И вдруг он ослеп. Разом погасли все лампы. Темнота упала, как обвал.
- Ой!
- Молчи! - Полынов вскочил. Отчаяния как не бывало. - Наша берет!
В темноте он нащупал руку Крис, потянул ее за собой.
- Но что это... Авария?
- Помощь, помощь, Крис... Осторожно, ступеньки...
- Я ничего не вижу...
~ Я вижу. Держись... Двери! Нет тока - всюду пройдем...
Полынов не преувеличивал: опыт работы в космосе научил его ориентироваться там, где это казалось немыслимым. И первый же щит, который они нашарили, легко поддался их дружным усилиям.
Натыкаясь на выступы, распахнутые двери, сдирая пальцы в кровь, они куда-то спускались, куда-то бежали. То и дело мелькали фонари охранников, одетых в скафандры, хотя действие миксонала должно уже было кончиться. Кто-то кого-то звал, кому-то приказывал: крики, ругань, бред тех, кто успел надышаться отравы, создавали полнейшую неразбериху.
Полынов и Крис падали, едва к ним приближался луч света; один охранник даже споткнулся о вытянутые ноги Полынова и в сердцах стукнул его прикладом. Охранник истерически взвизгнул, когда навстречу выскочил, ошалело паля из лайтинга, его глотнувший миксонала приятель. Полынов и Крис поспешили отползти. Сумасшедшего быстро прикончили. Полынов, используя сумятицу, швырнул туда газовую гранату. Она лопнула, вызвав новый взрыв ужаса. Из пещерной тьмы, рикошетируя, полетели чьи-то пули.
Внезапно Полынов уперся во что-то мягкое. Оно дернулось и сказало:
- Ад зеленый, вовсе не огненный...
- Да, да, конечно, - согласился Полынов, увертываясь от шарящих пальцев.
Мечущийся свет фонарей и выстрелы помогали ему отыскивать дорогу. В самом нижнем коридоре было относительно спокойно, и беглецы перевели дыхание.
- Страхуй меня сзади, Крис, - сказал Поыншов.
- Где мы?
- Здесь должен быть вход в цех. Ага, вот он!
- Осторожно, там надсмотрщики!
- Ерунда. Но хотел бы я знать...
Он чуть приотворил дверь. Вырвалась бледная полоска света. Полынов облегченно вздохнул: заводская аварийная сеть, как он и ожидал, была автономной.
Секунду подождав, чтобы глаза привыкли к свету, он ринулся внутрь.
Цех был невелик, во всех направлениях, бросая широкие тени, его пересекали трубопроводы. По оси, выстроившись в ряд, стояли какие-то аппараты, похожие на гигантские восьмигранные масленки. Пролет перекрывал прозрачный купол с противометеорньш зонтом. Сквозь него просвечивали радужные звезды.
В центре, у постамента аппарата, сгрудилась кучка людей. Сейчас в них трудно было признать элегантных пассажиров "Антаноя". Они стояли, закинув руки на затылок, спиной к взявшим их на прицел четырем охранникам. Пятый сидел, положив лайтинг на колени, в стеклянной будке под куполом. Оттуда ему был виден весь цех.
Полынов выстрелил по будке. Брызнули стекла. Сзади щелкнул пистолет Крис. Она не хвасталась своим умением стрелять: один из надсмотрщиков упал, даже не вскрикнув.
- Руки вверх! - заорал Полынов, вскакивая на постамент соседней "масленки".
Если бы охранники не оцепенели от неожиданности, ему бы пришел конец, потому что он не мог бить из лайтинга по врагам: строй заключенных смешался и луч зацепил бы кого-нибудь. Он увидел вскинутое оружие, но в то же мгновение охранник исчез под грудой тел. Остальные прилежно тянули руки вверх. Их тоже окружили, сбили с ног.
Кто-то, как крыса, метнулся в тень. Полынов не знал, друг или враг, и не стал стрелять. Но Крис, очевидно, знала, ее пистолет снова щелкнул, и человек споткнулся. Мелькнуло перекошенное лицо; Полынов последний раз встретился взглядом с Бергером. Тот упал. "Вот даже как", - успел подумать Полынов.
Не все заключенные вели себя одинаково. Кое-кто как упал, так и остался лежать, прикрыв голову. Но основное ядро действовало стремительно и организованно. К Полынову подскочил высокий чернявый парень в разодранной форме экипажа "Антиноя".
- Морис, - он вытянулся, как для рапорта. - Подпольная группа Сопротивления к бою готова! Как в концлагерях...
Он не удержался и лихо подмигнул. Второй глаз у него заплыл - видимо, ему довелось побывать в камере пыток.
- Я знаю о вас из записки Крис. - Полынов торопливо пожал протянутую руку. - Ваш план?
- Мы намечали перекрыть процесс, поднять давление в трубопроводах. Завод взлетит. Ваше мнение?
- Только атака. Нас здесь прихлопнут, как зайцев.
- Их много! Может, лучше взорвать?
- Они уже взорваны, там вы поймете. Атака тремя группами. Вот схема боя...
- Безоружным?
- Идти. Брать оружие убитых. Громче кричать. Только не "ура!". Всякую чушь. Больше шума.
- Не понимаю...
- Сообразите на месте. Помните: каждый должен постоянно выкрикивать "Зеленый ад!". Так мы будем узнавать своих. Победа близка. Вперед!
Штурмовые группы заключенных нырнули во мрак, и бой начался - нелепый, отчаянный, странный. То была свалка в кромешной темноте, раздираемой вспышками лайтингов, воплями, лучами фонариков.
Бой, где враг бил по врагу, а свой терял друзей, где не было ни фронта, ни тыла, где все решали доли секунды, где отчаяние боролось с ловкостью, страх с решимостью. На стороне нападающих были внезапность, не успевшее угаснуть действие миксонала, понимание того, что происходит, точное знание цели. У противника каждый дрался сам за себя, плохо соображая, кто напал, откуда, сколько их. Зато охранники имели богатый опыт стычек, и было их больше... И они куда лучше знали свою базу. Там, где охранники успели собраться в группы и наладить командование, их ответная атака была ужасной. Они косили лучами лайтингов, не разбирая, кто перед ними - свои или чужие.
У Полынова и Крис уже был опыт странствования вслепую. Избегая схваток, они прокрались наверх, к энергоотсеку. Полынов отчаянно торопился, прекрасно понимая, что, если на базу будет дан свет, заключенных сомнут в два счета.
Он осторожно выглянул из-за угла. Внутри отсека шарили два луча фонариков, выхватывая то бетонные плоскости стен, то мраморную белизну распределительного щита, то развороченные внутренности диспетчерского пульта. Беззвучно, нервно шла какая-то спешная работа, поблескивали инструменты, огромные тени прыгали за плечами склонившихся над пультом людей.
Крис неосторожно зацепила что-то локтем. Фонари словно задуло. Ярчайшая вспышка ослепила Полынова, кинжальный луч опалил волосы, но Крис успела выстрелить в третьего притаившегося охранника, в плюнувший огнем глаз - и он потух.
Грохот, визг бетонных осколков в долю секунды сменила тишина, нарушаемая лишь отзвуками далекого боя. Потерявшие друг друга из виду противники замерли. Лайтинги на ощупь искали в темноте прицела. Каждый сдерживал дыхание, сознавая, что первый же шорох станет последним.