– Чего кричишь? – отозвался с берега Алексей. – На водяную змею наткнулась?
Я хотела заорать во второй раз, но передумала.
– Тут плывет что-то.
– Насть, ты о чем?
– Иди сюда.
– Умеешь ты человека достать, – проворчал Алексей. Но нырнул в воду.
Я ударила рукой по предмету, и он заплескался рядом.
– Вот. Смотри, – сказала я почему-то шепотом. – Он тут.
Алексей нырнул, я на всякий случай отплыла чуть подальше.
– Что тут?
– Посмотрим, – услышала в ответ лаконичное.
Он вышел на берег с небольшим ящиком в руках.
– Что это? – Испуганно спросила я. – Бомба с часовым механизмом?
– Да-а, у тебя и фантазия, Насть! Спилберг отдыхает. Похоже, это совсем другое. Сейф с деньгами.
И здесь я заплакала.
– Господи! Давай выкинем этот ящик к чертовой матери.
– Давай! – Алексей сделал движение, чтобы размахнуться.
– Постой! – завопила я. – У нас же с деньгами напряженка.
– Вроде бы так.
Мы смотрели друг на друга.
– Ты – законная жена Андрея Норкина и…
– Не в этом дело, – перебила я его. – Ну, пропадут эти деньги и что? А так они достанутся хорошим людям. То есть нам с тобой.
– Которые найдут им хорошее применение, ты это хотела сказать? – и он улыбается.
– Именно так. Если ты не возражаешь…
– Ты теперь хозяюшка и поэтому распоряжайся смело семейным бюджетом. Я тебе даю полный карт-бланш.
Краска залила мое лицо.
– Может быть, тебе еще официально предложение сделать? Прямо здесь и сейчас? Извини, пока кольца нет. Но на одно колено я встать могу. Хочешь?
И прежде чем я успела что-то сказать, он встал на одно колено и сказал, взяв меня за руку:
– Настюш, выходи за меня замуж. Если откажешься, я утоплюсь здесь, ей-богу.
– Ну, еще раз окунешься в водичку, – ехидно сказала я.
Тут он взял меня за руку и поцеловал.
– Я серьезно.
Он встал и смотрел на меня.
– Я даже не мечтала об этом!
– Так значит «да»?
– Еще спрашиваешь!
– Ну вот, – Лола с огорчением рассматривала кружку с Санта-Клаусом. – Кажется, я опять купила не то. Мне хотелось чего-то оригинального, а такая кружка у меня уже есть.
– Барахольщица, – нежно промурлыкал Анджей. Он подошел к ней и, наклонившись, поцеловал в шею. – Ты подумала о том, как мы все это тащить в Питер будем?
– Как-нибудь, – отмахнулась Лола. Она была занята сосредоточенным рассматриванием следующего подарка: большого ангела со скрипкой в руках.
– Этот очень даже ничего.
– Похож на тебя! – шепнул Анджей.
Я, находясь рядом, прыснула.
– Подлизываешься! – пригрозила ему пальцем Лола. – А кто у меня вчера двести евро выпросил на японские штучки-дрючки?
– Так это же ради совершенствования и нирваны!
– Получается, что я нирване – конкурент.
– Ты на первом месте. Нирвана – на десятом.
– Заливаешь! – И Лола погладила себя по округлившемуся животу. – Вчера я выпила немножко пива. Думаю, что маленькому не повредит. Какое же тут пиво вкусное!
Мы находились в большой комнате и наряжали елку. В Бремен мы приехали двадцать третьего декабря, сняли большие апартаменты на две семьи и теперь носились по магазинам в предрождественской суете…
Алексей обещал приехать к Новому году или чуть раньше. Он никак не мог вырваться. Дела. Сейчас он возглавлял небольшую частную охранную фирму и был доволен своей работой. С собой я взяла маленькую трехлетнюю Манечку, похожую на меня в детстве как две капли воды. Она была такой же рыжей, конопатой, шумной и непоседливой. Моя мать хотела, чтобы мы приехали на Новый год к ней, но мы обещали заглянуть в Косые Кручи на старый Новый год.
Вот уже который день мы пропадали на рождественском рынке, скупая сувениры и разные милые мелочи. Мне нравилась эта шумная атмосфера праздника, запах еды, веселая толпа. А потом в этой толпе мне удавалось забыть, что Алексея рядом нет.
На рынке Манька выбирала себе сувениры, радостно заливаясь смехом, потом мы шли обедать в какое-нибудь кафе вместе с Лолой и Анджеем. Иногда – перекусывали прямо на рынке. Особенно нам нравились картофельные оладьи с яблочным муссом. Из напитков я брала глинтвейн, Манька – какао.
Я любила подходить к уже знакомой фигуре Бременских музыкантов и каждый раз здоровалась с ней. Мане нравился этот ритуал, она звонко выпаливала: «Здрасте!», раскатисто выговаривая букву «р».
– Как ты могла подумать, что нас убили! – сердилась Лола, когда мы с ней встретились после того, как все закончилось. – Мы что, какие-то немощные инвалиды, чтобы нас так просто можно было убить? Мы и сами легко можем накостылять любому. Правда, Анджей?
– Легко! – соглашался он. – И накостылять, и врезать, и размазать.
– Ну вот, ты как будто бы издеваешься надо мной, – хмурилась Лола. – Всегда ты так!
Я помню этот разговор, состоявшийся, когда я приехала к ним в Питер. Я сидела на кухне, поглаживая одной рукой Сатрапа, который пристроился у меня на коленях.
– Это мы чуть с ума не сошли, когда ты исчезла. Уехала в яхт-клуб и пропала. С концами. Мы думали – все: не увидим тебя больше в живых. Анджей собирался даже частного сыщика нанять. Но пока суд да дело, ты и объявилась.
– Все хорошо, что хорошо кончается.
– Это точно… Кстати, я нашла работу… – и Лола хитро прищурилась.
– Серьезно?
– Один американец армянского происхождения открывает бар «Веселый джаз» и приглашает меня на работу.
– Я рада, – искренне сказала я. – Очень рада.
Потом мы молча сидели и смотрели в окно на серую воду, плескавшуюся почти у самого дома, и я чувствовала себя абсолютно счастливой.
Это было почти четыре года назад. С тех пор много утекло воды. У меня родилась Манечка, Лола и Анджей поженились и ожидали первенца. УЗИ показало, что у них будет мальчик.
– Будет Мане братик, – сказал Анджей.
– Я думаю, что они на Мане не остановятся, – сказала Лола, подмигивая мне.
– Пока мы ничего не планируем.
– Ага! Это все внепланово обычно случается.
И вот сейчас мы все собрались в Бремене праздновать Новый год. Не было только Алексея. Наступал вечер. Завтра уже будет последний день перед Новым годом, тридцать первое декабря.