Вокруг никого не было, и я рискнула вылезти из машины. Я прошла немного вдоль дороги и увидела столбик, на котором было написано: «Терехово». Тогда я поняла, что то, что находится за бетонным забором, — это наш завод безалкогольной продукции. Я про него много слышала, потому что там директор Евгений Маркович, он Ладин папа. Мы с ним в шахматы раньше часто играли. Я подумала, не предупредить ли его о том, что… ну, вообще, не предупредить ли, на всякий случай? Но потом вспомнила, что уже очень поздно, и решила, что в такое время его на заводе конечно же нет. Кроме того, я присмотрелась и увидела, что ворота закрыты, а как еще туда пролезть, я не знала. А мобильного телефона у меня нет. (Знаете, Денис Андреевич, я все коплю себе на телефон, коплю, а потом — раз и приходится потратить на что-то важное. Как выдумаете, что лучше: «сименс» или «моторолла»?)
Тогда я вернулась в машину, легла на свое место и стала ждать. Ничего придумать я не могла. Потом решила осмотреть машину изнутри, вдруг найду что-нибудь интересное. Я посмотрела карманы куртки и бардачок, но ничего, кроме обычных мужских мелочей (сигареты, зажигалка «зиппо», упаковка презервативов), я там не нашла. В бардачке машины вообще ничего не было, только мобильный телефон, который он сунул туда, видно, по рассеянности. Я хотела воспользоваться случаем и позвонить Евгению Марковичу или вам, но вовремя сообразила, что звонки эти в аппарате остаются, и он сможет увидеть, что кто-то телефоном пользовался в его отсутствие. Тут я сообразила, что таким же способом смогу узнать, кому он сам звонил! Я стала тыкать на разные кнопочки, но у меня ничего не выходило, на дисплей все время вылазили совсем другие функции, и я никак не могла в них разобраться! Чтобы он не застал меня врасплох, я легла в свою нишу и продолжала там разбираться с телефоном. Я не слышала, как он шел к машине, поэтому, когда дверца открылась (23.42), чуть не вскрикнула от испуга. Мне стало страшно, как никогда в жизни, хотя казалось, что я уже привыкла. А еще я боялась, что он хватится телефона, но все же хотела довести начатое до конца, и смогла найти искомый номер, только когда мы уже несколько минут ехали обратно. Вот он:
91-17-17
Я подумала, что это странный номер, у нас ведь в городе все номера пятизначные, но решила, что вы разберетесь, а я просто его запомню и все.
Я как могла просунула телефон между передними сиденьями, поближе к нему, словно он туда завалился, не знаю, помогло бы это мне или нет, но тут раздался звонок. Он поискал телефон глазами, но быстро нашел по звуку, включил и сказал:
«Все сделано».
Я вжалась в свою нишу как только могла и закрыла глаза. Он завел машину и поехал. Наверно, мне повезло, что телефон так быстро сам зазвонил и ему не пришлось его искать.
Скоро мы вернулись в город. Я молилась, чтобы он не стал ставить машину в гараж (как бы я оттуда выбралась?!), и мои молитвы были услышаны. Он поехал домой. Остановился перед подъездом, вышел из машины и больше не возвращался. Через несколько минут я потихоньку выбралась, побежала домой и села за этот отчет. Я решила, что это может оказаться важно, так что не стала набивать его на компьютере и отправлять по почте, и попробую немедленно передать его вам лично».
Ну надо же!
Денис покрутил головой. Давая Ане с Ладой задание последить за кем-нибудь только лишь с той целью, чтобы отвлечь их полудетские мозги и уберечь от начинающегося водоворота событий, он, сам того не ведая, сунул их в змеиное гнездо. Спрятать девчонку, что ли? Вдруг ее кто-нибудь все же видел, тогда ведь ей несдобровать. С другой стороны, если ее видели, то она уже бы исчезла, а значит, все сошло гладко. Нет, спрятать Аню Стоцкую все равно нужно. Хватит уже в Придонске невинным людям погибать.
Денис протянул листок Алле. Она бегло прочитала и посмотрела на него широко раскрытыми глазами:
— Надо его брать немедленно!!!
— Ты не мент, — негромко напомнил ей Денис. — Ты не в Москве. Пока что мы можем только наблюдать, тем более что если это случилось, то оно уже случилось. Только вот как бы узнать наверняка, а?
— Для начала неплохо бы выяснить, что это за телефон 91-17-17?
— Есть идеи? — спросил Денис.
— На телевидении есть база данных, попробую покопаться.
— Девчонка верно написала, что здесь номера пятизначные. А если он ростовский?
— Без «восьмерки» и кода? — переспросила Алла. — А, поняла: мобильный ростовский, да? То есть, получается, что это кто-то нездешний. Ну и ладно, я все равно попробую что-нибудь сделать.
— Нет уж, — отрезал Денис, — это рискованно. Лучше я Макса загружу. — Он встал.
— Ты куда, в номер? Я сейчас доем и тоже приду, надо обсудить диспозицию на день.
— Нет, портье зачем-то зовет.
Алла повернулась и увидела, что так и есть: портье энергично машет рукой.
— Сиди здесь, — бросил Денис и пошел на ресепшн развязной походкой.
Хлопнул Артема по плечу:
— Как дела, братан?
— Слышали новость? — бешено вращая глазами, громким шепотом сообщил портье. — Самоубийство!
— Да ну? А мне казалось, у вас тут такой тихий патриархальный городок…
— В тихом омуте… Галин застрелился! Директор безалкогольного завода! Сегодня ночью!
— А ты откуда знаешь? — по возможности равнодушно спросил Денис. — В Интернете прочитал?
— Как же… Но пока это тайна за семью печатями. Мне наш вокалист шепнул — Антон Липовских, а ему — Жорка Куралов.
— А Куралов откуда может знать? — засомневался Денис, хотя знал правильный ответ не хуже портье. — Он же человек искусства, режиссер, небось насочинял чего…
— Да вы что! Он все раньше всех узнает! Он же с Лосем, ментом главным, на короткой ноге! Утром люди на работу пришли, а Галин в кресле сидит с дыркой в башке, представляете?!
— И записка, наверно, предсмертная? — предположил Денис.
— А вы откуда знаете?
— Так, догадался…
— Да! Была записка. Так что все точно. Все как у больших… Я просто подумал… — замялся портье. — Подумал, вам это интересно, вы же тут снимаете свое кино про бизнесменов всяких.
— Правильно подумал, — Денис сунул ему в руку банкноту. — Будь в форме и дальше.
Денис поднялся в номер и подключился к Интернету. Отправил Максу очередное письмо.
Интересно, подумал он, ведь уже не первый человек говорит, что Куралов с отцами города — на дружеской ноге. Сначала — ресторатор Клюев, теперь вот — портье. Дословно одна и та же фраза, словно устоявшееся идиоматическое выражение. Это что значит? Значит то, что эта мысль тут давно у всех в головах сидит, вот что значит. Это либо банальная правда, либо тотальная ложь, которую, возможно, сам же Куралов и распространяет. Какая-то странная личность все же. Обычно в провинциальных городках главрежи — пожилые почтенные дяди, а тут… да еще и скульптор. Да еще и с Лосем одновременно в город приехал, то есть не так давно. А может… может, это он — Полковник?!