– Ну, ты йому зараз дала?
– Что? Что ты сказал? – тут же вскочил Илья.
А Маргарита с криком «Вон! Мерзавец!» схватила велосипед Василия и потащила к выходу, продолжая кричать:
– Пошел отсюда! Вон!!!
– Нет, повтори, что ты сказал! – требовал Илья от Василия.
Но Василий небрежно отмахнулся:
– Та пишов ты!..
Однако Илья с неожиданной силой схватил Василия за грудки.
– Повтори, сука! Что ты сказал?
Василий грубо оттолкнул его:
– Отвали, жидяра!
Илья коленом саданул Василия в пах. От боли Василий прогнулся вперед, и Илья тут же саданул его по затылку с такой силой, что Василий упал. Илья замахнулся ногой, чтобы добить его, но тут вмешались Арсен и Маргарита:
– Стоп! Хватит! Убьешь!
– И убью! – сказал Илья в бешенстве. – Сволочь…
Оттаскивая Илью от хрипящего Василия, Маргарита удивленно спросила:
– Где ты так научился?
– В армии, где же еще? – сказал тот, жадно выпивая воду.
– Ты что, в армии был?
– Ну, был…
– В какой? Когда?
Василий, держась за пах, со стоном катался по полу и матерился.
– Ну в какой, в какой… – нехотя сказал Илья. – В израильской, сержантом.
– Да ладно! – не поверила Маргарита.
– Правда, что ли? – спросил Арсен.
– Правда… – сказал Илья.
– Ты был в Израиле и вернулся? – изумился Арсен.
– Ну вернулся…
– Зачем? – спросил Арсен.
– Потому что… – сказал Илья.
– Почему, Илья? – спросила Маргарита. – Там что, плохо?
– Нет, там хорошо.
– А почему вернулся? Скажи! – настаивал Арсен.
– Ну, потому что достали! – с досадой ответил Илья. – В армии в душ нельзя было пойти, все приставали: «Ой, у тебя необрезанный! Сделай обрезание! Сделай обрезание!» Я говорю: «Да пошли вы!» У меня две награды за ливанскую войну, итур хаоз – за мужество. А они все равно: «Сделай обрезание!» Ушел из армии, живу в Натании, но и там – только придешь в баню: «Илья, ты опять с необрезанным?! Когда обрежешься?» Я говорю: «Какое вам дело? Я еврей и горжусь, что еврей! Но есть же предел! Почему я должен член резать?» Но уже вся Натания знает, что у меня не обрезан, и даже на улице вместо «шолом» снова этот еврейский расизм: «Илья, когда обрежешься? Когда обрежешься?» Достали так – плюнул и вернулся в Россию.
Василий, все еще лежа на полу и держась за пах, расхохотался.
– Что ты хохочешь? – удивился Илья.
– Ой, здохну зараз! – продолжал смеяться Василий.
– От чего ты сдохнешь?
– А тому шо весь ваш Израил, – поднялся Василий, – не коштуе одного едыного хера! – Налил всем самогон и протянул один из стаканов Илье. – От за цэ и выпьемо!
– Не буду я с тобой пить! – ответил Илья. – Иди ты…
– Никуды я нэ пиду. – Василий залпом выпил и брякнулся на колени перед Маргаритой: – Рита, пробач мэнэ, дурня!
– Отстань! – отошла от него Маргарита.
Но Василий пошел за ней на коленях:
– Ни, я нэ встану, покы нэ пробачиш!
– Рита, – сказал Илья, – а что у вас там было с Сергеем?
– Ничё не было! – нервно ответила Маргарита.
– А чё он вырубился?
– Откуда я знаю? Перепил, наверно.
– Странно… – сказал Илья. – Мы ерша выпили – и ничего. А он…
Громкая мелодия «Хава нагилы» вмешалась в этот разговор. Это звонил мобильный Ильи. Он достал трубку и отошел с ней от стола.
– Шолом, якира! – сказал он на иврите. – Ани бэ педсовет. Манаэлэт йодат, цэ магия министр образования, кару этхакулям ле педсовет. Ло, рак от шаа ани магия хабайта! Бэсэда, шолом!
– Между прочим, – сказал ему Арсен, – педсоветы тоже нужно с шашлыками проводить.
– Ты что, иврит понимаешь? – спросил Илья.
– Иврит не понимаю. Педсовет понимаю. Что ты еще мог жене сказать?
– Твое щастя, шо по телехфону запах нэ пэрэдается, – заметил Илье Василий.
– А кто у тебя жена? – спросила Маргарита. – Израильтянка?
– Ну… – подтвердил Илья.
– И сюда приехала? – не поверил Арсен.
Илья пожал плечами:
– А что тут такого?
– Нет, просто спрашиваю, да…
Тут у Арсена зазвонил мобильный.
– Так, началось, – сказал Илья. – Интересно, а какой у повара педсовет?
Арсен в телефон заговорил по-армянски и по-русски:
– Джана, инз штап танчелен. Воровэтэв Путинэ петке га ынтрики. Ну, Путин приедет ужинать… Ум хэт? Инч ес иманам ум хэт? А ты откуда знаешь, что с ней? Не знаю, когда буду. Ду инкет эл дидэс минчев иранк хац чутэн…
– Гений! – сказал Илья. – Путин в его ресторан приедет! И он теперь до ночи свободен!
– Между прочим, – сказал Арсен, пряча телефон. – Если ты учитель литературы, у меня есть литературный вопрос. Нет, серьезно. Вот у нас, армян, такого нет, чтобы один армянин другого армянина публично позорил, писал про него всякие гадости. И тем более – писатель про писателя, такое у нас вообще невозможно. А у вас, евреев…
– А что у нас, евреев? – насторожился Илья.
– Ну, я вот книжку купил одного вашего писателя, как его фамилия? Не то Велюр, не то Вельвет. Не важно. Так он там всех ваших-неваших налево и направо так грязью поливает!.. Кобзон у него гангстер. Светлов и Казаков – алкоголики, Ахмадулина мужиков публично трахает. И главное, книжка-то дрянь, вся из дешевых анекдотов сварена, я из крапивы вкуснее суп приготовлю…
– Я знаю, о ком вы говорите, – грустно сказал Илья. – Сейчас в книжных магазинах огромное количество макулатуры. Это как паленая водка. Ведь настоящую водку сделать не просто. Вода нужна ключевая, чистейшая, спирт из отборной пшеницы. И то же самое в литературе. Талант нужно иметь отборный, мастерство настоящее и чистую сердечную энергетику – обязательно. Поскольку ни злобой, ни завистью ничего, кроме яда, создать невозможно. А у нас большинство писак почему и чем сочиняют? Завистью к большим талантам. И чтобы себя возвысить, пытаются унизить тех, кому завидуют. Это сплошь да рядом. Вот был такой талант Эфраим Севела, написал замечательную книгу «Легенды Инвалидной улицы». А следом за ним тут же пошли «Легенды Невского проспекта», «Легенды Арбата». Вторичка! Но люди это кушают, потому что пережеванное, да еще с острым соусом из дешевых острот куда легче усваивается. А издатели этим пользуются – тискают это фуфло огромными тиражами и прикармливают народ не к настоящей литературе, а именно к жвачке. Как к фаст-фуду и гамбургерам, которые на самом деле просто отрава.