– Последний раз говорю! Или к нам придет начальник воcстания, или взорвем вокзал и пойдем весь город ф…! – Коровин сидел на крыше пятого вагона, рядом с ним за турелью пулемета лежал кто-то из зэков. – Считаю до десяти: раз… два… три…
Неожиданно на темном привокзальном перроне появилась женская фигура с железнодорожным фонарем в руке. Это была Колесова. На ней был глухо застегнутый полушубок, валенки и меховая шапка-ушанка. Подняв фонарь, она осветила свое лицо и громко сказала в сторону Коровина:
– Кончай считать! Говори, чего хочешь! Появление женщины слегка сбило коровинский пыл.
– А ты кто? – спросил он с крыши вагона.
– Моя фамилия Колесова. Я из Штаба Восстания.
– Я ж сказал: начальника давай! – пришел в себя Коровин. – С бабой мы не будем разговаривать! С бабами у нас другой разговор. Точно, братва?
Залегшие на крышах зэки, держа Колесову на мушках своих автоматов и пулеметов, ответили ему разноголосыми криками одобрения и засвистели-закричали Колесовой:
– Пошла отсюда! Старая жопа! Вали, вали за начальником! Колесова спокойно переждала эту волну.
– Если вас интересует жратва и водка, то это по моей части, – сказала она. – Я отвечаю за снабжение области. Будем разговаривать или будем свистеть?
– Лады, попробуем, – усмехнулся Коровин – Нам нужны продукты, спирт, и уголь для паровоза. Иначе все тут разф…!
– А ты не можешь сюда спуститься? Так и будем орать? – спросила Колесова.
– А, может, у вас пулеметы в окнах спрятаны? Нет уж, я тут посижу, у меня глотка луженая. Говори: дашь спирт, жратву и уголь?
– Ну, я же стою под твоими пулеметами, – усмехнулась Колесова. – И ничего, трусы сухие!
Уголовники на крышах соседних вагонов расхохотались – здорово эта баба уела их атамана! И Коровин, видя это, уязвленно вскочил на ноги и прямо с вагона спрыгнул на платформу. А те из зэков, кто лежал на задних и передних вагонах, встали и подались по крышам вперед послушать и посмотреть «спектакль». При этом несколько зэков хотели тоже спрыгнуть на перрон, но Коровин остановил их окриком:
– На место! – и пошел к Колесовой: – Ну?!
– Ты мне не нукай, не запряг, – мирно сказала ему Колесова. – Значит, так. Вы взяли в Мысках восемнадцать баб. Продукты и уголь получите в обмен на этих женщин. Спирт не получите совсем. Устраивает?
– Нет, не устраивает! – и Коровин, куражась, приставил ей в бок финский нож. – Теперь у нас девятнадцать баб! – И с вызовом крикнул, обратившись к темным окнам вокзала: – Валяй! Стреляйте! Я ее успею кончить!
За одним из темных окон вокзала, в диспетчерской комнате, Гусько посмотрел на вошедшего Акопяна. Тот кивнул, сказал негромко: – Все в порядке.
И в этот миг к последнему вагону поезда, брошенному любопытствующими зеками, в полной темноте медленно и почти неслышно приблизилась открытая железнодорожная платформа и вагон с толкающим их паровозом. На платформе, дулом к поезду зэков, стоял танк. В танке за турелью станкового пулемета, на месте заряжающего орудие и на других постах находились Стасов, Обухов и еще трое «афганцев».
В смотровые щели им было видно, как платформа вплотную подошла к поезду зэков, мягко ткнулась в тарелки заднего буфера и под напором толкающего паровоза весь поезд зэков тронулся, поплыл вперед.
– Эй! – заорал на своих Коровин. – Куда, б…?!!
– Это твои алкаши на паровозе балуют, – усмехнулась ему Колесова. – Беги останови их, я подожду…
Коровин побежал по перрону вперед к паровозу, на ходу выхватил из кармана пистолет, пальнул в воздух.
– Стой! Стой! Мать вашу! – и приказал снизу зэкам, которые лежали, сидели и стояли на крышах: – К паровозу! К паровозу!…
С десяток зэков побежали по крышам вперед, к паровозу. А поезд все набирал скорость, и Коровин, оглянувшись назад, вдруг увидел, что Колесова исчезла с перрона.
– …Почему же уральские рабочие сорвали переговоры с правительством? – говорил тем временем по телевидению Роман Стриж. – Почему атаковали воинские части и казнили десятки партийных руководителей? И неужели у правительства нет сил, которые смогли бы немедленно восстановить порядок?
Тут вместо. Стрижа на телеэкранах возникла карта СССР с обозначением места расположения армейских соединений и цифровыми данными их концентрации.
– Сейчас вы видите карту, – сказал Стриж, – которая постоянно фигурирует в американских изданиях, посвященных нашим вооруженным силам. Взгляните на пространство между Волгой и Уралом. Здесь находятся Стратегические резервы нашего Верховного Главнокомандования. Даже по данным Пентагона, в эти резервы входят 18 парашютно-десантных дивизий, 5000 танков, 4000 единиц артиллерии и так далее. Наверно, и самый малограмотный в военном деле человек понимает, что правительство всегда держит в резерве не самые худшие части. А самые надежные – те, которые не разбегаются при первых же провокационных призывах к дезертирству. Как вы видите, именно эти восемнадцать лучших парашютно-десантных дивизий нависают с северо-запада над Уралом. Даже с помощью половины этих сил мы могли окружить Екатеринбург и прекратить там беспорядки еще пять дней назад…
Карта изчезла с экрана, телекамера вернулась к Стрижу, и он продолжил, глядя прямо в глаза своим зрителям:
– Так почему мы не пошли на это? Ответ прост: пять дней назад мы не знали, кто стоит за восставшими, не знали, в чьих интересах они действуют и ради чего, собственно говоря, идет бой. Мы считали, что имеет место чисто рабочее выступление, и мы обязаны урегулировать наш конфликт мирным путем. Однако все наши попытки открыто, по радио и по видеосвязи войти в контакт с руководителями восстания натыкались на еще большую эскалацию их антиправительственных действий.
Сегодня мы, наконец, узнали причину этого.
Как вы знаете, два дня назад израильское правительство, при полной поддержке Японии и Китая, предприняло беспрецедентный акт вторжения в наше воздушное пространство на Дальнем Востоке. На что они рассчитывали?
Они рассчитывали на несдержанную ответную реакцию наших пограничных войск, в результате которой они смогли бы легко, под предлогом спасения лиц еврейской национальности, спровоцировать вторжение китайских войск в нашу Сибирь, а японских на наш Дальний Восток именно тогда, когда мы с вами заняты уральским конфликтом. Вот на что был их расчет…
А поезд с растерянными зэками, набрав жуткую скорость, продолжал свой путь. Через застывший в очередях и под репродукторами город… Мимо полутемных домов, в окнах которых слабо мерцали экраны телевизоров с лицом Стрижа на них… Кто-то заботливо переводил путейные стрелки перед этим поездом, и вот я он уже выбрался за черту города, загрохотал по мосту через реку Исеть. В кабине паровоза Коровин орал машинисту:
– Тормози! Тормози, сука!
– Так ведь авария будет, все перевернемся! – объяснял испуганный машинист. – Ну, сам подумай, если нас сзади толкают…