Именно сюда и привезли эту троицу: главу ЧОПа «Эгида-Плюс» Петра Мироненко и двоих его сотрудников.
– Останешься в машине? – спросил у нее Виктор. – Или хочешь послушать, что расскажет Мироненко? Если, конечно, он развяжет язык.
– Я пойду с тобой.
– Добро. Но в разговор не встревай.
Двух «чоповцев», на головах которых красуются непроницаемые «колпаки», выволокли из микроавтобуса. Кто-то из сотрудников отмотал полосу скотча, разрезал пополам. Развернув закованному в наручники верзилу лицом к заснеженному полю и спиной к водоему и собравшимся на его берегу людям, заклеил этому типу рот. Опять надвинул колпак... Та же процедура была исполнена и в отношении «сторожа». Затем этих двоих уложили на кусок брезента рядом с машинами.
Настала очередь Мироненко. Это был плотный, чуть грузноватый мужчина лет сорока пяти. Некогда руководил одним из линейных отделов транспортной милиции, подполковник. Но уже лет восемь как он ушел из органов, а ныне являлся главой одного из крупнейших ЧОПов в области. Анна без труда его опознала: и по фактуре и по голосу...
Место, куда ее привезли, она тоже узнала. Еще бы... такие вещи не забываются. После одного из допросов ее привезли к этому вот карьеру. Ровно так, как сейчас у Мироненко, на голове у нее был полотняный мешок. Впрочем, «колпак» с нее на короткое время сняли. Но лишь для того, чтобы Козакова поняла, что происходит: она стояла со связанными руками на обрывистом – высотой метров шесть – берегу этого явно не мелкого водоема... Потом на нее вновь надели мешок и привязали к шее тяжеленный, весом килограммов в двадцать, кусок рельса; в просверленное отверстие была вдета пеньковая веревка, которую накинули ей на шею. Как она не свалилась тогда в карьер с обрыва? Анна сама этого сейчас не понимала. Как не понимала до конца и того, что именно помешало тогда Мироненко и тому, кто дал команду ее закошмарить, пристрелить Козакову или утопить ее в этом озерце...
Мироненко не стали заклеивать лентой рот, как это было проделано с его людьми. Подвели к обрывчику. Его удерживали теперь под локти двое – Виктор и старший группы захвата. Оба они надели спецназовские маски. Виктор на короткое время, на каких пару секунд, приподнял «колпак», давая тем самым возможность местному авторитетному товарищу сориентироваться в пространстве и кое-что для себя понять.
Мироненко вдруг громко икнул. Потом по штанине потекло... Его трясло так, что остальным двоим приходилось крепко держать этого здорового мужика под руки, чтоб он не свалился в карьер до времени. И тем самым не нарушил планы приехавших на разбор москвичей.
– Вы... вы кто такие? – хрипловатым голосом спросил глава ЧОПа. – Могу я переговорить с вашим старшим?
– Говори.
– Это... это ж беспредел! И я... Не понимаю, что вы мне предъявляете?
– Беспредел, говоришь?
– Ну да. Так дела не делаются. И уже давно... живем по новым понятиям!
– А похищать людей на улице средь бела дня? А вешать женщине рельс на шею? А держать в подвале?.. Это, надо полагать, по новым понятиям?!
– Вы из органов, мужики? Откуда? Кому я перешел дорожку? Давайте ж будем нормально общаться!.. Так откуда вы... э-э... уважаемые?
– А тебе не по хрену, Петр Леонидович? Ты же не хочешь отвечать на наши вопросы! Ну как с тобой можно общаться? Только время даром теряем.
Анна Козакова устроилась чуть позади них, шагах в пяти. Кто-то из сотрудников принес раскладной стульчик. Под ноги бросили что-то вроде кошмы. Сверху на нее, чтобы не простудилась, набросили самый настоящий тулуп. Она сейчас походила на рыбака, устроившегося у полыньи и ждущего поклевки.
Анна все видела и все слышала. Зрелище, конечно, не очень приятное. Особенно учитывая то, что она сама пережила сравнительно недавно. Но ни уходить, ни отводить глаза или затыкать уши она не собиралась. Это ее работа. И другой у нее нет.
– А что именно вас интересует? – вновь послышался хрипловатый басок. – Что за тема?
– Тебе уже сто раз говорили! Тебя спрашивали про Козакову?!
– А... про эту...
Виктор выждал какое-то время. Но «органчик» вдруг умолк. Из-под полотняного мешка слышалось лишь громкое посапывание.
– Эй, мужики! – крикнул Виктор. – Тащите сюда «сторожа Васю». И пасть ему заклейте, чтоб визга не было! Да, да, этого... Волоките его сюда!
Один из сотрудников достал из багажника джипа... мешок. Это был стандартный пятидесятикилограммовый мешок с сахаром. Его взяли в том же «гостевом» доме – там в двух кладовках хранилась всякая разная провизия, от сахара и круп до солений и копченостей. Взявшись крепко за «ухо» мешка, он потащил его волоком, по заснеженном земле, туда, где на берегу водоема разворачивались главные события.
Если не видеть происходящего, а слышать лишь звуки, то запросто можно было подумать, что к обрыву тащат волоком живого или уже мертвого «Васю»...
Сотрудник положил мешок на самом краю обрыва. Достал из кобуры пистолет с глушителем. Передернул... прицелился в мешок.
Прозвучали два хлопка! Сотрудник ногой спихнул мешок с обрыва. Тот плюхнулся в воду... Очень похоже на звук упавшего в воду тела.
У Мироненко подогнулись ноги... Но крепкие мужские руки не позволили ему опуститься на землю.
– Продолжим разговор, Петр Леонидович. Вас осталось двое. Итак, вопросы прежние. Кто навел тебя на Козакову? Кто передал тебе микрокассету с записью оперативного мероприятия «пятерки»?
– Если скажу... меня убьют!
– Неужели?
– Точно... Страшные люди! И вы... вы напрасно лезете в эти дела!
«Органчик» вновь умолк; что-то в нем заклинило. Определенно, есть вещи, которых этот опытный, видавший виды мужик боится очень, очень сильно.
Кто ж это его так застращал?
– Тащите второго! – скомандовал Виктор. – Заклейте и ему пасть. В темпе!
– Похоже, мы тянем пустышку, – подал реплику старший группы захвата. – Предлагаю кончить обоих!
– Знаешь... я все же верю в человеческий разум. Вдруг Петр Леонидович одумается? У нас ведь есть не только кнут, но и пряник...
Уже не один, а двое сотрудников достали из багажника еще один мешок. Этот побольше и потяжелей – килограммов восемьдесят.
Раздались еще два «хлопка». Один из сотрудников пинком отправил с обрывчика в воду простреленное «тело».
– Я скажу, скажу!! Только не убивайте!
– Ну так говори.
– У меня двоюродный брат в Киеве...
– Знаем. Работал в министерстве внутренних дел Украины, верно?
– Да... Там был наезд из-за дела Гонгадзе. У него возникли неприятности.
– Короче!
– Он года два вынужден был скрываться за границей...
– Не надо полоскать нам мозги! – сердито сказал Виктор. – Он жил несколько месяцев в Штатах, оттуда перебрался в Лондон. И уже в 2007 году опять нарисовался в Киеве. Твой «кузен» был принят консультантом по вопросам безопасности в некий фонд... Назови его!