И когда Ставинский сдался смерти, когда тяжелый аккумулятор, заплечный ранец с кислородными баллонами и потерявший плавучесть скафандр тянули его вниз, в могильную глубину, а давление воды уже смертельно сжало его хрупкие ребра, руки Ставинского сами, помимо его сознания сделали то отчаянно-решительное движение, которое спасло ему жизнь в эту минуту, – перерезали финским ножом ремень аккумулятора.
Четыре секунды спустя Ставинского выбросило над морской волной прямо в лучи закатного солнца. Его выбросило метра на два над водой и больно шмякнуло обратно о морскую зыбь. Он упал на воду спиной, удар был жестким, но еще до удара от резкого перепада давления из носа пошла кровь. Но он был жив, жив!
И, захлебываясь под маской гермошлема собственной кровью, теряя сознание от боли в спине, ощущая сквозь разрезанный скафандр ледяную балтийскую воду и зачем-то держа в судорожно сжатой правой руке финский нож, видел Ставинский, как в сорока метрах от него проходит, проходит, проходит подсвеченный огнями палубных надстроек белоснежный океанский лайнер «Викинг» – шведское круизное судно, которое ходит по Балтике с однодневными стоянками в Стокгольме, на Аландских островах, в Хельсинки, Ленинграде, Риге и Гданьске.
Ставинский слабо шевельнул рукой и что-то булькнул окровавленным ртом – его сознанию казалось, что он машет, изо всех сил машет руками этому судну и кричит ему в полный голос.
Но гермошлем не выпускал этот крик.
А на лайнере гремела музыка, там на двух верандах танцевали беззаботные туристы и в салоне начиналось вечернее шоу, а на самой верхней палубе, жмурясь в лучах закатного, но незаходящего в эти белые ночи солнца еще сидели обнаженные мужчины и женщины с бумажными заслонками-клювиками на их нежных носах. Вся эта праздничная публика – американцы, французы, канадцы, шведы, бразильцы, японцы и еще бог знает кто – плыли на восток, предвкушая занимательную встречу с картинными галереями ленинградского Эрмитажа, с Кировским балетом и экзотическими улочками и кафе старинной Риги.
Прямо под ними на дне Ботнического залива советская подводная лодка «У-300» устанавливала новое сейсмическое оружие, которое в любую минуту по радиосигналу Москвы сможет разрушить их дома и виллы, их офисы и заводы, их беспечно-благодушную и такую приятную жизнь. Завтра, ну в крайнем случае через несколько месяцев, такие же «энергетические решетки» Бенжера лягут в морское дно вокруг Японии, у побережья Франции, Англии, Западной Германии, Америки…
Человек, который нес им всем предупреждающую весть, – этот человек беспомощно и беззвучно звал их сейчас на помощь всего в сорока метрах от их судна.
Судно прошло мимо Ставинского, медленно и неумолимо удаляясь.
ШИФРОВАННАЯ РАДИОГРАММА
Москва, Генштаб, маршалу Опаркову
Копия – Главкому ВМС Горчакову
1 июня в 19 часов 40 минут во время установки энергетических матрицу полуострова Ваддо Ваш представитель генерал-майор Сергей Юрышев совершил самовольное всплытие на поверхность моря. Действуя согласно инструкции «ЭД-01», запрещающей оставлять на дне секретную аппаратуру, экстренно свернул все монтажные работы и произвел всплытие на перископную глубину в 21 час 39 минут. Поиск Юрышева вести невозможно из-за плохой видимости в ночное время. Жду Ваших распоряжений.
Гущин.
ШИФРОВАННАЯ РАДИОГРАММА
Борт подлодки «Е-40», командиру
Произвести срочное всплытие в шведских водах с целью отвлечения на себя внимания от действий «У-300». Вступить с командиром «У-300» в прямую связь по коду «Э-2» для совместных действий.
Маршал Опарков.
ШИФРОВАННАЯ РАДИОГРАММА
Москава, Генштаб, маршалу Опаркову
Тело генерала Юрышева прибило к острову Архольм и ззатягивает в грот фиорда. Спасательные работы произвести невозможно из-за появления шведских военных вертолетов.
Гущин.
Из газет и сообщений телеграфных агентств
Стокгольм, 5 июня 1982 г.
Шведские морские и военно-воздушные силы все еще пытаются задержать неопознанную подводную лодку, замеченную в Ботническом заливе на севере Балтийского моря.
Офицеры трех наблюдательных постов обнаружили присутствие этой лодки 2 июня на севере 60-футового канала в южной оконечности Ботнического залива. Вторая неопознанная подводная лодка была обнаружена рыбаками и радарными установками в ста милях южнее…
Стокгольм, 8 июня 1982 г.
Морские вертолеты сбрасывают глубинные бомбы в районе предполагаемого местонахождения неопознанной подводной лодки, чтобы заставить ее всплыть прежде, чем она покинет зону островов Ваддр. Около ста военных самолетов, вертолетов и кораблей береговой охраны ведут охоту за двумя неопознанными подводными лодками, проникшими в шведские территориальные воды.
«Это уже седьмое нарушение наших территориальных вод иностранными подводными лодками с того момента, когда советская подводная лодка села на мель в Карлскруне в октябре 1981 года, – заявил командующий шведскими морскими силами Эмиль Свенсон. – Это странно и необычно. Мы совершенно не понимаем, что нужно иностранным подводным лодкам в наших территориальных водах».
ШИФРОВАННАЯ РАДИОГРАММА
Борт «У-300», командиру
Срочно выходите из шведских вод. Переходите на режим радиомолчания.
Маршал Опарков.
Из газет и сообщений телеграфных агентств (продолжение)
Стокгольм, 11 июня 1982 г.
Представитель шведских сил обороны заявил, что поиски двух неопознанных подводных лодок продолжены еще по крайней мере на неделю и шведские вооруженные силы будут блокировать устье Ботнического залива до тех пор, пока не убедятся, что неопознанные подводные лодки покинули шведские территориальные воды.
Из секретной переписки Генерального штаба Советской Армии
Срочно, совершенно секретно, военным фельдъегерем
Председателю КГБ СССР генерал-лейтенанту госбезопасности В. Федоруку
Подводные лодки «У-300» и «Е-40» вышли из шведских территориальных вод и направляются на базу в Балтийск.
В связи с Вашим личным указанием все работы по установке энергетических матриц у берегов Швеции остановлены до завершения расследования обстоятельств попытки побега за границу моего помощника по стратегическим разработкам генерал-майора Сергея Ивановича Юрышева.
Препровождаю Вам пакет, найденный в служебном сейфе генерала Юрышева и адресованный на мое имя. Как видно из найденной в пакете собственноручной записки генерала Юрышева (и приложенных к ней признаний моей дочери), мотивом к побегу генерала Юрышева послужили чисто личные причины. Несмотря на то, что это ни в коей мере не оправдывает предательский поступок генерала Юрышева, есть основания надеяться, что генерал Юрышев предпринял попытку к побегу импульсивно, в одиночку, не связываясь заранее с силами вражеских разведок. Поскольку генерал Юрышев погиб, возникает надежда, что противник не располагает данными о проекте «ЭММА».