Тахир надавил всем весом на рукоять… Лезвие вошло на несколько сантиметров в правое плечо Краснова, предварительно скользнув по ключице…
Сайтиев резко выдернул кинжал из раны… одновременно высвобождая руку!
Отклонился чуть назад, чтобы размахнуться как следует и воткнуть лезвие своему противнику в грудь, чтоб вогнать кинжал по рукоять!! Ну и куда он теперь денется, это к я ф и р?! Весь в крови… еле живой!!!
Все, сейчас он будет кончать этого парня! Который доставил ему – надо признать – немало неприятностей и создал кучу серьезных проблем!
– Так па-адыхай!!!
Грянул выстрел – в упор, в живот!
Краснов – он смог-таки вырвать пистолет из-за пояса! – еще раз нажал на спуск, прежде, чем на него вновь навалилось тело этого зверюги!!
…Тахир ощутил, как что-то взорвалось у него внутри, как скальпельной остроты лезвие вспороло брюшную полость, раскрыло грудную клетку, обнажило его внутренности!
Напоследок он увидел собственное сердце, плавающее в крови… Оно, его молодое здоровое сердце, не подводившее своего хозяина никогда, судорожно сократилось, сделавшись маленьким, как у ребенка… А затем и вовсе перестало биться.
Дария легла спать в десять вечера. Обычно она не ложится спать так рано; как и другим молодым людям, как и ее сверстникам-студентам, ей, наоборот, было свойственно засыпать едва ли не под утро.
Но она довольно долгое время находилась в чуждой и зачастую опасной среде. Она многие дни не добирала по части отдыха. И именно по этой причине, теперь, когда она вернулась к родным людям, когда появилась такая возможность – отсыпалась.
Сон ее этой ночью был беспокоен. Девушка металась по широченной кровати; ей снились пожары, она слышала во сне выстрелы, какие-то крики… Она понимала, – даже во сне – что вновь и вновь переживает собственное прошлое, ту огненную ночь, когда ей удалось сбежать от Мансура и когда она приковала себя наручниками к парню, который затем спас ее, доставил ее в Москву…
Ее растолкал дядя Парвиз.
– Вставай Дария… надо перейти в другую комнату!
Он сам набросил на нее халат. Потом взял ее за руку и повел на выход.
– Что случилось, дядя? – сонным голосом спросила девушка. – Куда ты меня ведешь?
Они стали спускаться по лестнице – Дария занимала комнату на третьем этаже. Парвиз был полностью одет, как будто на дворе нынче не глухая ночь, а ясный день. В коридоре первого этажа Дария заметила двух мужчин, в руках у которых были ружья.
– Дядя? Объясни мне, что происходит!
– Ничего особенного, – сказал Парвиз. – В соседней деревне кто-то стреляет… наверное, пьяные мужики поссорились! Но… но на всякий случай ты, Дария и дети… Вы побудете какое-то время внизу, там где у нас сауна и комната отдыха!
Они уже сошли по лестнице в цокольный этаж, как Дария вдруг спросила:
– Парвиз… а нас не сожгут, как это было с Мансуром?
Мужчина ласково погладил ее по голове.
Он подумал о том, что здесь, в этой стране, не только «инородцы», но даже и местные, те, кто тут родились, никогда не будут ощущать себя в полной безопасности. Никогда, ни при каком режиме, ни в какие времена. Но говорить это вслух, делиться своими мыслями с молоденькой девушкой, Парвиз Искандаров не стал.
Спецназ «Альфы» первым прибыл на место ЧП, высадившись из МИ-8МТ на западной околице села Льяново.
Потом, по происшествию получаса, по дороге, огибая полем те участки, где стоят две пустые легковушки, проследовали транспорты с группой немедленного реагирования, присланной из соседнего райцентра. А также – слегка поотстав, пожарные машины, кареты скорой и другой спецтранспорт…
К фургону было позволено приблизиться лишь двум сотрудникам: все еще существует угроза подрыва, так что надо было соблюдать повышенные меры безопасности и дожидаться прибытия коллег взрывотехников с их передвижной лабораторией.
Один из «альфовцев» обошел вкруговую фургон, подсвечивая себе мощным фонарем. Коллега страховал, держа наготове оружие: мало ли что может случиться… Еще шестеро сотрудников наблюдали за окрестностями; они сразу же заняли позиции и отслеживали свои сектора. В настоящий момент поле освещали два транспорта, поставленные так, чтобы свет их фар и прожекторов, укрепленных над кабинами, ровно ложился на тот участок, где, судя по всему, и происходили основные события.
Сотрудник управления «А» насчитал семь трупов. Да, похоже здесь была серьезная драка…
Двое лежали кучно, как будто решили по-братски обняться напоследок. Спецназовец направил фонарь на этих двоих. Оба в крови… сама их поза не оставляет сомнений, что они – мертвы.
– Краснов! – крикнул сотрудник «Альфы». – Ты где?!!
Один из «мертвецов» вдруг издал протяжный стон…
«Альфовец» присел на корточки. Поднапрягся… сбросил с Краснова мертвеца, у которого в правой руке мертвой хваткой был все еще зажат длинный горский кинжал…
– Краснов?! Живой?!! Спокойно, парень… свои! – спецназовец выпрямился и громко крикнул – Тут раненный! Это – Краснов! Сейчас мы его отсюда вынесем!
…Краснов в эти мгновения ощущал себя легким, бестелесным существом. Странно, но он видел себя как бы со стороны. Он наблюдал залитые солнечным светом лесистые отроги, видел бойцов и офицеров, своих сослуживцев по 403-му полку. Видел и себя в этой цепи, в пятнистом камуфляже, в броннике, в каске, с автоматом, повешенным на шею, с травинкой, сорванной на ходу и небрежно зажатой в белых молодых зубах…
И вновь, похоже, они прочесывают «зеленку» возле ингушского селения Али-Юрт!
Позади осталась балка Мюрат, по дну которой любят скрытно передвигаться местные «духи». Цепь углубилась в «зеленку», повеяло прохладцей, стало гораздо легче дышать…
А вот и заросшее камышом лесное озеро, в которое впадает горный ручей с прохладной и изумительной на вкус водой! Толя Измайлов снял с пояса фляжку; взял его, Краснова, флягу, улыбнулся, и стал спускаться вниз, к ручью, чтобы набрать в емкости холодной чистой воды.
С другого берега за ними наблюдает красивая девушка с чуть смугловатой кожей, одетая в цветастый сарафан – она и в таком простом наряде выглядит, как принцесса. Земля дышит покоем; лица у всех светлые, умиротворенные…
– Эй, Краснов?! – позвал его Толя Измайлов, земеля из второго взвода, подорвавшийся в прошлом году под Али-Юртом на растяжке. – Ну так что? Так ты идешь ко мне… к нам?!
А за спиной уже дрожала земля, «шестикрылый серафим» вспарывал воздух винтами… это за ним, за Дмитрием Красновым, прислали вертолет, чтобы доставить его в госпиталь.