провалился в беспамятство. Очнулся… весь в поту… бестолковка раскалывается от головной боли… «Млин! — выругался про себя. — Так и до утра проспать недолго! А потом попробуй подловить Шуми: он парень ловкий… как бы самому не попасться на кукан!..»
Преодолевая некстати возникшую головную боль, Крюк привстал на лежанке и свесил ноги, нащупывая кроссовки. Обулся наощупь, затем вытащил из-под подушки пистолет с полностью снаряженной обоймой. Снял его с предохранителя, но взводить пока не стал. Прислушался: в доме царит покойная тишина. Ну что ж, настала пора расставить все точки над «i»…
Дверь в его комнату была открыта… и это — хорошо. Стараясь ступать тихо, — уж больно скрипучие половицы в этом доме — он выбрался в коридор. Первая комната слева по коридору… здесь хозяйская спальня… Чируха — он это подметил за прежние дни — никогда не запирается у себя в комнате, спит с открытой дверью (если вообще эта ведьма когда-нибудь спит). Ладно… хозяйкой он займется уже во вторую очередь, куда она на фиг денется. А вот братца Шуми нужно опасаться: он тоже повсюду ходит при стволе (ранее принадлежавшем покойному «купцу» Бугримавичюсу). И когда ложится спать, то наверняка — как и сам Крюк — кладет пистолет под подушку, чтобы был, так сказать, всегда под рукой…