Ну что за невезение, подумала Алла. Тут она вдруг подумала, что слова Лося: «Значит, он говорит, что не рассмотрел», которые он явно повторил вслед за тем, кто ему позвонил, вполне могут относиться к их недавнему приключению, ведь Денис именно так Райнису и сказал, чтобы не вдаваться в подробности и не раскрывать инкогнито. Но ведь не сам же Райнис Лосю звонил, в конце концов!
…Денис был заинтригован.
Вдруг ниоткуда возник низкий мужской баритон и затянул что-то на непонятном языке под старомодный трансовый ритм. Денис тщетно пытался разобрать слова, пока не сообразил, что это профанация, состоящая из звуков, имитирующих западную речь.
И вдруг в этот минорный поток ворвался вихрь, сперва отличились ударные, потом нарастающий гитарный гул в бешеном темпе. Луч света выхватил молодого человека, который завыл в микрофон:
Напротив горсовета
от вздрогнувшей стены
отделилась девчушка
мне тихонько
подмигнула-а-а-а-а!!!
И стала старухой…
На площадке, где играла рок-группа, стало светлее, теперь она пересекалась разноцветными лучами. Денис опознал в гитаристе своего знакомого — портье Артема.
Так вот просто
без шума и пыли
сгорают квартиры
пропадают люди
и стреляются
тараканы-ы-ы-ы…
Определенно знакомый голос, подумал Денис.
Дальнейшие слова поглотила какофония звуков.
Денис увидел, что это безумие вызывает полное одобрение окружающих, которые давно уже дергались под «музыку». Сколько это продолжалось, сказать было невозможно.
Денис потянул носом. Где-то рядом явно курили травку. И бог знает, что еще делали. Однако как тут в Придонске все любят стихами говорить. Значит, сгорают квартиры, пропадают люди, стреляются тараканы. Ну и песенки, ну и дела…
Тут было, пожалуй, несколько сотен человек. Он вдоль стенки прошелся по танцзалу. Кое-где мелькнули знакомые лица. Денис увидел Куралова, отплясывающего с миниатюрной блондинкой, потом — Белозеровича и благоразумно двинулся дальше, пока телеведущий сам к нему не бросился. Честно говоря, Денис надеялся встретить тут свою горничную, но увы, увы…
Как там у Аллы дела?
Денис бросил взгляд на сцену и присвистнул. Похоже, при самом удачном стечении обстоятельств Алла не сможет взять показания у повара Антона Ивановича, потому что… вот он тут, с микрофоном. Теперь стало ясно, почему Денису показался знакомым его голос: он слышал его сегодня на кухне ресторана «Чайка». Правда, в рокерском прикиде узнать парня было мудрено — какая-то невообразимая куртка с шипами, фиолетовые с блестками штаны.
Пришлось подождать еще не меньше часа, прежде чем музыканты сделали первую паузу. Антон Липовских спрыгнул со сцены и направился к бару. Денис пошел следом. Дождался, пока парень возьмет себе пива, и присел рядом.
Липовских был похож на предводителя гуннов, отдыхающего после набега на римские провинции. Все бастионы повержены, поселяне обращены в новую веру, античные гимны перемикшированы на варварский лад.
— Привет еще раз. Симпатичные песенки.
— Спасибо, — сказал Липовских безо всяких эмоций потухшим голосом.
Денис слышал, что рокеры часто после своих выступлений как выжатые лимоны. Непонятно только пока, на руку это ему или нет.
Чтобы не быть белой вороной, Денис взял себе бокал «Гессера» — любимое пиво Щербака и Голованова. Кстати, как они там? Надо бы связаться с Максом.
— Действительно, жаль, что Шнуров с Гребенщиковым не приехали. Им бы понравилось.
— Это же шутка была!
— Да понял я, — усмехнулся Денис.
Тут, наконец, повар-рок-исполнитель опознал в нем журналиста и страшно обрадовался:
— Это вы! А я не сразу… В Москве клевые клубы?
— Ничего. Вы бы там со своей музыкой прижились.
— Правда?
— Можешь не сомневаться, — не соврал Денис, искренне полагая, что и в Москве такой музыкальной чуши навалом.
Некоторое время они беседовали на тему последних музыкальных веяний.
— Марата с Татьяной давно видел? — обыденным тоном спросил Денис, когда решил, что время пришло. Ему даже пришлось пойти на очередное насилие над организмом — отхлебнуть пива. Оказалось не так плохо.
— Да больше недели уже, — машинально сказал Липовских. И спохватился: — А… ты… Откуда ты про них знаешь?
— Тоже мне, секрет полишинеля. Это уже, наверно, все знают, кроме обманутого мужа.
— Ты не загибай. Кроме меня и брата Марата, никто не знает.
— Конечно, — ухмыльнулся Денис. — А как же Анька Стоцкая?
— Ну ты даешь, — восхитился Липовских. — Ты же несколько дней всего в городе!
— У вас же маленький город, — напомнил Денис.
— Что да, то да, — вздохнул повар-музыкант.
— А вот твой приятель Артем, ну тот, который на гитаре, сказал мне, что Татьяна с какими-то бандитами загуляла…
— Слушай больше. Чушь это.
— Чушь так чушь. Слушай, Антон, — «оживился» Денис. — А ты видел когда-нибудь этого вашего таинственного Полковника?
Антон почувствовал себя неуютно. Кое-как выдавил, что, может, и видел, да только сам этого точно не знает. И вообще на свете масса других, гораздо более приятных тем для разговора.
И действительно, в следующие четверть часа выяснилось много полезных вещей. Что попса — отстой, а рок-н-ролл — глоток кислорода, что «Лед Зеппелин» лучше «Дип Пепл», что наше кино хуже европейского, а европейское — хуже американского, что местная анаша хуже голландских «шишек», что заниматься спортом — вредно для здоровья, что сексом заниматься — лучше, чем не заниматься, что сочинять и петь на сцене почти так же здорово, как готовить у плиты, и, наконец, что Геннадий Несторович Клюев — добрейшей души человек, простодушный и доверчивый, действительно не знал о связи своей жены с шеф-поваром Маратом Гусевым. Почти до самого конца.
— До какого конца? — равнодушно спросил Денис, внутренне трепеща.
— До того, как они сбежали.
— Так они все-таки сбежали? Но с чего ты взял?
— Я слышал, как пару недель назад Марат уговаривал Татьяну удрать на Черное море. У него там, дескать, есть где остановиться и все начать заново. Ну и грамотно они, конечно, удрали. Сперва Татьяна исчезла, а Марат еще был на работе, думаю, чтобы от себя подозрения отвести, только на следующий день слинял. А уж где она это время пряталась, я не знаю, — Липовских подмигнул.
— Ты просто детектив, — похвалил Денис проделанную аналитическую работу.
— А то!
— Только я не понял, ты сказал: «Почти до конца». Значит, Клюев все же узнал как-то?