Памяти погибшего при исполнении служебного долга лейтенанта Ислама Ахмедовича Картоева, близкого друга и однокашника автора,
ПОСВЯЩАЕТСЯ
Ярким майским утром в самом центре Красногорска, на относительно тихой и малолюдной улице с раннего утра прогуливались несколько молодых – и не очень – людей. Прогуливались с видом бездельным и равнодушным. Лица – безмятежные, расслабленные. Отдыхают люди. Под громыхание прыгающих по колдобинам машин, наслаждаясь ароматами выхлопных газов, медленно покрываясь пылью. Улица, знаете ли, центральная… Но не из тех, по которым торжественно провозят президента, премьера и прочих «вождей» и «лидеров» во время их кратковременных визитов. Так ведь у каждого свои вкусы и представления об отдыхе, не так ли?.. Может, просто дети асфальта даже в свой выходной не мыслят полноценной жизни без этих, ставших за многие годы привычными и незаметными, неудобств большого города?
Конечно, более уместным это беззаботное дефиле выглядело бы в другом месте. Например, на площади Свободы, между недавно открывшимися после зимнего перерыва уличными летними кафе, у одного из многочисленных городских фонтанов, большим любителем которых был мэр областного центра Сергей Иванович Потрошков. Кстати, усилия мэра по насаждению фонтанов везде, где только можно, не остались незамеченными благодарным народом, и теперь жители города любовно называли своего мэра Фонтаном Фонтанычем. Даже чиновники собственной администрации – конечно же, за глаза.
Поговаривали, что Фонтан Фонтаныч Потрошков, не найдя больше в своей вотчине свободного места под фонтаны, озаботился возможностью разведения в Сибири, в самом ее центре, африканских пальм. И даже, будучи в одной из загранкомандировок по обмену опытом, присмотрел уже не только рассаду, но и нескольких гамадрилов с бабуинами, которыми намеревался заселить выращенные пальмы, дабы придать горожанам бодрости и оптимизма в сложных условиях кризиса, а также помочь им собраться с силами, так необходимыми в борьбе с грядущими трудностями.
Впрочем, бог с ним, с Фонтаном Фонтанычем. Нас в большей степени интересуют праздношатающиеся по одной из центральных улиц молодые – и не очень – люди.
Хотя… Зря, наверное, так – праздношатающиеся. Если присмотреться более внимательно, то в движении этих красногорцев мужеского пола наблюдалась некая система. Они не отходили далеко от дороги, гуляли по самой бровке проезжей части. Причем район прогулки был довольно четко ограничен – метров пять, не больше. То есть семь шагов в одну сторону, поворот у необозначенной, но четко проведенной пограничной черты и семь шагов в обратном направлении.
Иногда, когда двое гуляющих встречались у «пограничного столба», они негромко перекидывались парой слов, не забывая постреливать по сторонам короткими, но острыми и цепкими взглядами. Не потому, что опасались каких-то невидимых, но злобных врагов. Молодые – и не очень – люди работали.
Вот возле одного из гуляющих остановилась автомашина – вполне приличная для здешних мест праворукая иномарка. Притерлась к обочине как раз на протяжении занимаемого тем пятиметрового отрезка. Не спеша, с чувством собственного достоинства, «гуляющий» подошел к водительской дверце, склонился к ней…
Его коллеги замерли на месте, с откровенным интересом наблюдая за тем, как будут разворачиваться события. Между тем водитель иномарки и подошедший к ней молодой человек обменялись несколькими фразами. После чего водитель показал нечто, лежащее на пассажирском сиденье. Молодой человек склонился еще ниже – почти просунул голову в салон автомашины. Присмотрелся, после чего выпрямился и, сделав малозаметный стороннему человеку жест, начал устраиваться на заднем сиденье «японки».
И тут же все вновь пришло в движение. Коллеги, утратив интерес к происходящему, продолжили прогулки по своим участкам. В сторону иномарки даже не смотрели – недавний интерес просто пропал, не оставив ни малейшего следа.
Через несколько минут молодой человек покинул салон иномарки. Причем физиономия его была донельзя довольной. Как у кота, который после долгих и безуспешных стараний сумел-таки запустить мохнатые лапы в хозяйские запасы сметаны.
Иномарка, испустив напоследок короткий гудок, в котором при некотором желании тоже можно было бы услышать довольные нотки, тронулась с места и, постепенно набирая скорость, покатила дальше. А молодой человек, помахав удалявшемуся автомобилю рукой, продолжил прогулку. Семь шагов вперед, поворот и все те же семь шагов в обратную сторону.
На этой улочке, носящей имя пламенной революционерки Розы Птицыной, казненной колчаковцами в 1918 году, работали красногорские валютчики…
Система проста – и в отличие от государственной эффективна. Продается бакс или еврик чуть-чуть подешевле, чем в банковском «обменнике», покупается немного дороже… «Индивидуал» может себе это позволить – ему нет нужды содержать кассира, контролера, охранника и платить за аренду помещения. Значит, и ставки могут быть пониже. Пусть на копеечки, на рублики… Это незаметно, если брать по одной ненашенской бумажке. А если нужна тысяча-две-три, то разница становится очень даже весомой.
Тем более что здесь не кидают. То есть не «впаривают» доверчивым простакам подделки, не «ломают». И «ломщикам», и фальшивомонетчикам на улице Розы Птицыной не рады. Мошенник живет сегодняшним днем. Одним-единственным. Валютчик же – труженик. Он работает на перспективу. С утра до вечера, в жару и в холод, в дождь и в ветер он на посту. И бесцельно стоять ему нет смысла. А кто пойдет туда, где вчера-позавчера «кинули» его близкого знакомого или соседа? То-то и оно… Валютчики дорожат своей репутацией, берегут ее.
Ну, а уже с особо настырными искателями приключений и легких денег, с теми, с кем валютчики не могут справиться своими силами, занимаются люди Доктора. Нет, не Живаго. И даже не Айболита. Просто Доктора. Вообще-то докторов в Красногорске, как и в любом городе-миллионере, множество. А вот Доктор – один…
Еще в далекой – теперь уже – и романтичной юности студент Красногорского медицинского института Миша Дрёмов несколько увлекся занятиями предосудительными, в просторечье именуемыми бандитизмом. Нет, он не нападал на банки и инкассаторские машины, не отстреливал из заржавленного обреза сельских учителей и активистов «Единой России». И даже сельсоветы не поджигал. Вместе с такими же, как и сам, оболтусами «ставил крыши» коммерсантам, «выбивал» долги, вел долгие «терки» на «стрелках»… В результате диплома федерального образца он так и не получил – был отчислен с пятого курса. Зато приобрел некоторую известность в определенных кругах, «погоняло» Доктор, авторитет в среде общения и небольшой кусочек городских улиц, «нарезанных» ему старшими товарищами на прокорм. Так пятак валютчиков оказался в сфере его интересов.
Надо отметить, что авторитет сумел оценить по достоинству такой подарок судьбы и создал валютчикам воистину самые благоприятные условия для работы. Доктор решал вопросы с беспредельно наглыми и вечно голодными ментами, недрогнувшей рукой карал «кидал» и «ломщиков», время от времени появляющихся на пятаке, «разбирался» с гопниками, которые наивно надеялись по-легкому срубить бабла с беззащитных на вид валютчиков. За это валютчики делились с добрым Доктором прибылью. Причем размер налога был щадящим – умный авторитет предпочитал стабильность разовому «хапку». Так что все были довольны сложившимся раскладом.