* * *
Тогда же, в понедельник, Виктор взял ее с собой на деловую встречу. Они съездили в офисный центр на Сухаревке. Антонов представил ее своим партнерам по бизнесу, так он отрекомендовал двух видных и авторитетных мужчин южной наружности. Оттуда они отправились пообедать в ресторан. Потом посетили еще чей-то офис... Опять поездка в ресторан, деловой ужин; там вновь пришлось с кем-то знакомиться, производить на кого-то должное впечатление.
Именно так, в какой-то бешеной круговерти, пролетела со скоростью курьерского поезда вся куцая предновогодняя рабочая неделя, которую она провела в новой должности и на новом месте. Анна могла лишь гадать, насколько все эти перемены – разительнейшие перемены! – в ее жизни связаны с Иваном, с тем, где он сейчас находится и чем он занимается. От разговоров на эту тему Виктор не то чтоб уклонялся, он просто не говорил всей правды, не раскрывал перед ней всех карт, и она это ощущала, ее это изрядно нервировало.
По состоянию на утро тридцать первого декабря – кроме SMS сообщения, полученного 24-го числа – никакой информации от Козака или о нем более не поступало.
В воскресенье, в половине восьмого утра ей на мобильный позвонил Виктор.
– Анна, собирайся в поездку! – прозвучал в трубке его как всегда спокойный голос.
– Мы улетаем. Сегодня. Чартер... около полудня, отправление из Внуково-3. Игорь скажет, что из вещей следует взять с собой. По пути заедете к стилисту. На все про все – четыре часа.
– Улетаем? – опешила Анна. – Как это? Куда?
– Летим во Францию, дорогая. Что может быть лучше новогодней ночи, проведенной в Париже в обществе любимого человека?..
Виктор сказал, чтобы Анна была готова к выезду на некое мероприятие к десяти часам вечера.
Они прилетели в столицу Франции втроем: Козакова, Виктор и Игорь. В парижском аэропорту «Шарль де Голль», где в половине третьего пополудни по местному времени приземлился чартерный борт из Москвы, их ожидал арендованный лимузин.
Из северо-восточного пригорода они вскоре благополучно переместились в самое сердце исторического Парижа, в район Вандомской площади, известный ювелирными бутиками и домами моды. А также одним из лучших в мире отелей, часть окон которого смотрит как раз на эту площадь, в центре которой высится 44-метровая колонна со статуей самого, пожалуй, знаменитого француза – Наполеона Бонапарта, который, впрочем, был корсиканцем.
Регистрация у ресепшн отеля «Риц» отняла считанные секунды. На имя мсье Антонова был забронирован сьют: номер с гостиной, двумя спальнями и двумя мраморными ваннами, оборудованными сауной и джакузи, расположенный на седьмом этаже этого роскошного здания.
Документы спутницы мсье Антонова гостиничную администрацию не заинтересовали. Как правило, тем, кто занимают номера такого класса и такой стоимости, не задают подобных вопросов. В заполненной по Интернету форме, впрочем, была указана фамилия спутницы Антонова и прописан ее статус – секретарь-референт.
Игорь вселился в гораздо более скромный номер Superior, если определение «скромный» уместно для отеля «Риц», на другом этаже и в другом крыле здания. Вскоре мужчины куда-то засобирались: Антонову позвонили на сотовый. Вот тогда-то Виктор и сказал прилетевшей с ним из Москвы молодой женщине, чтобы она к десяти вечера была экипирована и при полном параде.
Анна Козакова стояла перед большим, в полтора человеческих роста, зеркалом в расположенном на седьмом этаже гостиничного номера-люкс. На ней было вечернее платье золотистой расцветки: юбка и корсет из атласа и парчи расшиты золотыми нитями. Плечи и руки – выше того места, где заканчиваются перчатки – обнажены. Лиф украшен не только золотым шитьем, но и жемчугом. Платье длинное; туфли тоже золотистого цвета, с бриллиантовой крошкой на мысках и на пряжках. Тончайший шарфик цвета морской волны, расшитый золотыми узорами, призван прикрыть плечи, если того потребует обстановка. Наряд дополняет дамская сумочка от Диора цвета перламутр; она была украшена стразами.
Сама Анна предпочла бы надеть вечернее платье – если уж совсем без этого не обойтись – классического черного цвета. Но Игорь, пусть и мягко, пусть и деликатно, настоял, чтобы она из нескольких предложенных ей еще в Москве вариантов выбрала именно этот.
Козакова обернулась к мужчине, который ненавязчиво разглядывал ее через арочный проход «сьюта», оставаясь при этом в гостиной.
– Игорь... ну как я вам?
– Превосходно! Как говорят наши друзья итальянцы: L'abito non fa il monaco... [19] Bellissimo! Bellissimo! Вы само очарование!
– Правда? Или вы так подшучиваете над бедной девушкой?
– Что вы! Очень, очень вам идет, Анна... Это чудесное платье еще больше подчеркивает вашу красоту.
– Хвали#те меня, хвали#те! – Анна нервно рассмеялась. – А то, признаться, поджилки трясутся.
– Не надо нервничать, все будет отлично! – заверил ее Игорь. – Вид у вас королевский! Но кое-чего все же не достает.
– Чего именно? Шарма?
– Как вы можете такое говорить! Вы выглядите...charmant!
Из-за его спины показался Виктор. Антонов тоже уже был полностью экипирован: элегантный костюм от Армани темно-синей расцветки, вместо галстука – бабочка, гладко выбрит, волосы еще чуть влажные после душа.
– Charmant! – Виктор, улыбаясь, подошел к своей спутнице. – Очаровательно! Но Игорь прав: кое-чего не достает...
Он взял у сотрудника бархатную коробочку. Сам открыл ее. Достал оттуда серьги с изумрудными – в золотом креплении – подвесками...
– Аня, у тебя красивые сережки... Но надень-ка эти!
Козакова сняла свои довольно простенькие, с маленькими камушками, серьги. Положила их на столик. Потом продела в ушные раковины те, что дал Виктор. И... застыла перед зеркалом. Как мало надо женщине, чтобы она хоть на короткое время забылась, отвлеклась от серых будней и забот!
– Прекрасно гармонируют с твоими зелеными глазами, – сказал Виктор.
– Bellissimo! – Игорь восхищенно поцокал языком. – Вам очень, очень идет!
Он достал из кармана пиджака еще один небольшой сверток. Передал его шефу. Тот, открыв упаковку с эмблемой ювелирного дома Tiffany & Co, протянул бордового цвета коробочку несколько опешившей женщине.
– Не хочу лишать тебя удовольствия, дорогая... Открой-ка сама!
Козакова открыла футлярчик... и невольно ахнула. Осторожно, кончиками пальцев, извлекла на свет божий кулон, закрепленный на ажурной, витой золотой цепочке. Кулон был в виде латинской буквы V и украшен бриллиантовой крошкой.
– Это... это – мне?
Виктор взял у нее ювелирное украшение; примерился и застегнул крепление. Кулон в свете ярких люстр переливался, сиял, вспыхивал всеми цветами радуги...