Лола выждала несколько минут; затем, увидев, что в спальне потушен свет, тихо прошмыгнула к кровати и цапнула с прикроватной тумбочки мобильник Макса. С которым он, кстати, никогда не расставался – брал его с собой, даже когда отправлялся принимать ванную или просто шел в туалет по нужде. Она была настолько поддатая, что толком даже не соображала, что делает. Кажется, хотела, воспользовавшись тем, что Макс дрыхнет, просмотреть список абонентов в его мобиле. Надеялась как-то войти в меню его «нокии» и посмотреть список имен и номеров в Phonebook – мысль о наличии потенциальных соперниц не давала ей в тот вечер покоя…
«Положи на место!» – услышала она сердитый голос. Макс выцарапал у нее свой сотовый и тут же залепил пощечину – ни до, ни после того случая он ничего подобного себе не позволял. – «Я же тебе говорил, чтоб ты не смела брать м о ю трубку! Fuck!.. глупая!.. никогда больше так не делай!..»
На следующее утро – имея в виду этот самый эпизод – он сказал ей следующее:
«Лола, ты для меня дороже всего, что только есть в окружающем нас мире. У меня нет от тебя каких-либо «особых» секретов… Если я чего-то и не говорю иногда, то только потому, что хочу оградить тебя, хочу дополнительно обезопасить наши отношения. Ты слышала когда-нибудь древний миф о «ящике Пандоры»? Так вот. Не трогай мою мобилу! Прошлой ночью ты пыталась подловить меня – больше так не делай! Потому что в неопытных руках такие вот вещи, как эта «Nokia», могут превратиться из средства коммуникации в источник крупных неприятностей»…
Именно воспоминания об этом эпизоде заставили ее призадуматься.
Макс явно пытался предостеречь ее от каких-то поступков.
Или же, что наверняка ближе к истине, не хотел – возможно, не мог, не имел права – раскрывать перед ней какие-то свои тайны.
Она затушила окурок о край пепельницы и вновь взяла в ладонь найденную в обувной коробке трубку сотового телефона.
ЯЩИК ПАНДОРЫ.
Макс обладает своеобразной манерой общения. Довольно часто он бывает ироничен. Иногда даже она не понимала, когда он шутит, или же демонстрирует обширную эрудицию, а когда говорит на полном серьезе.
– Извини, Макс, – пробормотала она. – Но ты сам не оставил мне иного выхода…
В трубке сначала раздались какие-то щелчки… Потом, после трех кряду гудков, включился автоответчик.
– Оставьте свое сообщение, – произнес какой-то механический, как будто говорил робот, голос, – вам перезвонят…» – и тут же пошел протяжный гудок.
Дождавшись окончания длинного сигнала, Лола сказала в трубку:
– Здравствуйте! Я разыскиваю своего знакомого. Его зовут – Максим! Если у вас имеются какие-либо сведения о нем… пожалуйста, перезвоните мне по этому номеру!
Прошла минута. Другая…
В напряженном ожидании минуло четверть часа. В какой-то момент Лола забеспокоилась: а работает ли вообще эта трубка?
Прозвонила на нее со своей мобилы…
Тут же послышалось пиликанье: рингтон показался знакомым на слух… Ага… так это же такты мелодии из знаменитой «Марсельезы»!
Нормально, рабочая трубка!
Лола хотела было прозвонить еще раз DET, но затем передумала.
Ее сообщение наверняка записалось.
Надо набраться терпения.
Сейчас остается лишь надеяться на то, что этот самый DET, которому она только что прозвонила, не проигнорирует ее звонок. И что ниточка, которая, возможно, ведет если и не к самому Максу, то к кому-то из его знакомых, не будет кем-то оборвана, резко и без всяких объяснений.
Поняв, что ожидание может затянуться, – если оно вообще имеет смысл – она решила принять душ.
Собственно, именно это она и собиралась сделать в первую очередь, когда ехала из частного медучреждения к себе на съемную квартиру, в Реутово. Конечно, во владениях Бориса Евсеевича царит стерильная чистота, да и сам он человек внимательный и аккуратный. Но Лола, несмотря на все ее прежние занятия, терпеть не могла, когда к ней прикасаются чужие руки. Во всяком разе, она старалась как можно быстрее смыть с себя те липкие, противные следы и отпечатки, которые на ее теле оставляли мужские руки, будь это руки гинеколога или какого-нибудь ухоженного, гладкого мэна, который мог позволить себе выложить от трех до шести тысяч баксов за ночь с модельной девушкой.
Только с Максом ей было по-настоящему хорошо.
Причем речь тут не только о постели, не только об интиме, но и о более сложных, тонких вещах и чувствах.
Что же касается остальных мужиков, особенно «пафосных», тех, кто все в своей жизни меряет количеством «бабла» или же наличием машины с мигалкой и кабинета в каком-нибудь Большом Казенном Доме, то после того, что с ней приключилось, она их всех попросту презирала.
Лола выпустила воду, отрегулировала по температуре, затем, сбросив с себя халатик, встала под душ.
Она пока что не придумала, как ей быть – ехать ли завтра утром на «стрелку» с Жаном, или откосить. Восемь тысяч долларов… ничего себе! Конечно, у нее сейчас есть деньги. Да и собственных средств – даже без Максовой «обувной» заначки – наберется, если все суммировать, тысяч десять «зеленью» (откладывала из денег, которые ей давал приятель). Но какого хрена, спрашивается, она должна отдавать часть этих бабок Жану? Тем более, что толком даже не знает, на что должны пойти эти средства?!
С другой стороны, без Жеки Мальцева и нескольких его парней весь их карликовый подпольный «ревком» и яйца выеденного не стоит…
Из-за шума водяных струй она едва не прозевала звонок на сотовый – оба телефона, свой и найденный в коробке, она принесла в ванную и положила на полочку, чтоб были под рукой. Быстро прикрутила кран… и тут же стали слышны бодрые такты «Марсельезы»…
– Да… слушаю! – Она стащила левой рукой с крючка полотенце, вытерла об него руку и вновь прижала трубку к уху. – Да, говорите, я вас слушаю.
Трубка несколько секунд молчала, затем – наконец-то – послышался мужской голос со странными механическими нотками:
– Где вы находитесь? Откуда звоните?!
Она, признаться, опешила поначалу. Но все же нашла в себе силы продолжить разговор.
– Э-э… у себя… в Реутово.
– Кто вам дал этот номер?! Говорите правду, иначе разговор прервется.
– Понимаете… Минуточку!
Она промокнула лицо полотенцем и на скорую руку намотала его вокруг головы – чтоб не стекала вода с волос.
– Мне никто не давал этот номер, – сказал она. – Он был забит в трубке. Которую я нашла примерно час назад… Я бы хотела…
– Вы одна? – перебил ее «механический голос». – Кто-нибудь есть еще в квартире?
– Нет, нет, никого. Я одна. Послушайте…
– Слушайте сначала вы!
– Да, конечно… молчу!