Короче, я отбился, мы договорились, что они этой семье откажут и будут искать в подселение одиночку.

Как бы не так!

Назавтра, вернувшись из Рима, я обнаружил, что гостиная забита вещами – дюжина чемоданов, узлы с постелью, детские игрушки. И в квартире никого – ни моих соседей, ни новых жильцов. Выждали, когда меня не было дома, и завезли вещи. Пишу им записку: «Господа! Извините, эту комнату соседи сдали вам по недоразумению. Получите у них свои деньги и найдите себе другую квартиру». Оставляю эту записку на их чемоданах в гостиной, собираюсь в магазин. И, открыв дверь на лестничную площадку, вижу супружескую пару с двумя детьми. Мнутся перед моей дверью. Говорю:

– Вы сюда?

– Да.

– Я хочу вас предупредить, что мои соседи сдали вам эту комнату незаконно. Обе их комнаты стоят сто миль, а они вам одну из них сдали за девяносто. Кроме того, если хозяин узнает, что в одной квартире живет столько народу, он выселит всех. И наконец, это идиотизм, чтобы вы жили раздельно с детьми. Так и быть, поживите здесь вместе пару дней, но за это время найдите себе другую квартиру, ведь их полно – сотни людей перед Пасхой уехали…

Что тут началось!

Раскормленное киевскими варениками лицо папаши налилось кровью, а пухлые уста разверзлись ревом Днепрогэса:

– Как вы смели войти в мою комнату! Вы украли у меня тысячу долларов! Я поеду в ХИАС и скажу, что вы украли у меня тысячу долларов! Отдайте мою тысячу долларов! У меня такие друзья – они придут и вас зарежут!

Дети перепугались крика родного отца и – в рев. Жена хватает его за руки, успокаивает, а он все орет, что я обворовал его на тысячу долларов.

О, предел нашей местечковой мечты – тысяча долларов! О, заветная цифра! Они будут экономить на квартире и на электричестве, они будут кормить детей гнильем с Круглого рынка, но они скупят все золото в магазине синьора Винченце и еще скопят тысячу долларов!

Вот и мне выпало наконец стыкнуться с ними лицом к лицу.

Был бы он без детей – полетел бы с лестницы.

Но трехлетние дети смотрят распахнутыми глазами и ревут в два горла – злодей перед ними! Тысячу долларов у папы украл! На улицу выселяет! Раз папа так орет, значит, так и есть!

Открываю им дверь, приношу детям игрушки, оставшиеся от Ника. Папаша затихает, как вода в водопроводном кране, только про тысячу долларов выплескивает. Его жена жарит ему на кухне яичницу, уносит в комнату – он совсем затих. А я уезжаю в Рим, бегу с поля боя.

Вечером приезжаю – в квартире тишина мертвая. Ни старых соседей не слышно, ни новых. Утром выясняется: новые съехали. Взыскали с «хозяев» десять миль «неустойки», не упустили своего. Но история на этом не кончилась. Сегодня – на седьмой день Пасхи – иду по набережной мимо стихийной толкучки-базара, местного «Американо», иду и вижу – стоят мои несостоявшиеся соседи, уже торгуют. Вот и разгадка их подселения – мой-то дом на набережной, буквально в сорока шагах от этого рынка, а у них двенадцать чемоданов с барахлом на продажу, ведь как было бы удобно – выскочил с узлом, поторговал и – домой, за новым. Но теперь лишены такого удобства…

А жена этого «оратора» останавливает меня, улыбается:

– Знаете, я хотела у вас спросить: как ваша фамилия?

Понимаю: жаловаться хотят, вот ведь крокодил – с детьми на улицу выгнал, тысячу долларов украл. Тем не менее называюсь. И она, заучивая фамилию, повторяет ее вслух. А я спрашиваю:

– А ваша как фамилия?

– А нашу фамилию ты, бля, узнаешь в ХИАСе! – всхрапывает ее муж и громогласно, не боясь, ведь вокруг все свои, киевляне, прет на меня матом: – Людоед! Падла! Выселил на улицу с детьми! Обокрал!

Смотрю ему в глаза, слушаю. Вот мой народ, здравствуй. Порой у тебя не только лицо Давида и Моисея, а и такое, хрюкающее. Сколько веков понадобилось для того, чтобы из семени Моисея получить этого рыкающего и рыгающего матом хряка, вышагивающего за спиной своей самки взад и вперед, взад и вперед, слева направо и справа налево – точь-в-точь как в клетке?

Смотрю в его глаза борова, заплывшие украинским смальцем.

Вот и меня сделали Людоедом.

Милостивая госпожа История! Сколько поколений возьмешь ты теперь, чтобы из нашего семени воскресить, как из пепла, народ, созданный Моисеем?

И – возьмешься ли?

Был седьмой день Пасхи.

– И сказал Моисей народу: поминайте день сей, Песах, в который вышли вы из Египта, из дома рабства, ибо силою своей руки вывел Господь вас отсюда; и не должно быть употреблено в пищу квасное. Семь дней ешь опресноки, и в день седьмой – праздник Господу… Барух Ата Адонай!.. Благословен Ты, Господи, Боже наш, Царь вселенной, который нас и отцов наших искупил из Египта…

Конец

Вена – Рим – Ладисполи, 1978—1979

США, 1999—2001

Автор благодарит психиатров Эрнста Лейбова и Юрия Александровского, психолога Светлану Герасимову, майора Сергея Дышева, корреспондента ИТАР-ТАСС в Италии Алексея Букалова и его жену Галину, а также Алексея Козлова и Александра Гранта за их консультации и помощь в работе над этой книгой. Особая благодарность доктору медицинских наук, профессору Андрею Анатольевичу Ткаченко, генерал-майору Владимиру Овчинскому, а также Елене Юровой. Если после всех их терпеливых консультаций в этой книге есть какие-то ошибки, то они целиком на совести автора.

Приложения

Приложение 1

Иллюстрация к главе 1

Приложение 2

Иллюстрация ко второй части романа – план Рима, который выдавали эмигрантам в римском ХИАСе в 1978–1979 гг.

Приложение 3

ИНСТРУКЦИЯ «Как разоблачить шпиона»

Приложение 4

НЕКОТОРЫЕ ДОКУМЕНТЫ ПО ПРИМЕНЕНИЮ В СССР ПСИХИАТРИИ В БОРЬБЕ С ИНАКОМЫСЛЯЩИМИ И ДИССИДЕНТАМИ

(По материалам «Хроники текущих событий» и другим источникам)

В. БОРИСОВ

Ленинград

19 ноября состоялся суд над Владимиром Борисовым по ст. 1901 УК РСФСР. В.Е. Борисов признан невменяемым; определением суда ему назначено принудительное лечение в психиатрической больнице специального типа (т. е. в больнице-тюрьме). Одно из оснований уголовного дела против Борисова – его подпись под обращением в Организацию Объединенных Наций.