Москва,
25 марта 1981 г.
Увидев, что Алексей прочел «Приказ», Стас взял у него лист, снова положил в «дипломат».
– Этот документ дает тебе право отвечать на все вопросы. И про Афганистан тоже. А вот мое удостоверение. Чтобы у тебя не было сомнений, с кем имеешь дело.
Он подставил Алексею под глаза красную книжечку-удостоверение. На ней мелкими золотыми буквами было вытеснено: «Комитет Государственной Безопасности». Затем Стас привычным жестом распахнул «корочки». Оттуда глянула его фотография и выведенная тушью строка: «Старший лейтенант Госбезопасности Коваль С.Ф.».
– Ну, зачем ты его удостоверением пугаешь? – блондин недовольно поморщился. – Перед нами, можно сказать, герой Афганской войны! Был там ранен. Сколько ты провалялся в госпитале, Алеша?
– Три месяца и шесть дней. А чего вам надо от меня?
– Ты дружил в Афганистане с рядовым Юрием Шалыгиным, – Стас откинулся на спинку стула и смотрел Алексею в глаза. – Во время апрельского наступления в долине Логар рядовой Шалыгин исчез. И с тех пор числился «пропавшим без вести». Как говорят в Америке, «миссинг ин акшен». Но недавно мы узнали, что он добровольно сдался в плен и получил политическое убежище в Англии. Вот об этом твоем дружке мы и хотим поговорить.
– А что я могу о нем рассказать? – растерянно улыбнулся Алексей. – Я ничего не знаю…
– Ты, Одалевский, зубы не скаль! – резко сказал Стас. – Если бы этот паскуда был просто дезертиром – хер с ним! И даже если бы он дал пару антисоветских интервью в газеты или по Би-би-си – тоже! Мы бы пережили! Но этот подонок добровольно вернулся из Англии в Афганистан или ездит туда периодически и воюет против нас. Не автоматом, нет. Антисоветской литературой! Полюбуйся!.. – Стас снова открыл свой «дипломат», вытащил из него газету «Правда» и положил на стол перед Алексеем…
Алексей с недоумением посмотрел на газету. «Правда» как «Правда», чуть пожелтела. Наверно, прошлогодняя…
– Ты заголовки прочитай, Алеша, – мягко сказал сбоку блондин.
Алексей взял газету и глазам своим не поверил. На первой же странице был заголовок:
«РУССКИЙ СОЛДАТ – ЖЕРТВА ПРЕСТУПНОЙ ПОЛИТИКИ КПСС».
Алексей испуганно отстранил от себя газету, но Стас сказал приказным тоном:
– Ты почитай статьи, почитай!
– Зачем? – спросил Алексей.
– Я думаю, он видел такие статьи в листовках, в Афганистане, – сказал блондин Стасу.
И Алексей все понял: эта газета была из числа тех листовок, которыми моджахеды периодически забрасывают расположение советских войск. Однажды в Нанганхаре ими было усыпано полгорода. В них было написано о «фашистской власти Кремля», «иге коммунизма», «варварстве русских оккупантов» и о том, что в рядах Национального Исламского Фронта Афганистана воюют против Советской Армии уже больше сотни русских солдат, перешедших на сторону моджахедов. Они-то, те дезертиры, и писали, конечно, листовки, но Господи – те листовки были написаны от руки, с грамматическими ошибками, над которыми все солдаты смеялись, а тут – газета! «Правда»! Типографский набор!.. Но какое отношение к этому имеет Юрка Шалыгин?
– Тебе знакома такая фамилия «Твердыш»? – спросил Стас.
– Нет, – сказал Алексей.
– Ты уверен?
– Да.
Стас взял «Правду», развернул ее и прочел:
«Юлий Твердыш. „ПЕРЕДАЙТЕ МОЕЙ НЕВЕСТЕ!“»
Затем поудобней откинулся на стуле и стал читать с ироническим нажимом, как бы актерски:
«Брат мой, брательник, русский солдат! Я служил с тобой рядом, я был с тобой в раскаленном от жары БРДМ, я глотал черный дым от КПВТ, [8] я замерзал в Нангархаре и стрелял по душманам, стрелял по душманам… Но теперь – шабаш, я отстрелялся! Передай моей невесте – она меня никогда не увидит! Передай моей матери – она меня тоже никогда не увидит! Передай моей родине – и она меня не увидит, нет! Но зато – пусть они знают: здесь, вдали от них, я остался человеком. Я не расстреливаю детей и женщин, я не сжигаю напалмом деревни и кишлаки, я не травлю людей ОВ, я не разбрасываю на дорогах детские игрушки-мины. Я остался человеком! Что лучше, братан, – прийти к матери и сказать ей: „Я убийца“, прийти к невесте и обнять ее обагренными детской кровью руками или вообще вернуться к ним в „черном тюльпане“ [9] или – пусть вдали от них, но остаться человеком? Что лучше, брат мой, русский солдат? Когда ты прочтешь эту газету и порвешь ее в страхе перед замполитом или скрутишь из моего письма самокрутку с солдатской махрой и сделаешь первую глубокую затяжку, пусть вместе с дымом войдет в твою душу вопрос: „Что лучше – убивать или не убивать? Жить убийцей на родине или?…“ И знаешь: власть, которая заставляет людей быть убийцами, не может быть вечной. Нам с тобой всего по двадцать лет! Я уверен, что через 5, 10, пускай через 20 лет рухнет эта фашистская власть в Кремле, и я вернусь на родину. Пусть невеста предаст, пусть Родина забудет – мать меня встретит, и я ей скажу: „Я никого не убил, мама! Я выжил человеком…“ Ты меня понял, брательник?»
Стас отложил газету и испытующе посмотрел на Алексея:
– Ну как?
– Что как? – спросил Алексей.
Но он уже все понял. Эти рассуждения о том, что лучше – выжить человеком или вернуться домой калекой и убийцей – были типичными рассуждениями Юрки Шалыгина, а «браток», «братан», «брательник» – это прямо из его лексикона, Алексей словно услышал Юрку рядом с собой. Значит, Юрка жив! Но при чем тут эта странная фамилия? Как они сказали? «Твердыш»?
– Это он написал? – спросил блондин.
Алексей пожал плечами:
– Вы же назвали другую фамилию…
– Неважно! – резко сказал Стас. – Ты узнал его интонации? Это его слова – «братан», «брательник»? А?
В конце концов, если Юрка в Англии или даже в Афганистане у моджахедов, то ему наплевать на этих гебешников, подумал Алексей. Но сказал все-таки осторожно:
– Черт его знает! «Братан», «брательник» – у нас так все друг друга называли. И даже сейчас на заводе… – он махнул рукой в окно на заводские цеха.
– А Нанганхар? КПВТ? БРДМ? – усмехнулся Стас. – Ваша часть была в Нанганхаре именно зимой, верно? И вы ездили в БРДМ и стреляли из КПВТ. Верно?
Алексей молчал.
– Да или нет? – вдруг стукнул по столу Стас.
– Да, конечно, – поспешно сказал Алексей.
– То-то же!.. – удовлетворенно произнес Стас. – Мы сюда не в игрушки приехали играть. Мало того, что этот подонок пишет эту блевотину и печатает в Италии фальшивую «Правду», он еще привозит ее в Афганистан и забрасывает в наши казармы!