– Постараешься помочь? Каким образом? – в глазах Юли промелькнул страх за любимого.
– Не переживай, у меня есть свои методы. Я ведь компьютерный гений как-никак, – улыбнулся он.
Карусели остановились.
– Вы видели, вы видели, как я сидел на коне? – подбежал к парочке мальчик.
– Да, молодец, Даник, – похвалила Юля.
Потом Юля и Даник катались на машинке на автодроме. Юра также взял себе машинку. Он догонял их, а Даник отчаянно крутил руль и старался от него убежать. Юля смеялась, Даник краснел от упорства, а Юра старался показать, как он хочет врезаться в их машинку, но у него не получается догнать, при этом конечно же поддавался.
Пришла пора возвращаться домой. Троица уже прогуливалась по главной аллее парка. На ней в киосках-шатрах продавались сахарная вата, напитки, мороженое, попкорн и шашлыки. Юра купил для Юли и Даника попкорна и ваты, взял лимонада. Веселой компанией они сели на лавочку под раскидистым кленом.
За мангалом, где на металлических спиральных шампурах готовились шашлыки, стоял человек кавказской внешности. Какое-то время он пристально смотрел на Юру, а потом достал из кармана черного халата, в который был одет, мобильный телефон и позвонил:
– Э, приветствую, Мансурчик, – проговорил он на своем родном языке, – это Абумуслим.
– Привет, Абумуслим, как дела? – ответил Мансур.
– Слава Аллаху, хорошо, шашлыки люди любят кушать. Могу и для вас приготовить, если что.
– Не-а, спасибо, пока не голодные… Чего звонишь?
– Кажись, здесь, в парке, ваш вахлак болтается. С бабой какой-то. И с малым.
– Вахлак?
– Ну, тот, что вы у всех наших найти попросили.
– Хакер?
– Хакер-макер. Кепку нацепил, думает, я его не узнаю.
– Слушай, Абумуслим, у тебя телефон хороший?
– Хороший. Лучше, чем у тебя, Мансурчик. Я люблю хорошие вещи.
– Давай, э-э, Абумуслим, туда-сюда, сфотографируй его вместе с этой бабой. Ну и малого тоже. И пошли мне ММС. И можешь ты за ними проследить?
– Я – нет.
– Аслан хорошо отблагодарит, ты же знаешь, Абумуслим.
– Я не могу, у меня шашлыки. Но я могу Шагабутдина и Джахпара послать. А здесь я один сам управлюсь, – предложил дагестанец.
– Давай Шагабутдина и Джахпара. Пускай до самого его дома пробегутся.
– Хорошо, дорогой.
Абамуслим улучил момент, так чтобы парочка с мальчиком этого не заметила, и несколько раз сфотографировал их на телефон и послал снимок Мансуру. Тот сразу же перезвонил:
– Молодец, Абумуслим. Это он. Тот самый. Смотри, чтобы твои Шагабутдин и Джахпар его не упустили. Аслан тебя очень хорошо отблагодарит.
Абумуслим позвонил еще раз, из-за шатра, за которым лежала груда досок, вышли два кавказца в спортивных костюмах. Один из них был высокий – выше среднего роста, а другой – сутулый, голова у него выдавалась вперед, поэтому казалось, что он маленького роста. Оба кавказца были смуглые, над маленькими глазками сутулого, которого звали Шагабутдин, нависали мохнатые, сросшиеся на лбу, брови. Дагестанцы по очереди кололи доски – готовили дрова для шашлыков.
– Сейчас вы пойдете за тем чуваком, слышите? Только чтобы он вас не заметил. Узнаете, где он живет. А с шашлыками я сам тут управлюсь.
Шагабутдин открыл было рот, чтобы что-то сказать, но промолчал, потому что Абумуслим его перебил:
– Это просьба Аслана.
* * *
Юра проводил Юлю и Даника до самого подъезда. Мальчик первым забежал в дом, а Юля задержалась на ступеньках. Дверь за Даником закрылась. Этого момента одновременно ждали и парень, и девушка. Они обнялись, и Юра поцеловал Юлю в губы.
– До встречи, – сказал он.
– Пока, – Юля зашла в подъезд, держа в руках букет роз.
Покровский быстрым шагом направился к остановке автобуса. На тротуаре он заметил, что шнурок его кроссовка развязался. Он резко остановился и присел. Ему показалось, что сзади промелькнули, а затем застыли две тени. Завязывая шнурок, Юра осторожно посмотрел назад.
Недалеко от него, возле уличного фонаря, один мужик со сросшимися бровями попросил у другого мужика с физиономией кавказца зажигалку.
Постепенно убыстряя шаг, Покровский пошел по тротуару. Он чувствовал, что кавказцы идут за ним. Юрий прошел свою остановку и обернулся. Те двое перешли улицу, но все-таки шли параллельно тому направлению, в котором двигался Юра. Парень завернул за угол дома и аккуратно, чтобы его не заметили те двое, выглянул. Кавказцы бежали на красный свет, чтобы так же зайти за этот дом. Сомнений у Юрия не оставалось – за ним хвост.
Покровский что есть силы побежал к своему тайному месту – к гаражам. Он пробежал мимо уже знакомого автолюбителя, который все еще возился со своим «Москвичом», и вскарабкался по лестнице наверх.
Дагестанцы бегали явно быстрее привыкшего к сидячему образу жизни фаната компьютеров. Буквально через несколько минут они были уже возле открытого гаража, из которого торчала «морда» продукции АЗЛК.
– Эй, дед, – Шагабутдин хлопнул по капоту советской легковушки.
– Чего вам? – автолюбитель блеснул толстыми линзами очков, сквозь которые подозрительно посмотрел на запыхавшихся кавказцев.
– Здесь случайно не проходил такой парень, э-э-э, как это сказать, – запнулся Шагабутдин.
– В черной кепке, худой такой, – продолжил описание Джахпар.
– А вы кто такие? – поинтересовался владелец «Москвича».
– Мы его друзья, – нашелся Шагабутдин.
– Да, друзья, друзья, – закивал Джахпар.
– Такие, как он… – с укоризной начал было автолюбитель.
– Такие, такие… – еще раз кивнул Джахпар.
– Невоспитанные, – договорил владелец «Москвича».
– Дед, – сказал Шагабутдин, – так ты видел его или не видел?
– Ничего я не видел, – сказал пенсионер и вернулся к своей «любимице».
– Блин, – Джахпар с досадой циркнул слюной на потрескавшийся асфальт.
Не теряя надежды и не очень поверив старику, кавказцы пошли вдоль гаражей. Вдруг прямо над их головами из ветвей березы громко каркнула ворона.
– Там, – сказал Шагабутдин, показывая на крышу.
Кавказцы выбежали за угол гаражей и увидели рыжую от ржавчины пожарную лестницу.
– Ты давай наверх, я – внизу, – скомандовал Шагабутдин.
Сутулый, длиннорукий Джахпар, словно гиббон, быстро, даже не запыхавшись, взобрался на крышу гаражей.
Но Покровский, не оглядываясь, уже бежал по черному рубероиду. Заметив растущую у самого края крыши березу, он на секунду остановился, затем прыгнул вперед и, будто неуклюжий Тарзан, по веткам и стволу спустился на землю, при этом основательно ободрал кожу на руках и плечах.