– Ты че? – обернулся к нему водитель. – Иди в кабину.
– Не, я грязный как черт, все тебе там перепачкаю. Лучше уж здесь.
– Упал, что ли?
– Грузовик окатил, паскуда. Я ему махал, чтобы подвез, а он на полном ходу как дал, так я с ног до головы в грязи и оказался.
– Ладно, спасибо тебе, выручил, – с кряхтением проговорил водитель и завел мотор. – Тебе в какую сторону?
В салоне у водителя оказалась печка. Мощный вентилятор гнал теплый воздух, и вскоре окна перестали запотевать, а от Антона местами пошел пар. Он поглядывал в окно и подсовывал под теплый воздух ноги, надеясь, что дождь вот-вот перестанет.
– Я специально туда мощную поставил, – пояснял водитель, со стенаниями и вздохами крутя руль. – Остеохондроз, а тут подвеска жесткая, салон как дырявое ведро – отовсюду дует. А машина такая, что в хозяйстве незаменима. И привезти чего, и всю семью посадить можно. Да и проходимость у нее.
Антон поддакивал и подсказывал, куда ему нужно ехать. Совесть совестью, но у него у самого ситуация была не лучше, чем у этого мужика, которому в спину вступило. Попрощались они почти друзьями. Антон выскочил, хлопнул дверкой и посмотрел на небо, по которому неслись рваные черные тучи. Между тучами мелькали чистые, будто умытые дождем, звезды, а ледяной ветер пронизывал мокрую одежду насквозь. Хорошо хоть, дождь кончился.
На рынке, в сторожке, Антон скорчился возле тепловентилятора и ждал, когда приедет Слива. Он позвонил ему, как только добрался до места. Глаза закрывались, но спать было нельзя. Антон дремал вполглаза, а рука его под курткой лежала на рукоятке пистолета.
Наконец за окном послышался звук автомобильного мотора, потом по потолку прошел луч яркого света, громкие голоса приближались к сторожке. Открылась и снова закрылась дверь. Дремотное состояние улетучилось мгновенно, но Антон продолжал разыгрывать спящего человека. Сквозь чуть прикрытые веки он видел Сливу и еще двоих его парней.
Антон никогда не любил дешевых детективов и мелодрам, поэтому не стал дожидаться вопросов страшным голосом, тревожных интонаций и истерических выкриков. Он открыл глаза, потянулся. Потом вытащил из-под куртки сверток и бросил в руки одному из подручных Сливы.
– Здесь все. Проню я оставил в машине. Он там руку себе повредил и еще чего-то. Со склона сорвался, дурак, с машиной не справился.
– А почему ты один пришел? – подозрительно спросил Слива.
– А на хрен он мне сдался, чтобы я его на себе тащил, – проворчал Антон. – На такое я не нанимался. Сказано было доставить и обеспечить сохранность – я обеспечил, а таскать на себе твоих «быков» не собираюсь.
– А если он там подохнет? – спросил Слива, разглядывая сохранность упаковки.
– А ко мне какие претензии? Работа такая, – зловеще хмыкнул Антон, – я ведь и пристрелить его мог.
– Да-а, – задумчиво протянул Слива, видимо, удовлетворившись сохранностью упаковки. – Ты, я вижу, ради «бабла» и друга не пожалеешь.
– А они у меня есть? – Антон исподлобья взглянул на Сливу и процедил сквозь зубы: – Дружба – очень обременительное удовольствие и очень сомнительное. Все время ты что-то должен, чем-то обязан. Я сам по себе, Слива, так проще!
– «Волыны» где? – с угрозой в голосе спросил Слива.
Антон подошел и молча выложил на стол оба пистолета. Слива кивнул одному из своих парней, и тот быстрыми движениями стал выдергивать магазины, проверяя, все ли патроны на месте, даже попытался незаметно поднести стволы к носу, чтобы определить, не стреляли ли из этого оружия.
Когда Слива уехал, Антон посмотрел на часы: начало четвертого утра. Он решил, что Слива перебьется, не увидев утром Антона на рынке. Ночная операция вполне дает возможность небольшого отдыха. О горячей ванне и чистой постели мечталось очень приятно.
Звонок от одного из людей Сливы прозвучал только в пять вечера. Антона вызывали на встречу с боссом.
На этот раз Слива принимал Антона не в кафе и не посреди рынка. Оказывается, у него тут было нечто вроде офиса. Рядом со входом в санитарную лабораторию имелась еще одна дверь без какой бы то ни было вывески. Просто дверь, но вела она в довольно хорошо и современно отделанное помещение. И только по специфическому запаху, который Антон уловил благодаря своему тонкому обонянию, он понял, что дверь эта вела в сауну. Небольшая комната с двумя рабочими столами, компьютерами, факсом и принтером была предназначена непонятно для чего, но из нее вела еще одна дверь куда-то в глубь здания. И оттуда тянуло горячими тэнами, влажной древесиной, хлорированной водой бассейна.
Слива сидел, развалившись в глубоком кожаном кресле, и сосал толстую сигару. Вид у него был сонный или замученный. Наверное, он не выспался, потому что ездил выручать Проню, а может, иные заботы одолевали. Сейчас Слива пытался взбодриться коньяком и сигарой.
– Сядь, – угрюмо бросил он Антону, – базар есть. Пить будешь?
– Не пью, не курю и матом не ругаюсь, – резко ответил Антон и, посмотрев по сторонам, пододвинул к себе один из офисных стульев.
– Не нравишься ты мне, Антоха, только не пойму почему, – вдруг откровенно заявил Слива. – В другое время я и церемониться бы не стал, голову бы не ломал.
– А сейчас что за времена такие наступили, – усмехнулся Антон, – что приходится терпеть неприятных и ненавистных тебе людей? И за что ты меня так не любишь, если не секрет?
– Я этого не говорил, – проворчал Слива, с отвращением отложил сигару и потянулся к бутылке с коньяком. – И не в этом дело. Ты все время умудряешься любой разговор повернуть так, что… А сказать я могу и скажу…
И тут Антон понял, что Слива пьян. Видимо, пьянел он для окружающих незаметно, головы не терял, только становился заторможенным, вялым и болтливым.
– Ты ведешь себя слишком, как это, незави-симо. У нас ведь как, если сам не в авторитете, то переходи на сторону того, кто сильнее тебя, кто в этом мире имеет вес и слово. А ты ничего не имеешь, ты никто! И ты ни на чью сторону не переходишь. Почему? Либо ты дурак, либо за тобой есть какая-то сила, о которой ты молчишь.
Антон весь подобрался и мысленно проиграл вариант силового прорыва на улицу. В комнате, кроме Сливы, – двое. Этих он знал – не бойцы. А вот кто может сейчас скрываться в другой комнате, кто может в любой момент выйти оттуда? И не держат ли там дверь еще с пяток «быков»? А окна тут с решетками, и через сауну можно на улицу попасть только через канализацию. Как там у Стругацких, просочиться?
То, что Слива оказался таким умным, Антон не удивился. И это был даже не ум, а просто в привычной для него системе произошли изменения, нарушились связи. Это все равно что дверь склада, которая должна быть всегда заперта, а она открыта. Вот и выводы: либо свои открыли, либо чужие залезли.
– А я понял, – вдруг уставился мутным взглядом на Антона Слива. – Ты не дурак, ты просто хитрый, падла. Ты за «бабло» любому глотку перегрызешь, потому ты как волчара, и один. Ищешь, где выгоднее, где больше урвать можно! Че про Проню не спросишь?